– Почему не понимаешь? – В голосе Такэси послышалось раздражение. – Я сегодня с самого утра пытаюсь его заполучить. И тебя ведь просил… Только что вел переговоры с Когурэ. Но он отказал. Вдруг она догадалась: – Это ты о смартфоне отца? – Поняла наконец? Именно. Смартфон – это кладовая данных о контактах человека. Почта, сообщения, журнал телефонных разговоров… Здесь записано все, с кем человек связывался в последнее время. Если преступление совершил знакомый, очень велика вероятность, что и его имя там сохранилось. То же самое с памятью стационарного телефона. Полиция наверняка составляет список. Поэтому я и придумал съемку на регистрации. – Что ты имеешь в виду? – Думаю, полиция собирается теперь проверить каждого, кто попал в список. Но перед этим они должны собрать по каждому как можно больше информации. Поминальная ночь и похороны – наилучшая возможность для ее сбора. Я сообразил, что в таком случае среди замаскированных сотрудников кто-то обязательно должен отвечать за проверку имен при регистрации. И не только проверять их, но при появлении определенных лиц подавать знаки другим сотрудникам. Поэтому сразу после окончания поминальной ночи я просмотрел эту запись и выяснил, кто из полицейских отвечал за проверку списка. Тут и выяснилось, что это молодой сотрудник невысокого ранга, – Такэси указал на экран, где был виден Маэда, – и что в его смартфоне имеется список. – И тогда ты украл смартфон у этого полицейского. А отказ показать регистрационные карточки был просто разыгранным ради этого спектаклем. – Вполне возможно, что такой же список есть и в смартфонах других полицейских, но я подумал, что именно в этом гаджете найду его наверняка. И ничего я не украл. Ты же видела! Вежливо одолжил, вежливо возвратил. – А не ты ли без спроса им манипулировал? – Оставь свои назидания. Лучше проверь, что я послал тебе на почту. Видела? – Да, действительно… Маё проверила свой смартфон. Открыв письмо от отправителя «Маэда», она обнаружила в нем множество имен. Их было не меньше двадцати, и первым в списке значился Кохэй Харагути. Она сказала об этом Такэси. – Он пытался связаться с братом и звонил несколько раз, поэтому его имя было первым в списке входящих звонков. А еще кого-нибудь из списка ты знаешь? – Да, знаю. Например, здесь есть Макихара. И Момоко. Наверное, звонили в связи с подготовкой встречи выпускников. Видимо, по этой же причине здесь и Сугисита. – Фамилию Сугисита слышу впервые. Что, тоже одноклассник? – Да, у него в Токио IT-компания. Маё рассказала, что из-за «короны» он вроде бы вернулся из Токио домой и что у него было прозвище Элита-Сугисита. – Момоко говорила, что он включился в подготовку встречи выпускников, чтобы похвастаться, каких успехов добился в Токио. Поэтому весьма вероятно, что он позвонил прямо отцу, чтобы позадирать перед ним нос. – Ясно. В каждом классе есть парочка таких отличников-зазнаек… – Правда. Элита-Сугисита. Сегодня его не было; может быть, завтра придет? Не люблю я его… А вот и Кокорика. – Кокорика – это та самая… – Ририка Коконоэ. Работает в рекламном агентстве, но, говорят, на самом деле она менеджер у Кугимии; Харагути ведь рассказывал. Рядом с Кокорикой значится и Кугимия. Возможно, отец звонил им по просьбе Харагути. – Это в связи с просьбой дать разрешение на использование имени главного героя «Лабиринта виртуального мозга» Адзумы Рэймондзи в названии нового местного сакэ. – Похоже, больше я тут никого не знаю, – сказала Маё, просмотрев весь список. Такэси протянул Маё какой-то документ и шариковую ручку. – Если тут будут знакомые имена, отметь. На протянутом им листе были скопированы регистрационные карточки в порядке поступления. Сами карточки увезла полиция. По мнению Такэси, полицейские рассчитывали обнаружить на них отпечатки пальцев. Карточек было ровно двадцать. Поскольку среди гостей было три супружеских пары, всего получалось двадцать три участника. Много это или мало для поминальной ночи отставного школьного учителя, Маё не могла сообразить. Просматривая список, она ставила галочки. Отметила шесть человек. Остальные, кроме Харагути, Макихары и Момоко, были ей незнакомы. Такэси, сравнивая списки, снова включил воспроизведение записи с начала. Еще раз посмотрев на поведение Маэды, он убедился, что каждый раз, когда карточку клал человек, отмеченный в списке, тот поднимал левую руку. Кроме одноклассников, у людей, отмеченных в списке, в графе «отношение к покойному» было указано: «коллега, бывший учитель», «председатель ассоциации соседей», «хозяин парикмахерской». – Кажется, от отца я слышала имя только этого бывшего коллеги по учительской работе. Пожалуй, с ним он был в самых близких отношениях, когда работал… А вот и дедушка из парикмахерской