Сдвинуть Торри с этой позиции было невозможно. Ничто не могло убедить его в виновности капитана Мануэля, и, конечно, испанец во всех отношениях вел себя как невиновный человек. Он ежедневно приходил к сыщику и расспрашивал о деле. Он сам предложил дать показания, и, когда это предложение было принято, он рассказал об обществе «Патриотических Перуанцев». Его история была похожа на историю Блейка, но он отрицал, что члены общества имели обыкновение убивать людей. Он утверждал, что они были движимы чистейшими побуждениями и стремились достичь своих целей честными методами. Мануэль также признался, что несколько изображений гробниц были украдены и убийцы могли помещать эти изображения рядом с телами, чтобы огульно обвинить общество в преступлениях. Испанец также пояснил, что провел вечер убийства сначала в театре, а потом в доме знакомого, где до позднего часа играл в карты. Этот рассказ был подтвержден несколькими свидетелями, и было окончательно доказано, что Мануэль не мог убить Грента или Джулию Браун. Торри торжествовал при этом подтверждении своего мнения. – Видите, мистер Даррел, я был прав, – сказал он, довольно потирая руки. – Что касается Мануэля, то так и есть, Торри, но я считаю, что убийства были совершены обществом. Возможно, Мануэль и не участвовал в этих делах напрямую, но он проинструктировал убийц. – Чепуха! Я считаю, что мотивом двойного преступления была ревность, – возразил детектив. – А я считаю, что мотивом было ограбление! Грент украл десять тысяч и был убит из-за этого. – В этом случае общество в лице Мануэля не могло убить его, так как Мануэль не знал, что деньги потеряны. Фрэнк застонал. – Вы снова начинаете спор, мой друг, – сказал он, затыкая уши. – Со своей стороны, я не верю, что правда когда-либо будет открыта. И действительно, казалось, что Фрэнк произнес истинное пророчество, потому что три или четыре следующих дня прошли без каких-либо важных открытий. Торри тщетно пытался установить местонахождение украденных банкнот, номера которых он получил от Мануэля. Ни одну банкноту не удалось отследить, казалось, что убийца, опасаясь огласки, последовавшей за совершением двойного преступления, не решился пустить деньги в оборот. Во время дознания о грабеже не упоминалось, так как потеря была обнаружена только после него. Поэтому Торри тщательно скрыл от репортеров факт кражи. – Глупо все публиковать в газетах, – сказал он проницательно, – поскольку подробности наших действий только раскрывают наши планы, а если их напечатают, убийца может насторожиться. Он узнает, что мы делаем, а мы ничего не узнаем о нем. В подобных делах я не позволяю публиковать ни одной детали, пока преступник не будет обнаружен. Пресса часто приносит больше вреда, чем пользы. В то время как Торри в ярости и тревоге гадал, какой шаг лучше всего предпринять, некая дама пришла в его личный кабинет. Она была высокой и величественной, одетой в черное, и плотная вуаль закрывала ее лицо. Она отказалась назвать свое имя кому-либо, кроме самого детектива. Оказавшись наедине с ним, неизвестная приподняла вуаль и обнажила свое лицо: ее юность давно миновала, но она выглядела по-прежнему красивой, и в ее больших темных глазах горел огонь, который указывал на то, что она обладала надменным и пылким нравом. – Я миссис Грент, – сказала она тихо. – Донна Инес? – спросил Торри, застигнутый врасплох ее появлением. Дама поклонилась. – Я ищу вас в полицейском участке, – она говорила с сильным иностранным акцентом, порой неправильно строя предложения, – но вас там нет, мне говорят, что вы здесь, и я прихожу. Этот убийца в ваших руках? – Нет, мэм, пока нет. С сожалением вынужден сказать, что мы не можем его найти. – Почему вы говорите «его»? – резко спросила донна Инес. – Почему! – изумленно повторил мистер Торри. – Потому что я считаю, что убийца – мужчина. – Это неправильно, сэр. Женщина убила моего мужа. – Женщина? – Да, одна известная женщина. Мисс Лидия Харгон! Ах, подлая негодяйка! – Вы ведь не серьезно, миссис Грент? – воскликнул сыщик, изумленный. – Клянусь нашими святыми, я говорю правду! – возразила испанка, ее глаза ярко сверкнули. – Сэр, я буду говорить! Они против меня, Мария и эта Лидия. – А! – быстро пробормотал Торри. – Возможно, донна Мария и Васс защищают именно мисс Харгон. Он повысил голос и обратился к миссис Грент: – Почему они должны быть против вас, мадам? – Лидия против меня из-за своего злодейства. А Марией она управляет. Я не говорила в Рэй-Хаусе, я не видела вас, так как они сказали бы мне: «Ах, как глупо! Ах! Как неправильно!» Итак, сэр, я пришла сказать вам, что моего мужа убила Лидия Харгон. Улыбающаяся изменница! – Откуда вы знаете? – резко спросил Торри. – Я уверена, я клянусь! – Донна Инес быстро перекрестилась. – Клянусь Пресвятой Матерью! – У