– Ладно, иди, – строго сказал Кораблев, поднимаясь и поправляя мундир для солидности. – Раз в месяц в течение полугода будешь являться к участковому. И помни, если совершишь еще какой-нибудь проступок, мы его к твоему терроризму прибавим. И тут уж штрафом не отделаешься. Уяснила? – Я все поняла! – воскликнула она, размазывая платком косметику. – Торжественно обещаю быть образцовой сейчас и в будущем. – Ну что ж, проверим, – сказал Кораблев. – До свидания, товарищ капитан, и спасибо! – радостно попрощалась Ася, выбегая из кабинета. Когда дверь за юной террористкой закрылась, Кораблев покачал головой. – Убедительное раскаянье, убедительное, – пробормотал он, перечитывая выписку из личного дела: «Язева Анастасия уже семь лет посещает театральный мастер-класс и добилась, по словам преподавателей, больших успехов.» Следователь районной прокуратуры Тамара Викторовна Ялович отодвинула кипу бумаг и прошлась по кабинету. Подойдя к висевшему на стене зеркалу, она внимательно всмотрелась в свое отражение. Из зеркала на Тамару Викторовну смотрела симпатичная, но с усталыми глазами, женщина 37 лет, в очках в модной оправе. Элегантный брючный костюм сидел на ней великолепно, но во всей фигуре в целом ощущалась какая-то опущенность, вялость. Ялович отошла от зеркала, не слишком удовлетворенная увиденным. Опершись о сейф, она остановилась взглядом на пачке бумаг на столе. «Рутина, мелочь, – грустно подумала она, – нет настоящих дел». Перед ее мысленным взором пронеслись случаи, которые она расследовала. За последний год: некачественное мясо в магазине «Три толстяка» на Розничной улице, пожар в здании районного суда, как оказалось, поджог, розыск и поимка банды из пяти человек, грабивших в поездах, пара убийств на бытовой почве. Единственное интересное дело она вела месяц назад – кража документов из НИИ. Подозреваемых было четверо. В конце концов выяснилось, что их украла заместитель начальника бюро, всеми силами желавшая испортить карьеру своему начальнику. Телефонный звонок оторвал Ялович от невесёлых воспоминаний. «Опять какое-нибудь производственное дело», – с горечью подумала она. – Ялович слушает, – перебила она дзыньканье телефона. Ялович. Да, Мария Валентиновна. Я понимаю. Конечно. Сочувствую. Сын. Ох уж этот грипп. Выздоравливайте. Дадите показания когда поправитесь. Всего доброго. Она повесила трубку, но телефон тут же зазвенел снова. Это был прокурор района. Он попросил Тамару Викторовну зайти. Прокурор района Олег Васильевич Седельцев, невысокий рыжеволосый мужчина лет 40 поднялся навстречу Ялович и с улыбкой пожал ей руку. – Здравствуйте, Тамара Викторовна. Расскажите пожалуйста, как продвигается дело о наркотиках в школе? – Думаю закрыть на этой неделе, Олег Васильевич. – Как полагаете, отправить сбытчиков в колонию? – Пока не знаю, Олег Васильевич. Сложная ситуация. – Сложная, – согласился прокурор, задумчиво перебирая бумаги. – Может быть вы что посоветуете? Мне бы не хотелось… – Нет, Тамара Викторовна, вы – следователь, лицо процессуально самостоятельное… Вы должны принимать решения сами. – Олег Васильевич, вы же знаете, мне тяжело. Такая ответственность… – Но никто не сделает это за вас, Тамара Викторовна. Я много раз говорил вам об этом. Пока вы не научитесь принимать решения, брать на себя ответственность, вы не станете полноценным следователем, следователем с большой буквы. Извините меня, Тамара Викторовна, за подобное нравоучение, но я тоже прошел через это. Мне этот путь знаком. Нужно… В дверь постучали. – Войдите, – пригласил прокурор. Вошла секретарь прокуратуры, невысокая молодая брюнетка. – Добрый день, Алла, что у вас? – Я искала Тамару Викторовну, Олег Васильевич. – Вы ее нашли. В чем дело? – В поликлинике № 45 умерла главврач при непонятных обстоятельствах. В