пришел. Они ведь лет тридцать общались. Маё осознала, что в этом маленьком городке отец только-только начал наслаждаться беззаботной жизнью, общаясь с близкими ему людьми. – На сегодня, похоже, это вся добыча. Было бы тогда времени побольше, можно было бы подробнее изучить смартфон этого Маэды, или как там его… Хорошо, что хоть этот список я тебе переслал. Ну да ладно. – Такэси выключил планшет и принялся доедать, что осталось. Маё тоже потянулась было палочками к жареной креветке, но остановилась. – Значит, ты тогда выведал у Когурэ, где был отец в субботу? Дядя ответил, наливая себе пива из банки: – По геолокации смартфона получается, что ровно с шести вечера он был в гостинице «Токио Кингдом хоутел». Я проверил – это гостиница в десяти минутах ходьбы от вокзала Токио. Там он пробыл примерно до восьми часов, потом около тридцати минут провел в районе вокзала и отправился домой на синкансэне. У вокзала он, наверное, ужинал. – Такэси со смыслом поглядел на Маё. – Помнишь, что отец ел на ужин? – Рамэн, это я помню. Ты перестанешь издеваться? В желудке обнаружили. – Судя по состоянию содержимого желудка, он ел за два часа до смерти. По записям смартфона выходит, что брат приехал домой около одиннадцати часов, по времени это совпадает. Я предполагаю, что его убили сразу, как он вернулся. – Значит, отца убили в одиннадцать часов вечера в субботу. – Маё положила палочки. Представив себе картину преступления, она не могла думать о еде. – Так что загадка его одежды разгадана. Раз он ехал в первоклассный отель в Токио, то, без сомнения, надел костюм. Не важно, с кем он там встречался. – С кем же, интересно знать… – Приехать вечером в субботу в столичный отель на два часа – если б речь шла, скажем, о популярном актере, то никакой загадки не было бы. Маё понимала, что хотел сказать Такэси. – Свидание с женщиной? Не могу себе этого представить. – Ничего нельзя принимать априори, но тут я, пожалуй, соглашусь. В «Токио Кингдом» с шести до восьми вечера нет почасового обслуживания. Если снимать номер на сутки, то самый дешевый обойдется в тридцать тысяч иен. Мой экономный брат не мог выбросить столько на встречу с любовницей. Маё, надувшись, посмотрела на Такэси. – Ты поэтому со мной согласился? – Нет никаких оснований утверждать, что брат не мог иметь связь на расстоянии. Но по той причине, которую я назвал, версию свидания можно исключить. Я думаю, что скорее брат воспользовался холлом гостиницы для встречи с кем-то живущим в Токио. – То есть для раскрытия преступления нужно как-то установить, кто это был? Но реакции от дяди на слова Маё не последовало. Чуть наклонив голову, он угощался сасими. – Эй, дядя, – Маё повысила голос, – ты меня слышишь? – Слышу, но согласиться не могу. – Это почему? Такэси положил палочки и повернулся к Маё. – Я не говорю, что совершенно не важно, с кем брат встречался в Токио в субботу, но при этом совсем не обязательно выяснять, кто это был. Почему? Потому что этот человек не преступник. Возможно, он каким-то образом имеет отношение к этому делу, но это не тот, кто совершил убийство. – Думаешь, так? Но ведь, выйдя из гостиницы, отец не обязательно расстался со своим собеседником. Может быть, они вместе поели рамэн, вместе сели в синкансэн… – Ты хочешь сказать, что вместе и домой вернулись? – Да. – Это невозможно. – Почему же? – Даже в этом маленьком городке повсюду стоят камеры наблюдения. Например, на вокзале. Невозможно представить, чтобы полиция до сих пор не проверила записи. Если брат был вместе с кем-то, камера их зафиксировала бы, и полиция обязательно показала бы тебе это изображение, чтобы узнать, знаком тебе этот человек или нет. Раз они этого до сих пор не сделали, это значит только то, что такой записи нет и брат был один. Такэси холодно посмотрел на Маё, как бы спрашивая, убедило ли ее такое объяснение. – Тогда, – заговорила она глухим голосом, – раз ты утверждаешь, что не особенно важно, с кем он встречался в Токио, – что тебе кажется действительно важным? – Повторяю в который раз: по моей версии, преступник забрался в пустой дом и хотел дождаться возвращения брата. Получается, ему было известно, что в субботу вечером брат уедет. – А-а, – тихонько проронила Маё, – вот как… – Кто знал о поездке брата в Токио? Это важный момент в раскрытии преступления. Думаю, полиция считает так же. Поэтому нельзя расспрашивать всех подряд. Если преступник узнает, это будет для него предупреждением. Искать приходится, не привлекая внимания. – Поняла. Маё не могла не признать убедительности версии Такэси, несмотря на некоторую ее неряшливость. Она пыталась размышлять над тем, кто мог знать о поездке Такэси в Токио, но на ум ей пришло совершенно другое. Она невольно вскрикнула. – В чем дело?