– Да, убийство в наших краях большая редкость. Бедняжка! Ты же знала ее, Ширли? Горничная энергично закивала: – Да, я знала Энни, но никто не смог бы убить ее, это невозможно. Она была такая красивая, такая милая! Нет-нет, я в это не верю. Все еще потрясенная, Ширли вышла из комнаты. Доктор нахмурился, и его жена поняла, что он не хочет вдаваться в подробности, но все же спросила: – Как она умерла? – Мальчишки нашли тело в озере у деревянных мостков. Инспектор Маккензи, направленный сюда к нам из управления в Грасмире, звонил только-что с телефонного автомата и сказал, что девушка была задушена. Так что несчастный случай можно исключить. Надеюсь, я не задержусь надолго. Потребуется вскрытие, тело повезут в Грасмир, но это обычная процедура в делах об убийстве, – Кевин Моррисон сделал явный акцент на последнем слове. – Все это очень-очень странно. Убить девушку таким жестоким способом – кто мог на такое пойти? И самое главное – зачем? Его супруга неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила. Она подала мужу небольшой врачебный саквояж и его коричневое пальто. – Сегодня ветрено, смотри не простудись, – заботливо предупредила миссис Моррисон. Пробормотав в ответ что-то невнятное, доктор оделся и вышел из дома. Врач общей практики Кевин Моррисон жил на Уайн-стрит в доме номер семь. Это была самая отдаленная от озера улица, и доктор примерно рассчитал время, за которое он успеет дойти до того места, где располагались мостки. Обычно Моррисон принимал жителей деревушки в клинике, но ему также часто приходилось навещать своих пациентов у них дома, и доктор уже привык выходить на вызов по первому звонку. Никто не встретился ему на пути, и через пятнадцать минут врач уже повернул на Лейк-стрит. Уже подходя к тому месту, где было найдено тело, мужчина вдруг вспомнил, что забыл вызвать из дома санитарную машину, чтобы труп увезли на вскрытие в морг. «Придется просить инспектора Маккензи», – Моррисон сморщился: ему совсем не хотелось, чтобы детектив думал, что выполняет за него работу. Инспектор Дин Маккензи в это время продолжал осматривать место, где нашли тело двадцатичетырехлетней Энни Ховард. Он уже успел опросить мальчишек, которые обнаружили труп, и выяснил личность убитой, которая была местной – жила вместе со своей тетей на Роуз-стрит в доме номер четыре. Детектив внес имя жертвы в свой блокнот, адрес он записал строчкой ниже. Первоначально было предположение, что девушка утонула, но, осмотрев труп, Маккензи заметил на шее девушки странгуляционную борозду, похожую на след от веревки. Других признаков насилия на теле он не обнаружил. Одежда не порвана, следов борьбы нет. Инспектор пока не торопился делать выводы и ждал, что скажет доктор Моррисон, который жил в Литл-Медоу и как единственный медик в деревне должен был осмотреть тело убитой. Позже труп отвезут в институт судебной экспертизы в Грасмире, где будет составлен отчет о вскрытии, но первичный осмотр надлежало провести дипломированному врачу непосредственно на месте обнаружения тела. На убитой было платье без единого кармана, поэтому детективу пришлось осмотреть только сумочку жертвы, но и там он не обнаружил ничего важного: носовой платок, помаду и небольшое зеркальце. Записав все в свой блокнот, Маккензи поднял голову и увидел Кевина Моррисона, подходившего к озеру. – Доброе утро, доктор, – съязвил инспектор. – Да уж, доброе, – проворчал Моррисон и протянул детективу руку для приветствия. Маккензи пожал ее и кивнул в сторону лежащего тела: – По всей видимости, девушка мертва уже несколько часов. Надеюсь, вы сможете сказать точнее. Предоставив труп убитой в полное распоряжение доктора, инспектор позвал своего помощника – детектива сержанта Райана Уилкса. Из-за кустов вышел плечистый молодой человек лет тридцати с редкими усами и подошел к Маккензи: – Да, сэр? – Вам что-нибудь удалось найти поблизости? – Нет, сэр. Мы с местными констеблями прочесали весь лес, но ничего не обнаружили, – сержант говорил спокойным ровным голосом, но было видно, что он немного расстроен, что не сумел угодить инспектору. – Да, жаль, – детектив Маккензи вытер лоб рукой. – Я осмотрел участок прибрежной территории, прилегающей к мосткам, и тоже