– А как вы попали на приём? Вас же не было в предварительном списке. – Пришёл, и был принят в порядке живой очереди. – Ну и что Поилова, взяла ваши документы? – Да. Обещала разобраться. Сначала, правда, не хотела, но я её уговорил. – Не сомневаюсь. У вас это получается, – стрельнула глазами по свидетелю следователь. Зубриков промолчал. – А где теперь эти документы? – подняла голову от машинки Ялович. – А вот об этом, Тамара Викторовна, я хотел бы спросить у вас, – оживился Пётр Петрович. – Я их не видела, впрочем, особенно и не смотрела. – Их обязательно надо найти, – продолжал Зубриков, – а то Гоша расстроится, а он и так нервный. – Всё всем надо, – раздражённо проговорила Ялович. – Одному деньги подавай, другому документы. – Какие деньги? – быстро спросил Зубриков. – Не ваше дело, – отрезала Ялович. – Вы слишком любопытны. – Ничего страшного, – сухо и даже с вызовом ответил Зубриков. – Ваше впечатление от Поиловой? – поинтересовалась Ялович. – Трудно сказать, – задумался Зубриков. – очень трудно. На первый взгляд – усталая, замотанная женщина. Но что-то в ней было такое… – Что? – Не могу объяснить. – Ну, Пётр Петрович, – сняла очки Ялович, – вы же у нас детективы читаете, человек грамотный. – Совершенно верно, Тамара Викторовна, а вот объяснить не могу. – Жаль. Если вдруг потом сможете, расскажите мне. – Хорошо. – Ну а о Митченко, её заме, что скажете? – поинтересовалась Ялович, вновь надевая очки. – Пока ещё не составил ясной картины, – помявшись, ответил Зубриков. – Что-то вы не расторопны, – заметила следователь. – Ну я же не бегун, – возразил свидетель. – Что ж, вернёмся к вчерашнему вечеру. Итак, вы вышли последним. Примерно, в котором часу? – Думаю, минут двадцать восьмого, точно не знаю. – Этого вполне достаточно, ведь Поилова тогда ещё была жива. – Вот это факт, когда я вышел, она натурально была жива, – горячо подтвердил Зубриков. – Не актёрствуйте, – сурово сказала Ялович. – В каком настроении была покойная, когда вы вышли? – С моей точки зрения, в нормальном, но нужно учесть, что тогда я видел её в первый раз. И в последний, – грустно добавил Зубриков. – Очень печальное дополнение, сочувствую вам, – сухо прокомментировала Тамара Викторовна. – Значит, насколько я понимаю, разговор у вас шёл об инвалидности этого вашего … Гоши. – Именно так. – И до чего вы договорились? – Я оставил все необходимые бумаги, и Поилова обещала разобраться. – Как вам всё-таки показалось, она не была чем-то раздражена или расстроена, я имею в виду после общения с кем-то из предыдущих посетителей? – Я понял, что вы имеете в виду, – кивнул Зубриков. – Нет, мне так не показалось. Но если уж быть до конца откровенным, – поколебавшись, добавил он – мы, как бы это сказать, немного пофехтовали словами, ну, вы понимаете, о чём я. – Прекрасно понимаю, – заверила его Ялович. – Познакомившись с вами, я это распрекрасно… – Но никакой ссоры не было, – поспешно сказал Зубриков. – Не волнуйтесь, я всё поняла правильно. – Приятно иметь дело с умным человеком, Тамара Викторовна, – широко улыбнулся Пётр Петрович. – Спасибо. Что вы можете сказать о чайнике? Она собиралась пить чай? – Да, собиралась. На столе были конфеты. – Вам она случайно не предлагала пить чай? – улыбнулась свидетелю следователь. – Нет, – ответил Зубриков. – Тогда бы я сказал «к сожалению, нет» а теперь «к счастью, нет». – Пётр Петрович, а почему вы вернулись? – Ах, это. Дело в том, что я потерял номерок. – Какая любопытная случайность! – О чём это вы, Тамара Викторовна? – Да так, просто к слову. Ну ладно, общую картину я более или менее представила. Теперь скажите, что вы, вообще, обо всём этом думаете? – Ничего не думаю, Тамара Викторовна. – Ну-ну, Пётр Петрович, не лукавьте. Я уверена, что в вашей голове прямо-таки роятся версии. – Роятся обычно мухи, – с достоинством сказал Зубриков. – Ясно, не хотите говорить. – Не хочу зря болтать языком. – Ваше право. Вот прочтите, пожалуйста, и распишитесь. Зубриков взял предложенный протокол, водрузил на нос очки и углубился в чтение. Зазвонил телефон. Ялович сняла трубку. – Ну и когда вы придёте? Хорошо, завтра в девять. Смотрите не опаздывайте. Не за что. До свидания. Положив трубку, она устремила очки на Зубрикова. – Ну что, прочитали? – Да-да, Тамара Викторовна. Вот и автограф оставил. – Отлично. Ну всё, можете идти. Но мы не прощаемся. – Конечно, конечно. Всяческих вам успехов, дедуктивных находок, логических выкладок. – Слушайте, Зубриков, – оборвала пожелания Ялович, – я устала, пожалуйста, перестаньте насмехаться. Пётр Петрович был уже у двери, когда Ялович внезапно выстрелила в него вопросом: – А вы знакомы с лором Крыловым? – Не имею чести, – ответил Зубриков и с недоумением посмотрел на следователя. – Пётр Петрович, – с волнением, как будто на что-то решилась, заговорила Ялович, – Всё-таки выскажите что-нибудь об этом деле, ну пусть не мнение, хотя бы впечатление, ассоциацию, мне важна любая мелочь. Зубриков задумчиво взглянул на Ялович, повертел палку в руке и, наконец, серьёзно проговорил: