О чем думал тогда Эйити? Такэси говорил, что он размышлял, как снова сделать счастливыми Момоко и Рёсукэ Икэнагу. И, конечно, представить не мог, что скоро будет убит. Маё почувствовала, как по ее щеке что-то стекает. То ли слезы, то ли пот, то ли упавшая с запотевшего потолка капля. Так и не поняла. Вернувшись в номер, она еще раз перечитала сочинения. Такэси просил сказать ему, если что-то произведет на нее особое впечатление, но просьба оказалась сложной. Все они были хорошо написаны. Приходилось признать, что впечатление производят все. Так и не собравшись с мыслями, Маё взяла сочинения и вышла из комнаты. Когда она подошла к номеру Такэси, он оказался незаперт. Наверное, горничная стелила постель и ушла, не заперев дверь. В номере было темно. Повернув выключатель на стене, Маё едва не вскрикнула. В центе комнаты сидел Такэси, сложив ноги в позе медитации. – Ты меня напугал… Уже вернулся? – Только что, – ответил Такэси, не открывая глаз. – Как ты попал в номер? Ведь он был заперт на ключ. – Это совсем просто. Так он еще и слесарь! Что за человек такой… – Свет-то хотя бы включил. – Для того чтобы думать, свет не нужен. – Такэси открыл глаза и посмотрел на Маё. – Сочинения прочла? – Прочла. Оценила, как хорошо написано. – Она села. – Оценила, и все? Может быть, что-то удивило? – Удивительного вроде ничего не было. – Ладно. Я тоже почитаю, так что положи туда. Маё положила пачку сочинений на стол. – А как дела с компьютером? – Данные восстановили, оставил пока в другом месте. – О, получилось восстановить!.. И где он? – Этого сказать не могу. – Почему? Такэси сдвинул брови: – Потому что ты захочешь посмотреть. – Конечно, захочу. Почему ты не показываешь? – В свое время покажу. Сейчас еще рано. – Что же это такое… Опять что-то хочешь выманить? – Есть кое-какие соображения… Скажи лучше, с Какитани связалась? – Связалась. – Ну и как? – Разговаривал не очень охотно, но кое-что рассказал. Маё передала ему все, что услышала от Какитани. – Я удивилась, что Кокорика и Кугимия были вместе. Это в субботу-то вечером… Ехали куда-то тридцать минут и пробыли там два часа. Наверное, в каком-то отеле. Скорее всего, в одном из тех, где встречаются парочки. – Вполне обоснованное умозаключение. – Я этого не ожидала. Эти двое, оказывается, сошлись… Вот Нобита дает! Или это постельный бизнес Кокорики, которая изображает из себя Сидзуку? Эти слова Такэси пропустил мимо ушей. – А про алиби Макихары Какитани что-нибудь говорил? – Не говорил. Думаю, они еще не установили. – Макихара женат? – Нет, он, кажется, холостой… Мне Момоко говорила. А в чем дело? Такэси не стал отвечать. Он снова закрыл глаза, скрестил руки на груди и замер в такой позе. Маё позвала его по имени. Через некоторое время дядя наконец открыл глаза. И рассмеялся жутковатым смехом. – Ладно, ладно… Вот, значит, как обстоят дела. Теперь вся картина сложилась. – Что? Не тяни душу! Что тебе стало понятно? – Я и без твоих просьб расскажу. Только, – Такэси широко развел руки в стороны, – придется немного подождать до начала шоу. 26 Воскресенье, полдень. Добравшись до точки, указанной на карте, Маё почти удивилась, что в этом городке неизвестно как появился такой стильный ресторан. В простой деревянной конструкции здания ощущался некий заграничный дух. Было и просторное открытое пространство, о котором говорила Момоко. На входной двери висела табличка «Закрыто на спецобслуживание». Внутри сразу у входа стоял узкий длинный стол, за которым Момоко регистрировала участников. – Ты опять на регистрации? Поминальная ночь, похороны, а теперь встреча выпускников. Совсем замоталась, наверное! – И правда. Может быть, где-нибудь наймут на работу регистраторшей, – ответила Момоко шутливо, но выглядела она немного смущенной – возможно, из-за того, что было накануне. Наверное, потом она еще пообщалась с Рёсукэ. Продезинфицировав руки, Маё получила карточку с указанием места за столом. Оказалось, что это будет настоящий обед с рассадкой. Размеры просторного зала позволяли расставить стулья на достаточной дистанции друг от друга. К тому же для защиты от инфекции стол был разделен вдоль на две части прозрачной акриловой ширмой. Пока Маё искала свое место, ее окликнули несколько одноклассников. Все они знали о смерти Эйити и выражали свои соболезнования. – Желаю скорейшего завершения расследования! – Держись! Эти слова звучали искренне. Некоторые протягивали свои визитные карточки, просили обращаться, если понадобится их помощь. И это не было формальным жестом. С ней поздоровался один из одноклассников по фамилии Судзуки. Ему поручили вести сегодняшнюю встречу. – Вначале подадут шампанское, но мне кажется, что поднимать тост при таких обстоятельствах неуместно. Думаю объявить десять секунд молчания и потом выпить без слов. Ты как считаешь? – Я не против. Полагаюсь на тебя. Но только потом больше не возвращайся к этой теме, веди встречу как обычно. – Хорошо. Спасибо. – И Судзуки отошел с видимым облегчением. Слыша со всех сторон обращенные к ней добрые слова, Маё думала, что в школе она зря расстраивалась из-за своего положения дочери учителя – наоборот, надо было гордиться своим отцом, которого так любили все ученики. То тут, то там она замечала однокашников, приходивших на похороны. Среди них был Харагути в строгом костюме, и Маё окликнула его, подойдя поближе. – Хочу тебя кое о чем попросить. Сделаешь? – Давай. А что надо делать? – Хочу отблагодарить всех, кто принес подарки на похороны. Мы ведь после обеда все поедем в школу? – Кажется, да. Посмотреть, как она сейчас выглядит, сфотографироваться там всем вместе…