не заметил ничего подозрительного: никаких окурков, следов или обрывков бумаги. Трава сильно примята и затоптана, но здесь часто играют дети. По этой причине вряд ли можно связать какие-то следы на земле с преступником. – Сэр, тело девушки лежало у самого берега, скорее всего, его бросили в воду, и оно зацепилось за мостки, но где произошло убийство, мы точно сказать не можем, – добавил сержант Уилкс. – Да, пока мы не знаем, где была убита эта несчастная. Тело могли перенести уже после смерти или привезти сюда на машине. Хотя так близко к воде автомобиль бы не смог подъехать – только до того места, где сейчас стоит наша служебная машина, – инспектор Маккензи показал рукой на Лейк-стрит. – Сюда можно проехать, минуя Литл-Медоу, по дороге из Риджес-Холла, пересечь Грин-Бенк-роуд, а затем после поворота оставить машину вон там, у высокого дуба. Это довольно далеко, и тело все равно нужно было бы нести к озеру, – дополнил сержант Уилкс и заметил, как инспектор Маккензи на этот раз одобрительно посмотрел на него. – Это ценное замечание, сержант, – похвалил Уилкса инспектор. – Я видел небольшую тропинку в лесных зарослях, она начинается прямо здесь, за тем большим валуном. Надо пройти по ней и узнать, куда она выходит. Если по ней можно выйти к деревне, то это мог быть путь, по которому убийца пронес тело. При условии, конечно, что девушка не была убита прямо здесь. – Это тоже вполне возможно, сэр. Мальчишки, которые нашли труп, сказали, что здесь часто сидели влюбленные пары, и, вообще, местные жители любили назначать здесь встречи или просто гулять, – отметил Уилкс и тут же добавил. – Я сейчас отправлю констеблей проверить, куда ведет эта тропа, и о результатах сообщу вам. Когда сержант ушел, инспектор вернулся к доктору Моррисону, который уже закончил осмотр и даже закрыл свой саквояж. – Ну, что скажете, док? Врач вытер руки и зябко поежился. У воды было гораздо прохладнее, оттого он постоянно кутался в свое пальто и явно хотел поскорее закончить здесь все дела. – Я думаю, вы заметили странгуляционную борозду на шее бедняжки. Обычно это след от веревки, но здесь, скорее всего, применили что-то другое: шарф или шаль, а возможно, и просто кусок ткани. Если наш убийца мужчина, то он вполне мог воспользоваться обыкновенным брючным ремнем. Учитывая внешние признаки повреждения в виде кровоподтеков и ссадин, расположенных горизонтально на передней поверхности шеи, могу сказать, что преступник находился сзади и напал внезапно, так как жертва не успела обернуться. Я не могу дать вам информацию о том, была ли девушка еще жива, когда ее бросили в воду, но заключение экспертизы будет исчерпывающим и ответит на этот вопрос. Время смерти – от десяти до четырнадцати часов назад. Получается, убийство могло произойти с семи до одиннадцати вечера. Труп долго пролежал в воде, и сейчас определить время точнее мне не удастся. Будем надеяться, что после вскрытия вам это будет известно. Также могу сообщить, что на теле нет никаких видимых признаков того, что жертва сопротивлялась: ни синяков, ни кровоподтеков, ни царапин или ссадин. Я полагаю также, что тело после удушения не тащили по земле, поскольку одежда не порвана, а на чулках нет даже зацепок. Это все, что я могу вам сказать. Доктор попрощался с инспектором Маккензи и пошел к себе домой в Литл-Медоу той же дорогой, что и прибыл сюда. Оставшись один, детектив посмотрел на мертвое тело, лежащее на берегу. На своей работе он уже давно привык к таким вот трупам, которых видел довольно часто. Для него, инспектора полиции, они уже не являлись живыми людьми, а были только плотью, которая уже ничего не чувствует и ни в чем не нуждается. Инспектор Маккензи верил в Бога. Он знал, что души умерших отправляются на небеса, и во имя этого детектив и продолжал свою работу. Если бы не его вера, то он, наверное, уже давно бы стал обыкновенным циником. Инспектор был убежден, что все человеческие пороки происходят от слабости духа. Сильный человек никогда не будет лишать жизни своего ближнего, потому что не сможет опуститься до убийства. Дин Маккензи считал этот смертный грех самым мерзким преступлением и ненавидел убийц так сильно, как только мог. Но полицейский старался, чтобы