Прокурор взялся за макароны с мясом, а следователь перешла к запеканке с рыбой. – Пока еще ничего, – недовольно ответила Ялович, – когда решу, я сообщу вам об этом. – Сроки, сроки, Тамара Викторовна, – напомнил прокурор. – Они истекают только на следующей неделе, – отрезала Ялович, – И вообще, Олег Васильевич, что вы мне портите нервы? – Не стоит так это воспринимать, – строго сказал Олег Васильевич, – Я лишь беспокоюсь о деле. – Оно раскрыто. Преступники известны. Что вам еще надо? – Вы знаете, главное не ошибиться в отношении их дальнейшей судьбы. – Это зависит от суда. – Не передергивайте, Тамара Викторовна. Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Передавать ли дело в суд или отдать их на поруки родителям – зависит от вас. – Я уже сказала, что пока ничего не решила, – начала раздражаться Ялович, – Когда решу, сообщу вам. И давайте не начинать все по второму кругу. Олег Васильевич, сейчас у меня серьезное дело о смерти главврача. Вы же не хотите меня отвлекать? – Нет, конечно, нет, Тамара Викторовна. Только замечу, что все дела серьезны. И степень их серьезности зависит от того, насколько глубоко вникнет в них следователь и насколько ответственно подойдет к вопросам, связанным с людьми, имеющими отношение к тому или иному делу. – Перестаньте читать мне нравоучения, Олег Васильевич, – решительно проговорила Ялович, расправившись с запеканкой и рыбой. Прокурор, к тому времени тоже покончивший с макаронами с мясом, поднялся, залпом выпил компот и, глядя на Ялович сверху вниз, добродушно улыбаясь, произнес: – Приятного аппетита, Тамара Викторовна. Ялович молча кивнула, придвигая кофе, но ей уже не хотелось горячего ароматного напитка. Седельцев всё-таки испортил ей настроение. Единственное, чего хотелось, – это курить, но в столовой прокуратуры курение было запрещено. Глава 8 – К вам пришли, Александр Васильевич. Александр Васильевич Котеев оторвался от бумаг и поднял на секретаршу удивленное лицо. – Ниночка, – укоризненно сказал он, – я же просил меня не беспокоить. Ниночка, крашеная блондинка, лет двадцати пяти-двадцати шести, с огромными голубыми глазами. – Так ведь, Александр Васильевич, это Оттуда, – ее большие голубые глаза сделались еще больше. – Откуда – оттуда? Говори яснее, Нина. – Ну, из этих, из органов, Александр Васильевич. – Из органов? – изумлённо переспросил Котеев. – А что им нужно? – Да я-то откуда знаю? – жалобно спросила шефа Ниночка. – Ну, ладно, пригласи, да не сейчас, а минут через пять. Пусть помурыжатся. И кофе подай нам что ли, все-таки гости. Капитан Кораблев вошел в кабинет Котеева и с интересом огляделся. Именно таким он и представлял себе кабинет старшего менеджера по рекламе, как, впрочем, и кабинет любого менеджера вообще. Помещение было большое. Метров семьдесят. Два компьютера, несколько телефонов, рабочий станок, шкафы с документацией, тут и там растения в горшках. Сам хозяин кабинета Александр Васильевич Котеев, высокий брюнет лет тридцати, сидел за одним из компьютеров и что-то набирал. Когда Кораблев вошел, вращающееся кресло рывком отъехало от стола, и Котеев, нацепив масляно-радостную улыбку, поднялся, чтобы приветствовать гостя. – Очень рад вниманию со стороны наших стражей порядка, – широко улыбаясь и пожимая руку, ворковал Котеев, – Присаживайтесь, пожалуйста. Чем обязан? – Спасибо, – опустился в предложенное кресло Кораблев. – А мило тут у вас все обустроено. – Стараемся, э…э… – Дмитрий Сергеевич, – подсказал Кораблев. – А в каком вы чине? – Капитан. – О, большая честь для меня. А вот и кофе, – обрадовался он стуку в дверь. И действительно появилась секретарша с подносом. Разместив кофе с печеньем и конфетами на приставном столике, она вышла, стрельнув глазами по капитану. – Спасибо, Ниночка, – кинул ей вдогонку Котеев, – Пейте, хороший кофе, – обратился он к капитану. Тот кивнул и пригубил из чашки. – О, действительно, хороший кофе, – одобрил Кораблев, сделав несколько глотков. – Ну а как же, у нас солидная фирма, – улыбнулся Котеев. – А теперь к делу, – выпрямился капитан, – Скажите, вы были вчера вечером в районной поликлинике № 45 на приеме у главврача? – Да, был. А что случилось? – Главврач, Мария Ильинична Поилова была отравлена, – коротко проинформировал Котеева капитан. – Ох-х, Дмитрий Сергеевич, ох-х, – только и смог выговорить менеджер по рекламе. – Да, такой прискорбный факт, – подтвердил Кораблев. – В связи с этим вам надо явиться в прокуратуру. – Но, помилуйте, я же ни в чем не виноват… – начал было Котеев. – Вы взрослый человек, Александр Васильевич, – перебил его Кораблев, – Имела место насильственная смерть. Вы один из последних, кто видел Поилову живой. – А когда она умерла? – Вам все расскажет следователь. – Но я надеюсь меня-то ни в чем не подозревают? – Все спросите там, не пытайте меня. – И когда мне явиться? – Сегодня. Можно после шести. – Так поздно? Вы в это время еще работаете? – Вас примут, не беспокойтесь, – сухо заверил его Кораблев. – А вы не смогли бы более подробно рассказать о чем меня будут спрашивать, ну подготовить что ли? – Нет, – лаконично ответил Кораблев. – Ну, спасибо, я понял, – после принужденной паузы проговорил Котеев. – До свидания, – попрощался капитан. – До свидания, – откликнулся Котеев. Когда капитан ушел, Котеев соединился с секретаршей. – Ниночка, – нервно сказал он, – Меня ни для кого нет. – Понятно, – ответила та и спросила: – Все в порядке, Александр Васильевич? – Да, все нормально, Нина, не волнуйся. Повесив трубку, он тут же поднял ее снова. – Сергей? Это я. Поилову убили. Что как? Отравили. Пока ничего не знаю. Меня беспокоит, где мои анализы и все, что было у нее на меня. Да ты слушай, не перебивай. Являлся тут капитан из милиции, вызывал меня в прокуратуру. Да, сегодня к следователю на допрос! Ну, а что делать? Конечно, пойду. Заодно все и узнаю. Ладно, не переживай, прорвемся. Будь здоров. Повесив трубку, Котеев с полминуты смотрел на модем, а потом громко чертыхнулся.