– Не нужно, я перезвоню. Повесив трубку, Разумовская некоторое время посидела на диване, потом сварила себе ещё кофе. Очередная порция крепкого горячего напитка привела медсестру в более или менее трезвомыслящее состояние. Она ещё раз, уже неторопливо, прокрутила в голове всё, что с ней произошло за последнюю неделю. Внезапно ей пришла в голову мысль, до этого момента совершенно её не посещавшая. – О боже, – пробормотала она, уставившись на репродукцию Федотова, – быть не может! Схватив телефон, она плохо слушавшимися пальцами набрала номер. Сначала ошиблась, перезвонила и снова попала не туда. Лишь на третий раз в трубке раздался знакомый голос. – Алло, Валя, это опять я. Да всё в порядке. Послушай, я поняла, я её не видела. – Конечно не видела, – успокоила подругу Кольцова. – Там была не она, понимаешь? – взволнованно продолжала Ирина. – Конечно, мёртвые ведь не ходят. – Валя, ты, – начала было Ирина, но вдруг осеклась. Совершенно новая мысль пришла ей в голову. Это был уже совсем другой расклад. Помолчав немного, Ирина успокоилась и уже ровным тоном произнесла: – Слушай, Валя, я тебе перезвоню. – Да что случилось, Иришка? Давай я к тебе всё-таки приеду. Ты какая-то не такая. – Не надо! – резко сказала Разумовская, – со мной всё в порядке, не волнуйся, я потом позвоню. Повесив трубку, она покачала головой. То, что пришло ей в голову, абсолютно не укладывалось там. И всё же, и всё же… Чтобы окончательно собраться с мыслями и обдумать ситуацию на свежую голову, Ирина приняла контрастный душ. Он подействовал на неё тонизирующее. Часа через полтора она уже более или менее разобралась со своим открытием. «Возможно, я ошибаюсь, – думала она, – но если нет, тогда надо не быть дурой и извлечь из этого выгоду. Ну что ж, завтра я попробую проверить свою гипотезу». На следующий день Ирина зашла в прокуратуру – встретиться со следователем Ялович. Тамара Викторовна была занята, и Разумовской пришлось ждать, что она терпеливо и делала в течение часа. Ялович приняла медсестру любезно, поблагодарила за визит по собственной инициативе. – Я бы вас сама вызвала, – улыбнулась Ялович, – но вы меня опередили. Раз уж вы здесь, расскажите, чему вы были свидетелем в день смерти Поиловой. Разумовская как она шла к Митченко, а из кабинета вышла Поилова и сказала, что Митченко занята. Тогда она вернулась к себе. – Вы видели очередь, сидевшую к Поиловой? – Конечно. – Кого-нибудь из ожидавших вы знали? – Нет, никого. – Кто-нибудь вёл себя необычно? – Один молодой человек нервничал, что приём задерживается, но ведь это естественно. – А Поилова, как выглядела она? – Как обычно. Была вежлива, доброжелательна. – К ней хорошо относились в поликлинике? – Да, её ценили. Мне лично она нравилась. Ялович задала Разумовской ещё пару вопросов и отпустила. Разумовская в свою очередь попыталась узнать как можно больше об обстоятельствах смерти Поиловой и узнать, кто сидел в тот день в очереди. Ялович не стала скрывать причину смерти Поиловой, но фамилий не назвала. «Ну что ж, выясню в поликлинике», – подумала, уходя, Разумовская. Узнав всё, что ей было нужно, и ещё раз взвесив все «за» и «против», она позвонила из телефона-автомата и заговорила слегка изменённым голосом. – Я кое-что видела тогда в среду и думаю, что поняла всё правильно. Пока я ничего не сказала следователю. Думаю, пять тысяч долларов за молчание меня устроят. Подумайте, даю вам два дня, я ещё позвоню. Повесив трубку, Разумовская удовлетворённо потёрла руки, она была уверена в успехе своего предприятия. Глава 17 Лидия Валерьевна Седельцева элегантным взмахом руки остановила проезжавшего мимо частника. Поправив соскользнувшую с плеча сумочку, она наклонилась к открывшейся дверце и назвала адрес и сумму, которую она считала нужным заплатить. Водитель, помедлив, назвал б́ольшую сумму. Седельцева улыбнулась и с непередаваемым выражением на лице доверительно сообщила: – Я никогда не торгуюсь, – после чего захлопнула дверцу. Однако машина не спешила отъезжать. Через несколько секунд дверца открылась снова, и водитель сказал, что согласен на предложенную клиенткой сумму. Лидия Валерьевна слегка кивнула и балетным движением опустилась на переднее сиденье. Мотор заурчал, и машина тронулась. Минут через двадцать пять она прибыла по указанному Седельцевой адресу. Ещё минут десять понадобилось Лидии Валерьевне, чтобы найти дом и квартиру, где жил Пётр Петрович Зубриков. Когда Седельцева позвонила в дверь, хозяин открыл сразу – Лидия