эта его философия не мешала работе, поэтому, пока велось следствие, даже самых отъявленных головорезов он называл просто подозреваемыми. Инспектор полагал, что он не вправе выносить приговор, а должен сделать все для того, чтобы решение суда было справедливым, изобличало настоящих преступников и оправдывало невинных. Для этого детективу нужно было тщательно подходить к выбору методики расследования, требовалось собирать как можно больше улик и знать все о жизни погибшего, чтобы тем самым выйти на виновного. По мнению Маккензи, жертва и убийца неразрывно связаны мотивом и местом преступления, за небольшим исключением, когда человек специально приезжает за много миль для совершения тяжкого злодеяния. Чаще всего преступник и убитый живут в одном городе, работают вместе или состоят в кровном родстве. Так что круг, как правило, сужался до определенного количества людей. В данном случае инспектор был уверен, что тот, кто задушил Энни, живет в Литл-Медоу или его окрестностях, а значит, нужно искать именно здесь. Он должен опросить всех: и тех, кто хорошо знал девушку, и тех, кто разговаривал с ней всего один раз в жизни. И те и другие могли поделиться важной информацией, которая поможет расследованию. Маккензи заглянул в свой блокнот и решил, что первый, кого он должен допросить, – это тетя погибшей, мисс Хелен Ховард. Однако не стоило отбрасывать и тот вариант, что убийца все-таки приехал издалека. Эту версию нужно было обязательно проверить, и инспектор снова подозвал только что вернувшегося Уилкса. Тот доложил детективу, что по тропинке можно дойти до деревни коротким путем, и приготовился к выполнению очередного задания. – Хорошо, Уилкс, попробуйте узнать на железнодорожной станции, кто вчера приезжал в Литл-Медоу. Вряд ли они хорошо помнят всех приезжих, но, может, кто-то вызвал подозрение, странно или вызывающе себя вел. – Слушаюсь, сэр, я займусь этим немедленно. – Да, только сначала отвезите тело девушки в Грасмир. Доктор забыл вызвать санитарную машину, но я предусмотрительно заказал ее, как только мы узнали о найденном трупе. Вы поедете с ними и скажете эксперту, который будет проводить вскрытие, что отчет нужен мне сегодня до конца дня. Я сам позвоню ему, чтобы узнать о результатах вскрытия, а официальный отчет пусть пришлет в полицейский участок в Литл-Медоу – мы будем работать там, пока идет расследование. Сержант Уилкс остался ждать, пока за трупом приедет машина, а инспектор Маккензи решил сам пройти по тропинке, которая начиналась от большого валуна и, петляя в лесных зарослях, уходила в сторону деревни. Изучив этот участок леса между озером и деревней, детектив пришел к выводу, что здесь легко затеряться и уйти незамеченным в любую сторону – как в деревню, так и на Грин-Бенк-роуд, на запад ведущую в Грасмир. Если же свернуть с Грин-Бенк-роуд налево, то за пятнадцать-двадцать минут можно добраться до поместья Риджес-Холл, о котором инспектор знал давно, так как раньше жил в этих краях и бегал в поместье еще мальчишкой. Дину Маккензи часто приходилось выезжать в маленькие города и деревни для расследования уголовных преступлений, в частности, убийств. Вот так и сегодня он приехал на служебной машине из Грасмира, где он жил уже около пяти лет. Детектив с детства хорошо знал окрестности Литл-Медоу. Но он, несмотря на то, что редко приезжал в эти места, всегда вспоминал их с теплотой. Инспектору было уже сорок пять лет, и детские воспоминания всегда были самыми важными и радостными для него. Это было время надежд и веры в чудеса. Сейчас Маккензи редко предавался мечтаниям. Мечтать – означало для него признать отсутствие желаемого в настоящей жизни, а этого детектив не мог себе позволить. Даже когда он расстался со своей девушкой, которая предпочла выйти замуж за мелкого лавочника, Дин Маккензи не винил ее: он понимал, что она делает это и ради него тоже. Наверное, полицейские должны оставаться холостяками, чтобы сохранить свежую голову и не утратить объективность мысли. Так он себя убеждал, но при этом боялся признаться самому себе, что слишком устал от одиночества и даже считает себя неудачником, ведь ему не посчастливилось иметь свой дом и семью. Исследовав место