– Хорошо бы, чтобы все сразу не расходились, а задержались еще немного. Ты сам как? – Мне нормально; только, думаю, нет нужды специально благодарить за подарки. Ни я, ни кто-то еще не положил в конверт такую уж большую сумму. – Это не я, это дядя хочет отблагодарить. – Дядя – это тот забавный человек?.. Вон оно что. – На лице Харагути появилось любопытство. – Ну, в общем, да. Так ты останешься? – Ладно. И всех остальных предупрежу. – Да, пожалуйста. Очень поможешь. – О’кей. Нет проблем. Глядя на спину удаляющегося Харагути, Маё вздохнула с облегчением. Не было и намека на то, чтобы он что-то заподозрил. Задержать всех в школе, разумеется, распорядился Такэси. Но что будет потом, она не знала и ломала голову, зачем он это придумал. Вскоре все расселись по своим местам. Собралось человек тридцать с небольшим. Школа ведь была маленькая, всего два параллельных класса, так что сегодня собралось большинство выпускников. Появился ведущий Судзуки в маске. В правой руке он держал микрофон, а левой поднял над головой табличку с надписью «Просьба громко не говорить». Это, наверное, было связано с «короной». Среди собравшихся раздались смешки. Судзуки опустил табличку и поднес микрофон ко рту. Он поздоровался с присутствующими, ему тихо ответили из-за стола. – Вот-вот. Время сейчас такое, поэтому прошу приглушить звук. Многие из собравшихся сегодня давно не виделись, хочется повеселиться, но на этот раз придется потерпеть. Он очень удачно выполнял обязанности ведущего. Разнесли напитки. Перед Маё появилась мини-бутылка шампанского и бокал. Бокал был закрыт пищевой пленкой. Это тоже было предосторожностью для предотвращения инфекции. Судзуки, как они с Маё только что и договорились, предупредил всех, что тоста не будет. Никто не возражал, и после десяти секунд молчания все тихо подняли бокалы. Подали еду. Судзуки снова начал говорить. Он объявил, что сегодня на встрече выступят три бывших преподавателя школы; их можно слушать, не отрываясь от еды. Это было сделано для того, чтобы побыстрее завершить обед и надеть маски, и тогда, ничего не опасаясь, спокойно пообщаться друг с другом. Преподавателей тоже об этом предупредили. Когда начались выступления, Маё убедилась, что предложенный порядок оказался весьма уместен. Постаревшие учителя говорили очень длинно, и просто сидеть и слушать их было бы невыносимо скучно. К тому же про их 42-й набор никто из выступавших почти не упоминал, говорили больше о собственных воспоминаниях и заслугах. Но все же все трое коснулись успехов Кацуки Кугимии. Все утверждали, что гордятся выпускником, достигшим таких вершин. Но при этом было понятно, что они не очень представляли, что именно Кугимия сочинил. Обед был не очень обильным, так что к моменту окончания учительских речей многие уже все съели. И, как и планировалось, стали общаться, надев маски. Маё не стала задерживаться с теми, кого уже видела на похоронах, и говорила с одноклассниками, с которыми действительно давно не встречалась. Некоторые из них несколько неделикатно расспрашивали об убийстве, но ей удавалось уклоняться от этих бесед. Наконец Судзуки объявил, что встреча в ресторане подошла к концу. – Уверен, вы еще о многом хотите поговорить. Давайте продолжим в нашей школе. Нам разрешили сегодня там побывать, для переезда заказан автобус. Поделимся друг с другом своими воспоминаниями в родных стенах. Но собравшиеся довольно вяло отреагировали на этот бодрый призыв. Не всем улыбалась перспектива ехать в школу, вместо того чтобы продолжить общение за выпивкой в каком-нибудь другом ресторане. Но раз уж автобус заказали, все погрузились в него. Посещение школы началось со спортзала, потом были учительская, комната музыкальных занятий, медицинский кабинет – все вместе прошли по таким знакомым местам. Их сопровождали две девочки – ученицы восьмого класса. Девочкам, которым для этого пришлось идти в школу в воскресенье, все сочувствовали. Но они оживленно и старательно рассказывали о том, как все сейчас устроено в школе. При посещении класса вызвал удивление большой монитор, установленный рядом с возвышением, на котором стояла кафедра учителя. Как объяснили девочки, на него можно было выводить изображения прямо с компьютера учителя. Оказалось, что и в глухой провинции информационные технологии уже проникли в сферу образования. В коридоре Маё окликнула Ририка Коконоэ. Как всегда, рядом оказался и