– Это еще что? – Касиваги хихикнул от растерянности. – Кодай Касиваги. Отсутствует? Его сегодня нет в классе? – Есть, есть, здесь я. Вот тут. – Касиваги поднял руки, всем своим видом показывая, что не понимает, что происходит, но готов поучаствовать в развлечении. – Маё Камио. Маё откликнулась и подняла руку. – Кацуки Кугимия. Кугимия отозвался. Потом Такэси по очереди называл другие имена из списка – Ририка Коконоэ, Кайто Сугисита, Синсукэ Нумакава, Кохэй Харагути, Момоко Хомма, Сатоси Макихара – и все они откликались. То, что он вызвал Момоко по девичьей фамилии, объяснялось, видимо, желанием воспроизвести обстановку того времени. Окончив перекличку, Такэси закрыл папку. – Ну что ж, все присутствуют. Очень рад. – Камио-сэнсэй, – Касиваги поднял руку, – что вы собираетесь делать? Такэси, снова оглядев присутствующих, вернулся взглядом к Касиваги. – Неужели за эти пятнадцать лет вы забыли, какой предмет я веду? Жаль… – Что, будем заниматься японским языком? Прямо сейчас? Такэси обвел взглядом аудиторию. – Меня тоже позвали на сегодняшнюю встречу выпускников. Из-за непредвиденной случайности мне пришлось покинуть этот мир. Но очень хотелось увидеть ваши лица, и я решил устроить этот внеочередной урок. Времени у нас немного, так давайте проведем его вместе. Один человек поддержал его с места, подняв руку. Это был Харагути. – А что мы будем делать на уроке? У нас и учебников-то с собой нет. – Об этом нет нужды беспокоиться. Учебники не понадобятся. Тема сегодняшнего урока – письмо. У всех на лицах отразилось недоумение, послышался невнятный шепот. Маё тоже не понимала, к чему идет дело. Такэси голосом Эйити призвал к тишине. – Почему письмо? Прежде чем объяснить это, хочу кое-что сказать. Сегодня планировали помянуть Наою Цукуми, но, насколько я знаю, решили этого не делать. Однако, раз уж мы тут собрались, предлагаю нам самим вспомнить о нем. Так, где у нас Кугимия? А, вот ты где… Встань, пожалуйста. Кугимия, сидевший в центре комнаты, поднялся со своего места. – Вчера мама Цукуми связалась с Маё Камио. Она сказала, что недавно, в который раз разбирая вещи Цукуми, нашла старый конверт. Внутри него, как ей показалось, было толстое письмо. Конверт был запечатан, а в качестве адресатов указаны Кугимия и я. Маё Камио спросила, что с ним делать, и тогда мама попросила передать его Кугимии. Маё изумилась. Она впервые слышала об этом разговоре. Если уж дядя решил рассказывать эту вымышленную историю, почему не предупредил ее заранее? – Знаю. Перед тем как идти на сегодняшнюю встречу, я заехал к ней забрать конверт. Этот уверенный ответ Кугимии еще больше удивил Маё. Вчера про этот конверт никто не говорил. Значит, мама нашла его позже? Но тогда откуда об этом знает Такэси? – Меня интересует, что там в конверте. Он у тебя с собой? – Да, вот он. – Кугимия достал конверт из внутреннего кармана пиджака. – Если он адресован тебе и мне, могу я ознакомиться с содержанием письма? – Разумеется. Только это не письмо. – Не письмо? Тогда что? – Посмотрите. Кугимия вышел вперед и протянул Такэси конверт. Тот достал его содержимое. Это были сложенные в несколько раз листы, форматом значительно больше, чем почтовая бумага. Даже издалека Маё поняла, что это бланки для сочинений. – А, сочинение!.. Называется «О товарище». Понятно, почему он хотел передать его тебе… Извини, Кугимия, ты не мог бы немного почитать? – Прямо здесь? – Вот именно. Чего стесняться? Писал не ты, а Цукуми. Может быть, он и стесняется на том свете, но нам-то можно потерпеть. Прочитай, пусть все послушают. Такэси вернул сочинение Кугимии. Тот повернулся лицом к классу и, откашлявшись, начал читать: – «О товарище», вторая группа восьмого класса, Наоя Цукуми. «Когда меня спрашивают, сколько у меня товарищей, я отвечаю, что много. С самой начальной школы вокруг меня всегда были товарищи. Веселые, забавные, надежные – их было много. В каждом было что-то хорошее. Если происходило что-то приятное, мы могли вместе порадоваться, если бывало трудно, старались как-то помочь друг другу. Это называется