вас есть доказательства? – Нет, но послушай. Я расскажу. Я люблю своего мужа, он любит меня. Мы были счастливы, как ангелы в раю, пока не пришла эта злая Лидия. Потом она делает глаза, улыбается моему мужу. О, да, почему? Потому что она бедная, она желает денег, много денег. Мой муж, бедный дурак, он улыбается ей, он сердится на меня, но все же хорошей женой я была так долго, ах, сэр, десять лет. Этот старик, он любит ее, и я, ах, я задыхаюсь, когда говорю это – обо мне не думают, мной пренебрегают. Да, да, это правда. Меня, меня, Инес Сандовал, оставили ради этой вероломной… – и в ярости миссис Грент потрясла кулаками в воздухе. – Почему вы не выгнали ее из дома? – спросил Торри. – Я? Кто я такая? – ответила донна Инес с горьким смехом. – Никто. Жена, которую не любят. Я злюсь, я говорю, я умоляю ее уехать, но нет, нет, нет. Мой муж говорит ей: «Останься! Останься!» И проклятая остается. Тогда я говорю: «Уезжай, или я уеду в Перу. Ах!» – Итак, мисс Харгон покинула Рэй-Хаус? – спросил Торри, видя, что донна Инес слишком охвачена чувствами, чтобы говорить дальше. – Да, она ушла, – продолжила миссис Грент, когда смогла вновь говорить. – Я говорю: «Иди или я уйду», и она ушла. Но я знаю, что она встречала моего глупого мужа в городе. – Ха! – воскликнул Торри, вспоминая визит Лидии в комнаты на Дьюк-стрит в роковую субботу. – Да, да, и я клянусь, она уезжает с ним. Он говорит: «Я еду в Италию». О да, я знаю это, но не один, она тоже едет. Мой муж встречает ее, чтобы ехать вместе. Потом она видит, что он слишком стар, и убивает его со своим любовником. – Что? С мистером Блейком? – Нет, нет; она говорит, что любит его, но эта большая ложь. Она любит молодого Лейборна. – Невозможно! – воскликнул Торри, совершенно опешивший. – Я говорю вам, да. Блейк думает, что она любит его, но нет, она любит мистера Лейборна. О да, клянусь. Вы видите эту негодяйку и говорите с ней! – Да, я увижу ее, мадам, но любила ли она вашего мужа, Лейборна или Блейка, я уверен, что она не совершала убийство. – Ха, ха, ха! – насмешливо воскликнула Донна Инес и попрощалась. Глава 16. Бирюзовое кольцо Итак, здесь возникло новое осложнение, причем совершенно непредвиденное. Мистер Грент, вопреки своей репутации порядочного и верного жене человека, был влюблен в Лидию Харгон, а она, по словам донны Инес, притворяясь влюбленной в Блейка, на самом деле была предана Фредерику Лейборну. Торри был настолько озадачен всем этим, что решил придерживаться политики открытости и по очереди посетить Лидию и Лейборна. Хотя бы от одного из них он надеялся узнать правду об обвинениях, выдвинутых против них миссис Грент. Поэтому на следующее утро детектив поехал на Флит-стрит и отправил свою визитку Фредерику Лейборну с просьбой о немедленной встрече. Молодой банкир был раздражен визитом и очень неумело выразил свое раздражение, когда Торри впустили в его комнату. Однако детективу не было дела до этой раздражительности, главное – он получил возможность задавать вопросы. Улыбаясь, он сел рядом с Фредериком. – Прекрасное утро, сэр, – весело сказал он. – Очень, – сухо ответил Фредерик, – но я не думаю, что вы пришли сказать мне об этом. – Нет, сэр, конечно же, нет. Я пришел расспросить вас по этому делу. – Я к вашим услугам, сэр. Продолжайте. – Что ж, сэр, – резко сказал Торри. – Вчера я видел миссис Грент. Фредерик нервно вздрогнул и с тревогой посмотрел на Торри. – И что она сказала? – спросил он, пытаясь завязать легкую беседу. – Что ее муж был влюблен в мисс Харгон. – Это ложь! – воскликнул Лейборн громко, затем, взяв себя в руки, он добавил: – Пустая болтовня ревнивой женщины. Мистер Грент был предан своей жене, но она подозревала, что он влюблен в каждую женщину, с которой разговаривал. Что еще она сказала? – Что мисс Харгон влюблена в вас. Лейборн побледнел, а затем покраснел, после чего вскочил в бешеной ярости. – Вы пришли сюда, чтобы оскорбить меня, мистер Торри? – спросил он сдавленным голосом. – Я? – воскликнул детектив с притворным удивлением. – Мой добрый сэр, что наводит на вас такую идею? Я знаю, что мисс Харгон не любит вас, потому что… – Почему вы так думаете? – сердито спросил Фредерик. – Потому что она помолвлена с мистером Блейком, – сказал Торри, довольный успехом своего маневра. Лейборн пробормотал себе под нос что-то не совсем похвальное Блейку, и начал ходить туда-сюда по помещению. – Вы влюблены в мисс Харгон? – со скромным видом спросил Торри. – Не ваше дело! – воскликнул Фредерик злобно. – Это именно мое дело, – резко ответил детектив. – Я хочу знать все о мисс Харгон, поскольку мне кажется, что она замешана в этом убийстве. – Это неправда! Неправда! Мисс Харгон хорошая, искренняя, чистая девушка. – О, – усмехнулся Торри, – но она посетила покои Грента в день его убийства. Оу!