Валерьевна предусмотрительно договорилась о своём визите по телефону. Ей совсем не улыбалось целовать замочную скважину. – Добрый день, госпожа прокурор, – ослепительно улыбнулся золотыми зубами Зубриков. – Здравствуйте, месье Мегрэ или мистер Холмс? – поддержала шутливый тон Лидия Валерьевна. – По вашему вкусу, – сказал Зубриков и галантно принял стильное пальто. Погрев руки под горячей водой, гостья была препровождена в гостиную, где ей было указано кресло. Разместившись, она с изумлением обнаружила на сервировочном столике початую бутылку коньяка, две рюмки и пепельницу. – От чая или кофе, я уверен, вы бы отказались, – пояснил Зубриков. Лидия Валерьевна промолчала. Вытащив портсигар, она не спеша закурила. Зубриков сел напротив и взял в руки бутылку «Арарата». Взглядом спросив Седельцеву и получив утвердительный ответ, он разлил рубиновый напиток по рюмкам. – За знакомство! – весело поднял он свою. – Чин-чин, – рассмеялась гостья. Откинув белокурую прядь со лба, она смотрела на Зубрикова цепким открытым взглядом. «До чего же обворожительная женщина», – подумал Пётр Петрович, смакуя её глазами. Пригубив коньяк, гостья перехватила взгляд хозяина, и её губы тронула ироничная полуулыбка. – У вас уютная квартира, светским тоном начала разговор Седельцева, обводя взглядом комнату. – Где вы работали до пенсии? – Младшим научным сотрудником в библиотеке академии наук. Сектор экономики и социологии. – Должно быть, интересная профессия? – Да, не скучная. – Ну а чем занимаетесь на заслуженном отдыхе? – рассеянный взгляд Седельцевой остановился на репродукции Репина «Бурлаки на Волге». – Да ничем особенно, Лидия Валерьевна. Читаю, смотрю телевизор, слушаю радио, общаюсь вот с людьми. – Чем увлекаетесь? – Седельцева вновь пригубила из рюмки. – Политикой, в основном, Лидия Валерьевна. – Политикой? – взметнула брови Седельцева, – Скажите-ка. Ну и что вы думаете о нашей политике или политиках? – Долго говорить, – вздохнул Зубриков. – Скажу, на мой взгляд, основное. Я удивляюсь, почему этого практически не говорят. А дело в следующем: у нас слишком вольно ведут себя чиновники, бюрократия. Обнаглели. Да-да, обнаглели! И что самое ужасное, их произвол воспринимается как норма. А на самом деле вся эта шайка-лейка живёт на наши деньги, на деньги налогоплательщиков. Все эти жэки, рэу, собесы и прочие чинуши на самом деле никто и ничто. Они должны тихонечко сидеть и отрабатывать свою зарплату, быть вежливыми и предупредительными, а они… да что говорить! – в сердцах махнул рукой Зубриков и залпом допил коньяк. Лидия Валерьевна слушала эту тираду всё с той же иронической полуулыбкой. Когда Зубриков замолчал, она некоторое время поскользила взглядом по небольшому книжному стеллажу, после чего остановила умный испытующий взгляд на хозяине. – Очень приятно общаться с вами, Пётр Петрович, на свободные темы, но увы, – в голосе её зазвучала хорошо поставленная грусть, – я пришла к вам по делу и вы это знаете. – Давайте перейдём к делу, – легко согласился Зубриков. – Как я понимаю, вы решили в частном порядке расследовать смерть Поиловой и хотите знать моё мнение, убийство это или самоубийство. – Ну, для начала я внесу ясность, – тон Седельцевой стал более серьёзным, – я занимаюсь этим расследованием и занималась раньше другими, чтобы помочь моему мужу. Открою вам небольшой секрет, Пётр Петрович. Олег, мой муж, не совсем подходит для должности прокурора района, которую он занимает. Поясню: он, видите ли, человек хороший, доверчивый. Романтик, идеалист, можно сказать. Да, он компетентный юрист, здесь комар носа не подточит. Но видите ли, он слишком верит людям, что хорошо в жизни, но не в юриспруденции. – Однако, как мне кажется, эти м-м-м… недостатки скорее плохи для следователя, чем для прокурора. – Дилетантский подход, Пётр Петрович, дилетантский. В конце концов за деятельность прокуратуры отвечает прокурор. И если следователь не справляется, прокурор должен подсказать и направить. Но я отвлеклась. Перехожу к делу. Как я вам сказала по телефону, мне нужна ваша помощь. Из разговора с мужем и следователем Ялович я поняла, что вы нужный мне человек. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы заинтересовались этим делом и хотите его раскрыть. – Всё это так, Лидия Валерьевна. Но, – лукаво улыбнулся Зубриков, – я не понимаю, почему вы так доверяете мне? Ведь если это убийство, то я один из подозреваемых. – Ах вы хитрец, – рассмеялась Седельцева. – Конечно, я всё понимаю.