дружбой. Поэтому мнетрудно ответить, когда меня спрашивают, кто мой лучший товарищ. Я не хочу расставлять их по ранжиру»… Дальше читать? – спросил Кугимия у Такэси. – Прошу еще немного. Вздохнув, он продолжил: – «Но, встретившись в средней школе с Кацуки Кугимией, я стал думать по-другому. Потому что понял: он – настоящий друг. До тех пор я проводил время вместе с разными товарищами, но мне никогда не приходило в голову, что я хотел бы стать таким, как они. Я думал, что все люди разные и это нормально, что они отличаются друг от друга. Но когда встретился с Кугимией, я впервые понял, что хотел бы стать таким же, как он. Такого сильного желания стать автором манги, такого отношения к их созданию, таких выдающихся способностей у меня, конечно, нет. Мне хочется хоть бы немного научиться этому, когда я общаюсь с ним…» – Спасибо, достаточно. Кугимия с облегчением на лице повернулся к Такэси. Тот взял у него сочинение, аккуратно сложил его, засунул обратно в конверт и вернул Кугимии со словами: «Храни бережно». Кугимия вернулся на место, засовывая конверт в карман пиджака. – Урок японского языка на этом завершен, – сказал Такэси, – и поминание Цукуми тоже. – Очень трогательно. А что будет дальше? – спросил Касиваги. – Урок кончился; что дальше – понятно. Классный час. – Классный час? – удивленно воскликнул Касиваги. – Может быть, лучше сказать разбор ошибок. Прошло пятнадцать лет, как вы окончили школу. За это время наверняка были ошибки, в которых стоит разобраться. Я предлагаю их вспомнить. Раз так получилось, начнем с Касиваги. Нет возражений? Такэси спустился с кафедры и подошел к столу, за которым сидел Касиваги. – Да, пожалуйста. Довольно забавная затея. Только не пойму, в каких ошибках я должен раскаиваться. Даже в голову ничего не приходит. – Касиваги сидел на стуле боком, выставив в проход скрещенные ноги. – У тебя ведь есть подходящая история. Возрождение городка. Даже до меня дошли слухи. Ты ведь стараешься для всего нашего местечка. – Это действительно так. Я здесь родился и вырос. Само собой, хочется его как-то оживить. – Такой настрой можно только приветствовать, но разве тут не было никаких ошибок? Не бывает, чтобы все шло гладко и без проблем. Тем более когда речь идет о таком большом деле… Знаю, что «Касиваги кэнсэцу» была главным участником проекта «Дом Л.В.М.». Не может быть, чтобы обошлось без финансовых просчетов, или недостатков в подготовке, или проблем при закрытии проекта. Касиваги нахмурился и сжал губы. – Противно слышать такое. Не хочу даже отвечать. Я совсем не собираюсь сваливать все на «корону». Хотя, возможно, если б решение о закрытии проекта было принято раньше, это могло бы облегчить положение участвовавших в нем компаний и людей. – Очень объективное и взвешенное мнение. А что скажешь о том, как будут учтены эти ошибки в будущем? – Конечно, в будущем этот опыт нельзя не учитывать. Наверное, вы знаете, что сейчас мы работаем над другим проектом вместо «Дома Л.В.М.». Больше так не облажаемся. – Но прежде всего нужно сделать одну вещь. Что ты думаешь на этот счет? На мгновение на лице Касиваги появилось напряженное выражение, и Маё заметила, что он бросил взгляд направо, где сидел Макихара. – Если речь о финансировании, то все в порядке. – Касиваги посмотрел на Такэси с улыбкой. – Мы многое обдумали. Сэнсэю нет причин волноваться из-за денег. – Что ж, хорошо, если так. Наверное, не стоило заводить с тобой разговор о деньгах. – Такэси подошел к Макихаре. – Про деньги надо говорить с тобой. Как-никак, ты же профессионал… Макихара мрачно смотрел перед собой. – Это в каком смысле? – В прямом. Профессия сотрудника банка в том и состоит, чтобы собирать деньги у людей. Всякими привлекательными рассказами о том о сем. Заманивать их разными приемчиками. – Что сказать… признаю, в нашей работе есть и такая сторона, – сказал Макихара негромко. – Вопрос в том, что происходит дальше. Тебе, наверное, все равно, что станет с этими деньгами потом. Не волнует, если накопления клиента исчезнут. Макихара поднял робкий взгляд на Такэси.