– Да вроде нет. Больше никому… А что, не стоило об этом говорить, когда мы собирались? – Сугисита посмотрел вопросительно. – Как сказать… не в этом дело. Мне сказала Момоко, а я никак не могу понять, почему отец не сообщил мне, если собирался ехать в Токио. При этих словах Сугисита быстро огляделся и наклонился поближе. – Думаешь, это может иметь отношение к убийству? – спросил он тихо. Маё помахала рукой, отвергая это предположение. – Нет, просто хотела понять… Не обращай внимания, это ничего не значит. Сугисита не возразил, но было видно, что ее слова его не убедили. Маё раскаивалась. Зря она пристала к сообразительному собеседнику с подробными расспросами. Сугисита направился к регистрации, а Маё подумала, как трудно бывает расспрашивать людей. Этому стоило бы поучиться у Такэси. Потом гостей стало больше. Среди них были и соседи. Она не очень их знала – так, здоровалась при встрече. Они тоже с ней только раскланивались. Среди них была молодая женщина лет двадцати пяти. Простое траурное платье не очень ей шло. Наверное, взяла напрокат. Маё почему-то проследила взглядом, как она заполнила регистрационную карточку, пошла к стойке, поклонилась Момоко и положила карточку на поднос. Стоявший рядом Маэда тут же сделал тот самый жест левой рукой. Маё подошла к Момоко и спросила на ухо, все ли в порядке. – Да, все хорошо. – Ну и отлично. Маё взглянула на поднос. На карточке, которую только что положила молодая женщина, было написано «Ацуми Мориваки». А в графе «отношение к покойному» значилось «ученица». Маё быстро отошла от стойки. Для гостей была отведена комната по соседству с траурным залом. Она догнала Ацуми Мориваки в середине ведущего туда коридора и окликнула ее со спины. Женщина остановилась, обернулась. На ее лице появилось беспокойство. – Спасибо, что пришли, – сказала Маё с улыбкой. – Я дочь Эйити Камио. – Моя фамилия Мориваки. Камио-сэнсэй был у нас классным руководителем в восьмом классе. – Извините, а вы из какого набора? – Из сорок шестого. На четыре года младше, чем Маё. Значит, сейчас ей 26 лет. – Уже десять лет прошло после выпуска, а вы решили прийти… Вы поддерживали контакты с отцом? – Да, иногда. Советовалась с ним немного. – Понятно. Очень хотелось узнать, о чем она советовалась, но расспрашивать ее здесь и сейчас было неуместно. Ацуми Мориваки заговорила сама: – А господин Макихара не здесь? – Макихара? Из сорок второго набора? – Да, вероятно. – Он вчера приходил на поминальную ночь. – Вчера? – Похоже, она расстроилась. – А что такое? – Нет, ничего важного. – Ацуми Мориваки сделала отрицательный жест рукой. Маё снова захотелось узнать поподробнее, но никак не получалось придумать подходящий предлог, чтобы задать вопрос. Так или иначе, дальше задерживать собеседницу не было причин. Еще раз поблагодарив, она должна была уйти. Ничего другого не оставалось. Развернувшись, Маё неожиданно увидела стоящего рядом с ней у стены переодетого полицейского. Она сообразила, что тот по сигналу Маэды следит за действиями Ацуми Мориваки. Вернувшись в зал, Маё стала ждать новых гостей. Наконец появилась высокая женщина в сопровождении мужчины чуть пониже ее ростом. Ее длинные волосы были собраны на затылке. Женщине очень шло строгое черное платье. У нее явно был вкус. По сравнению со школьными временами черты ее лица стали еще более броскими. Маску она не надела. Видя, как она подходит, Маё почему-то внутренне напряглась. Мужчина шел за ней чуть поодаль. Кокорика – Ририка Коконоэ – остановилась, не доходя пары метров до Маё. Пристально посмотрела на Маё с выражением, в котором читалось: «Не вздумай сказать, что забыла это красивое лицо», и молча вежливо поклонилась. Маё так же молча ответила на поклон. Ририка достала из сумочки маску и не торопясь надела ее. Маска была стильного