РОВД считают, что нужен следователь. Капитан Кораблев уже выехал на место происшествия. – Но почему я? – недовольно удивилась Ялович. – Есть же оперативник в конце концов. – Разве вы не знаете, что он болен? Сегодня загрипповал. К тому же, – добавил прокурор, подмигивая, – дело интересное – из тех, что вы так любите. В стиле какого-нибудь Джона Диксона Карра. – Напрасно вы так, Олег Васильевич, – вспыхнула Ялович, – читать зарубежные детективы очень полезно для нашей профессии. – Конечно, конечно, Тамара Викторовна. Кто же спорит? Да и ваш любимый Кораблев там будет. Кстати, – остановил следователя у двери, – мы еще вернемся к нашему разговору. Я вас домучаю, не сомневайтесь. Последние слова были обращены уже к закрывающейся двери. На месте происшествия Ялович уже ждали капитан Кораблев и группа экспертов. Бегло поздоровавшись со всеми, Тамара Викторовна осмотрела тело: крупную женщину лет 45–47, в полном медицинском облачении. Закончив осмотр, Ялович окинула взглядом свидетелей – составить первое впечатление. Перед ней сидел пожилой человек с палкой в руке и невозмутимым выражением на лице то ли от шока, то ли от природы. Среднего роста женщина, чуть моложе умершей сидела на тахте и в противоположность мужчине – совсем не была спокойна. Ялович записала имя и фамилию умершей: Мария Ильинична Поилова, должность – главврач. – Отчего она умерла? – спросила Ялович у судебного медика. – Отравление цианидом, – не задумываясь, ответил тот. Тамара Викторовна приподняла брови, но ничего не сказала. – Как давно она умерла, Вячеслав Поликарпович? – Мы уже знаем точное время, – вмешался Кораблев. – Есть свидетели. Она умерла в 19.45–19.50. Ялович поправила очки. – Я спрашивала эксперта, Дмитрий Сергеевич, – строго сказала она. – Мне нужно медицинское заключение. – Я дам его после вскрытия, – немедленно отозвался медик. – Спасибо, Вячеслав Поликарпович. – Я врач, – неожиданно вмешалась женщина на тахте, – заместитель покойной. – Как вас зовут? – Ольга Алексеевна. – Вам известно, когда наступила смерть? – За несколько минут до моего прихода. Я встретила перед кабинетом этого пожилого человека и зашла с ним, просто попрощаться с Марией Ильиничной, – протараторила она, закрывая лицо руками. Ялович поморщилась, она не любили сентиментальных свидетелей, как, впрочем, таких людей в целом. – Как врач, вы подтверждаете, что смерть наступила за несколько минут до вашего появления? – Безусловно, товарищ следователь. – Ну, а вы? – обратилась Тамара Викторовна к мужчине с палкой. – Петр Петрович Зубриков, – представился тот. – Очень приятно, Тамара Викторовна Ялович. Но это лирика. Перейдем к делу. Вы, я вижу, нисколько не взволнованы случившимся. – Просто умею держать себя в руках, – холодно ответил Зубриков. – Расскажите, пожалуйста, как вы обнаружили тело и почему оказались в кабинете? Петр Петрович кратко описал свой визит к главврачу, опустив ненужные, с его точки зрения, подробности. Выслушав рассказ, Ялович задумчиво кивнула. – Официально дадите показания завтра в прокуратуре. А пока… – взгляд следователя безуспешно скользил по рабочему столу покойной. – Ищете предсмертную записку? – гортанно усмехнулся Зубриков. Ялович вздрогнула от неожиданности и метнула в пенсионера пронизывающий взгляд. Зубриков спокойно отразил «дротик» и изобразил на лице ленивую нагловатую полуусмешку-полуулыбку. Казалось в ней застыл вопрос: «Небось надеетесь на самоубийство?» Ялович усилием воли взяла себя в руки и спокойно с налетом вызова произнесла: – Отнюдь, господин насмешник. Я мечтаю расследовать таинственное убийство. – В стиле Ван Дайна? – ирония в тоне Зубрикова сочилась, как смола из свежего надреза на коре. – Или в стиле Карра, Леру, Фримана, Буало-Нарсежака… – и она назвала еще ряд фамилий.