преступления, инспектор вернулся к своей машине и отправился в Литл-Медоу. По дороге в деревню он решил, что сейчас нужно как можно скорее поговорить с тетей убитой девушки, а потом – зайти в полицейский участок и разработать предварительный план расследования. Обычно детектив составлял перечень дел, которые он должен был сделать за день. Затем он добросовестно и аккуратно заносил все полученные сведения в свой блокнот. Туда он вписывал имена подозреваемых, описания событий, алиби, важные факты; в блокноте можно было делать заметки, вносить исправления, дополнения, формулировать вопросы. Это дело показалось инспектору сложнее обычного. Маккензи смущало то, как девушка была убита. Если бы это были обычные грабители или имело место преступление сексуального характера, то на теле должны были быть другие следы насилия: синяки или царапины. Орудие убийства тоже было не совсем типичным – в таких случаях, как правило, применяют нож или любое другое холодное оружие, а иногда убийство совершается ударом тупым предметом по голове. Но здесь жертва была задушена – жестоко и беспощадно – так стоило ли рассчитывать на то, что, совершив убийство непреднамеренно, в порыве ярости, убийца вскоре придет и раскается в преступлении? Инспектор Маккензи сильно сомневался в этом. Ему часто попадались такие дела об убийствах, когда муж мог ударить свою жену ножом в ходе семейной ссоры, а потом, видя, как она истекает кровью, – в ужасе звонить в полицию и молить о том, чтобы ее спасли, при этом полностью признавая свою вину. Но здесь чувствовалось, что убийство произошло в совсем другом ключе – накинуть на шею шарф и душить жертву до последнего ее вздоха мог лишь хладнокровный человек, лишенный совести, и абсолютно безжалостный. Маккензи решил начать поиски такого человека в окружении Энни Ховард или просто среди живущих в Литл-Медоу. Детектив пока совсем ничего не знал о личной жизни убитой. Скорее всего, у нее был молодой человек, вероятно, жених, так как на пальце девушки детектив заметил кольцо, свидетельствовавшее о помолвке. Украшение было совсем простенькое, что заставило Дина Маккензи удивиться. С такой внешностью девушка могла сделать себе удачную партию и выйти замуж за весьма состоятельного человека. Дешевое кольцо говорило об обратном, и сыщик должен был признать, что его умозаключения по поводу личности жениха зашли в тупик. Лучше поскорее познакомиться с ним и побеседовать подробно о том, какую жизнь вела Энни и кто мог так ее ненавидеть, чтобы убить. Проезжая по центральной улице, детектив вдруг обратил внимание на то, что жизнь в Литл-Медоу продолжала идти своим чередом. Трудно было представить, что еще вчера здесь было совершено жестокое преступление. Оставив машину у дома мисс Ховард, Маккензи постучал в дверь. В это время мисс Хелен Ховард лежала в своей постели, обложенная подушками. Около кровати сидела миссис Бланш. Тут в спальню вошла Нора грей. – Барбара сказала, что вас, Хелен, хочет видеть инспектор Маккензи. Ну, тот самый, что в прошлом году занимался пропажей Вениамины Тодд, помните? Он еще так похож на голливудского актера Грегори Пека. – Я никого не могу видеть, – с трудом произнесла мисс Ховард, – моя бедная девочка! Слезы снова покатились из глаз пожилой женщины, и она стала усиленно вытирать их платком. – Хелен, вы же понимаете, что встретиться с инспектором просто необходимо, – твердым голосом начала Нора Грей, – он ведет расследование, и вы должны рассказать ему все, что вам известно. Лучше вас никто не знал Энни, поэтому, чтобы найти убийцу, нужно вспомнить все как можно подробнее, без этого никак не обойтись. Будьте сильной, Энни сейчас там, на небесах, и ее душе не будет покоя, пока лишившего ее жизни изверга не накажут. Я сейчас спущусь, поздороваюсь с детективом, а вы с Присцилой приходите следом. Ожидая хозяйку, инспектор Маккензи принялся рассматривать фотографии, стоявшие на каминной полке. Ни на одном из снимков не было Энни Ховард, и инспектор сразу сделал вывод о том, что отношения тетки и племянницы были не самые лучшие. Вся обстановка гостиной мисс Хелен Ховард говорила о том, что женщина жила много лет одна, и молодая девушка совсем не участвовала в оформлении интерьера. Это