серого цвета. – Здравствуйте, – сказала она хрипловатым голосом, – вы помните меня? – Конечно, спасибо, что пришли, госпожа Коконоэ. – Я потрясена тем, что случилось с Камио-сэнсэем. Не могла поверить, когда узнала. Ведь он выглядел так бодро, когда мы виделись последний раз… Примите мои сердечные соболезнования. Маё не ожидала услышать такое подчеркнуто вежливое обращение. Ей оставалось только так же вежливо поблагодарить в ответ. Но гораздо больше привлекло внимание другое. – Госпожа Коконоэ недавно встречалась с отцом? – Да. Нужно было с ним кое о чем посоветоваться, и мы вдвоем посетили его дом. – Обернувшись, Ририка позвала: – Кацуки, подойди. Подошел сутуловатый мужчина и встал рядом с ней. На нем тоже не было маски, и Маё смогла его узнать. В отличие от Ририки, он не сильно изменился со школы, разве что волосы отрастил подлиннее. Узкие глаза, маленький рот, выражение лица, невольно напоминающее маленького зверька. – Мои глубокие соболезнования, – неразборчиво произнес Кацуки Кугимия. – Ты меня помнишь? – Естественно, Кугимия! Очень рада твоим успехам. Я прямо поражаюсь! Кугимия поблагодарил, едва шевельнув уголками губ, и пожал плечами. Его школьная застенчивость не прошла до сих пор. – Посоветоваться с Камио-сэнсэем, – продолжила Ририка, – по поводу идеи Касиваги из «Касиваги кэнсэцу» оживить город своим проектом. Он пристает к Кугимия-сэнсэю с просьбами о поддержке. – Она недовольно свела красивые брови. – Да, я что-то об этом слышала. – Речь идет о нашем родном городке, и Кацуки хотел бы помочь. Но, как вы знаете, он очень занят, и его возможностям есть предел. Я мягко сказала об этом господину Касиваги, только он не захотел понять. Мы подумали, что он наверняка обратится к Камио-сэнсэю за посредничеством, и поэтому решили заранее попросить сэнсэя не слушать его. Мы хотели, чтобы тот не оказался между двух огней. Маё удивилась. Этот план был как две капли воды похож на то, что придумал Харагути. Выходит, что все рассуждали одинаково. – А когда это было? – Кажется, в позапрошлый четверг. – И что отец? – Он сказал, что хорошо нас понял. И еще сказал, что к нему с такой же просьбой уже обращался один человек, но не Касиваги. Маё поняла, что речь идет о Харагути. Таким образом, сложилась цельная картина. – Мы с Кацуки говорили, как нехорошо обременять Камио-сэнсэя разными просьбами, хотя все уже стали взрослыми людьми. И вот это преступление… Не могу поверить. – Ририка даже покачнулась, выражая глубокое горе. – Сегодня попрощаемся с ним в последний раз. – Маё склонила голову. Вдруг из-за спины раздалось: «Не может быть! Кого я вижу!» Даже не оборачиваясь, она поняла, кому он принадлежал. – Я только подумал, кто это, и вижу – Кугимия-сэнсэй! Как же вы, несмотря на такую занятость… Как член семьи Камио, приношу вам глубокую благодарность! В мгновение ока Такэси оказался рядом с Маё. – С наслаждением прочитал «Лабиринт виртуального мозга». Действительно прекрасно. Глубокая тема, захватывающий сюжет, трогательный финал – все просто-таки проникает в душу. Брат тоже часто об этом говорил. В мире много авторов графических романов, но никто не сравнится с Кацуки Кугимией, который один смог создать такое исключительное произведение. – Спасибо, спасибо большое… – Кугимия с испуганным выражением отступил на шаг. Он был подавлен этим напором. – И ваше интервью я тоже читал. Раньше вы ведь писали более элитарные, так сказать, стилистически сдержанные произведения. Ведь вашей дебютной работой была сказка «Другой я – призрак», про маленького мальчика. Но вы задумали выйти за привычные рамки, разрушить барьеры, и вот появилось выдающееся научно-фантастическое, приключенческое произведение… – Как вы все хорошо знаете! – Это естественно! Я ваш почитатель. Встретиться с вами – большая честь для меня.