Кугимия. – Харагути сказал, что вы просили остаться после того, как все это кончится. Не могли бы объяснить поподробнее? – Она говорила очень вежливо, но в ее интонации чувствовалась подковырка. – Дядя сказал, что хочет поблагодарить всех за участие в поминальной ночи и похоронах. Но, честно говоря, не знаю, что он собирается делать. Ририка Коконоэ слегка нахмурилась: – Вообще-то мне и Кацуки не очень хочется. Ведь тут опять будет замешан господин Касиваги с друзьями… Я еще в ресторане поняла, что он хочет как-то с нами сблизиться. Я согласилась прийти сюда, поскольку Кацуки сказал, что хочет участвовать в поминании господина Цукуми, но раз поминание отменили, нам не стоило сюда приходить. – Как тяжело быть менеджером у Кугимии! – Против воли Маё, эта фраза прозвучала иронично. Конечно же, брови Ририки взлетели вверх. – Я высоко ценю «Лабиринт виртуального мозга» и поэтому не хочу, чтобы его использовали в какой-то дешевке, только и всего. Я хочу найти проект, достойный этого произведения. – Знаю. Но дядя очень просил… Это не займет много времени; побудьте чуть-чуть, пожалуйста. – Маё просительно сложила руки. Ририка делано вздохнула и пошла, позвав за собой Кугимию. Сфотографировались в аудитории со столами, расположенными амфитеатром, и на этом программа завершилась. Судзуки объявил, что ворота школы закрываются в пять часов и до этого все должны уйти. Было начало пятого. Маё позвонила Такэси. – Только что закончили. – Хорошо. Быстренько собери всех в аудитории первой группы девятого класса. – Понятно. Маё сказала об этом немного настороженным на вид Касиваги и Макихаре, ну и Кугимии с Коконоэ. – Эй, Камио, что это твой дядя задумал? – спросил Касиваги. – Не знаю. Придешь – увидишь. Аудитория первой группы девятого класса была на третьем этаже. Все поднялись по лестнице. В помещении было темно, и Маё зажгла свет. На вид там не было ничего необычного. Все устроились за столами, кто где. Только Касиваги уселся в первом ряду прямо на стол. Маё осталась стоять у кафедры в ожидании Такэси. – Чего так долго? Сколько нам еще ждать? – сказал Касиваги с раздражением, посмотрев на наручные часы. Тут из динамиков над доской раздался звонок к началу урока. Дверь с шумом распахнулась, все повернули головы в ее сторону. Увидев человека, вошедшего в класс, Маё чуть не закричала. Да и многие присутствующие вскрикнули от удивления. В дверях стоял Эйити Камио, отец Маё. 27 Конечно, это был не он сам. В его образе появился Такэси. Но волосы с проседью, папка под мышкой, небольшая сутулость и легкий наклон головы влево – до мельчайших деталей внешности это был Эйити, и никто другой. Все много раз видели его в этом темно-коричневом костюме в елочку, когда он был учителем. Этот человек подошел к кафедре. Походка у него была в точности как у Эйити. Сходство казалось еще бо́льшим из-за «фирменных» круглых очков и закрывавшей лицо маски. Даже для братьев сходство было слишком разительным. А ведь от рождения у них были совершенно разные строение лица и тип фигуры. И ростом Такэси был сантиметров на десять выше, чем Эйити. Но оптическая иллюзия оказалась настолько точна, что не оставалось места никакому сомнению. – Вот удивил так удивил, – первым подал голос Касиваги. – Я уж было решил, что это сэнсэй… Он повернулся к одноклассникам, ожидая поддержки, и почти все согласно закивали. Такэси, перевоплотившийся в Эйити, остановился и, коснувшись очков, повернулся к Касиваги. – Касиваги, ты что, не слышал звонка? То, на чем ты сидишь, называется стол. Он предназначен для того, чтобы читать и писать, а не сидеть. Сидеть надо на том, что стоит сзади него, пониже. Это называется стул. Если не знал, то запомни. Касиваги засмеялся и хлопнул в ладоши, но встал. – Ничего себе, даже голос один в один. – С этими словами он сел на стул. Потом Такэси перевел взгляд на Маё. – Маё Камио, ты собираешься вести урок?.. Ну, тогда я сяду за парту. – Ой, извините. – Маё отошла от кафедры и села у окна. В школе Эйити действительно всегда обращался к ней по имени и фамилии – Маё Камио. Если звать ее только по фамилии, такой же, как у него самого, это выглядело бы смешно, а называть учеников только по имени в школе было не принято. Такэси прошел несколько шагов и поднялся на кафедру. Повернувшись к классу, он раскрыл свою папку. Там оказался список присутствующих. – Так, проведем перекличку, – сказал он строгим голосом. – Кодай Касиваги.