могло означать, что, либо Энни приехала сюда совсем недавно, либо находилась под властью деспотичной тетки, которая делала все по своему вкусу и не считала нужным привлекать свою племянницу к вопросам, касающимся устройства дома и семьи. Но инспектор не спешил делать выводы, сначала следовало поговорить с самой мисс Ховард. Тем временем по лестнице спустилась немолодая женщина. – Добрый день, детектив. Я Нора Грей, подруга и соседка Хелен Ховард, – вежливо представилась она и присела на краешек стула. – Мисс Ховард сейчас подойдет, она страшно переживает случившееся, и ей нужно некоторое время, чтобы настроиться на беседу с вами. – Здравствуйте, мэм. Мне неловко тревожить мисс Ховард, но обстоятельства вынудили меня прийти сюда, чтобы задать некоторые вопросы. Вы уже знаете, что произошло? – Да, полицейские утром были здесь и сообщили нам печальные известия, – дрогнувшим голосом проронила мисс Грей. – Как такое могло случиться, детектив? Почему, за что убили это юное создание? – К сожалению, мэм, пока нам ничего об этом неизвестно. Тело нашли только сегодня утром, и у преступника было достаточно времени, чтобы скрыть все улики. Или скрыться самому. – Но вы же не считаете, что это сделал кто-то из местных? Это же абсурд! Никто здесь не способен на убийство! – с жаром воскликнула мисс Грей. Детектив уже хотел ей возразить, но наверху послышался какой-то шум и голоса: два человека спорили на лестнице. Затем Маккензи увидел, как пожилая женщина, по-видимому, мисс Ховард – ее глаза и нос были опухшими от слез – спускается по лестнице в сопровождении другой леди. При виде двух женщин мисс Грей подскочила со своего места и подбежала, чтобы помочь мисс Ховард спуститься. Вместе дамы усадили Хелен Ховард на диван, а сами устроились по обе стороны от нее. Инспектор с интересом оглядел женщину средних лет, имя которой он пока не знал, и отметил про себя, что она, скорее всего, приезжая: лицо ее было не таким загорелым, как у двух других присутствовавших дам, что выдавало в ней городскую жительницу. Повисла напряженная тишина, и, видимо, чтобы разрядить обстановку, незнакомка первая обратилась к полицейскому: – Меня зовут Присцила Бланш, а вы, вероятно, ведете это дело, детектив… – Инспектор Маккензи, мэм, – поспешил представиться гость и, обращаясь к мисс Ховард, добавил: – Если вам сейчас трудно говорить о своей племяннице, я не настаиваю на разговоре с вами, по крайней мере сегодня. Эти леди могут сообщить мне всю необходимую информацию. Мисс Ховард наконец-то смогла прийти в себя и посмотрела на Маккензи: – Спасибо за вашу чуткость и понимание, детектив. Но моя боль утихнет еще не скоро, боюсь, что я никогда не смогу жить с этой мыслью, с мыслью, что Энни больше нет. Так что я постараюсь сама ответить на ваши вопросы. Но меня больше волнует, что же случилось с Энни. Я даже не знаю, как она умерла! Не могу поверить, что ее могли убить! Вы не исключаете возможность несчастного случая? Энни ведь могла случайно упасть в воду. Может, ей стало плохо, закружилась голова? Если бы она была в сознании, то вряд ли бы утонула – она умела плавать. – Мэм, пока с уверенностью я могу сказать только одно: это был не несчастный случай. Вашу племянницу задушили, а тело затем бросили в озеро. Три женщины разом ахнули и уставились на детектива широко раскрытыми глазами. Слова его прозвучали так неестественно, что все дамы невольно вздрогнули. – Этого просто не может быть! – мисс Ховард была потрясена. – Вы уверены в этом, инспектор? – миссис Бланш хотелось узнать от детектива больше, чем он им уже сообщил. – Мальчик, который обнаружил труп, испугался, он подумал, что девушка утонула. Но когда я осмотрел тело, то заметил на шее следы удушения, – произнося последнюю фразу, детектив попытался не делать на ней акцента, но она все равно произвела сильное впечатление на мисс Ховард и ее подруг. – Боже мой, неужели это может быть правдой? Это сделал какой-нибудь сумасшедший или опасный бандит, – мисс Грей участливо обняла Хелен Ховард, которая опять начала всхлипывать и уже совсем потеряла присутствие духа. Миссис Бланш тоже выглядела расстроенной. Она теребила носовой платок в руке, и что-то явно не давало ей покоя.