– Почему отец не позвонил мне? В субботу днем мы вполне могли бы встретиться. Да и на ночь он мог прекрасно остаться в моей квартире… – Так, так, – Такэси пожевал губами, – это ты неплохо подметила. Иногда высказываешь очень полезные соображения. – Вовсе не иногда. – Это самая большая похвала, на которую я способен… Так или иначе, надо это учесть. Услышать такие слова ей было приятно. Похоже, она не промахнулась. Появился аппетит, и Маё вернулась к еде. Жареные креветки остыли, но все равно казались вкусными. Это было ее любимое блюдо. Покончив с едой, Такэси что-то высматривал в планшете, который он, похоже, тоже держал до поры в камере хранения на вокзале. – Кстати, дядя, что мне делать со свадьбой? Как пойдет дальше расследование, непонятно, так что никак не соображу, готовиться ли к ней, как намечалось? Такэси поднял глаза, но сначала глянул куда-то в сторону и только потом повернулся к Маё. – Лучше отложи. Ответ был настолько прямолинейным, что Маё немного испугалась. – Что, ответил первое, что в голову пришло? – Я говорю, что нет необходимости торопиться. – Так-то лучше… – Как твой? Подождет? – Не знаю. Хочу сегодня вечером посоветоваться. Но, думаю, в такой ситуации он меня поймет. – Ясно. – И Такэси снова вернулся взглядом к планшету. Зазвонил смартфон. Это был Кэнта. Маё сразу взяла трубку и услышала, что он только что прибыл, сейчас возьмет такси и приедет. На этом Кэнта попрощался. – Что, жених прибыл? – Да, сейчас приедет сюда на такси. Может, тебе стоит на этой же машине вернуться в нашу гостиницу? – А вы вдвоем что будете делать? – Я, как самый близкий скорбящий, должна остаться здесь. Вместе с ним не будет страшно. Комната, в которой они сидели, предназначалась как раз для этих целей. Она была в традиционном японском стиле; в стенных шкафах лежали матрасы, рядом – душевая и туалет. Входная дверь запиралась на ключ. – Он завтра будет на похоронах? – Пока не знаю, но, скорее всего, да. Похороны назначены на десять часов утра. По словам Ноги, вся церемония вместе с кремацией займет около двух часов, в зависимости от количества гостей. – Ну, раз так, я пойду. Завтра еще будут дела. – С этими словами Такэси стал одеваться. – Да, вот что, дядя… Мне немного неловко, но… – Маё пододвинула к себе сумочку и достала оттуда конверт для траурного подарка, – ты утром забыл положить что-нибудь внутрь. – Что-нибудь? – сказал Такэси без выражения. – Ты о деньгах? – Да, траурный подарок. – Маё открыла конверт. – Смотри, там ничего нет. Она уже потихоньку туда заглядывала – и убедилась, что конверт пуст. – Так-то оно так, – сказал Такэси равнодушным голосом, – только я уже отдал свое. – Отдал? Когда? – Днем. Я же тебе раскрыл секрет трюка с твоей любовью к кошкам и умением рисовать. И сказал тогда, что это вместо траурного подарка. Уже забыла? – А, ты об этом… – Или ты хочешь, чтобы я сделал подарок дважды? Не получится! Маё попеременно смотрела на конверт и на Такэси. Она не помнила, чтобы расставалась с сумочкой. – Когда ты успел вытащить деньги? – Да уж, действительно, когда? Могу и рассказать, если немного заплатишь. Она была поражена и не могла найти слов от удивления. Что же за человек такой! Если не брать в расчет его аналитические способности, то хуже не бывает. Просто жулик! А Такэси спокойно собрал вещи, надел туфли и быстро вышел, сказав только: «В чем дело? Он скоро подъедет. Не хочешь выйти его встретить?» Когда они шли к главному входу, как раз подъехало такси. Было видно, как Кэнта достал бумажник. Такэси стоял рядом с Маё, но он даже не подумал остановить его и сказать, что за все расплатится сам, когда доедет до гостиницы. Кэнта вышел из машины с таинственным выражением лица, держа в руках дорожную сумку и портплед. – Привет! Устал? – Нет, все в порядке. Маё посмотрела на Такэси; тот разговаривал с таксистом. Окликнув его, она повернулась к Кэнте. – Кэнта, это младший брат отца, дядя Такэси… Дядя, это мой жених Кэнта Накадзё. – А, это ты. – Такэси подошел к Кэнте. – Маё не раз тобой хвасталась. Заботливый, серьезный, трудолюбивый… – Ну, это слишком уж… – Кэнта, растерявшись, застенчиво улыбнулся. – Нечего стесняться. Да, вот что. Она говорила еще, что нежный, но если надо, то готов действовать решительно. Рассказывала случай, когда проявилась эта решительность. Да, что это было… Кажется, что-то в связи с работой. – Приложив палец к виску и наморщив лоб, он сделал вид, что пытается вспомнить. Маё удивилась. Она точно помнила, что никогда ничего такого не рассказывала. Хотя, конечно, могла сказать что-то случайно… – Ну, если с работой, то, может быть, тот случай… – заговорил Кэнта. – Наверняка. – Такэси указал пальцем на Кэнту. – Расскажи, что ты имеешь в виду. – Кэнта, – Маё поспешно встала между ними, – нет нужды рассказывать. – Да ведь… – Дядя, – Маё повернулась к Такэси, – сегодня был тяжелый день. Завтра я тоже очень на тебя рассчитываю. Отдыхай, спокойной ночи! Она глубоко поклонилась. Лицо Такэси на секунду окаменело, но тут же губы его сложились в улыбку. – Спокойной ночи. Пока, Кэнта; доверяю тебе племянницу. – Все будет хорошо, спокойной ночи. Такэси сел в такси. Двое проводили взглядом отъезжавшую машину. – Уникальный у тебя дядя, – сказал Кэнта. Его слова прозвучали искренне, без иронии. – Сразу предупреждаю: лучше тебе с ним особо не сближаться. – Почему? Вроде приятный человек, – сказал Кэнта с удивлением. Маё почувствовала, что она совсем без сил. Что же это такое? Почему и он, и все остальные ведутся на этого жулика? – Тем не менее лучше держать его на расстоянии. – Прямо так? Гм… Кэнта сказал, что прежде всего хотел бы возжечь благовония, и они пошли в зал. Увидев Эйити, лежащего в гробу, он глубоко вздохнул и, соединив ладони на груди, печально произнес: – Даже во сне не могло присниться, что произойдет такое. Я рассчитывал поговорить с ним о будущем и еще много о чем… Завершив с благовониями, они пошли в комнату. Маё переоделась в кофту, извлеченную из сумки. По мере того как проходило напряжение, она яснее осознавала, насколько устала сегодня, и легла на татами. Кэнта ласково прилег рядом. Маё почувствовала запах его тела. Он не был ей неприятен.