– Я его совершенно не помню – не помню даже, как он выглядит. Мы практически весь вечер играли в покер. – И кто выиграл? – Майор Рич. Мне совсем не шла карта, так же, как и майору Кёртису. Спенсы выиграли какую-то мелочь, но главным победителем был майор Рич. – Вы разошлись – во сколько? – Кажется, где-то в половине первого. Ушли мы все вместе. – Ах, вот как!.. – Глубоко задумавшись, Пуаро замолчал. – Мне хотелось бы быть вам более полезной, – сказала миссис Клэйтон. – А я, кажется, так мало вам рассказала… – Что касается настоящего – да. Но что вы можете рассказать о прошлом, мадам? – О прошлом? – Да. В прошлом с вами не случалось ничего необычного? Женщина покраснела. – Вы имеете в виду того ужасного коротышку, который застрелился? Но я в этом не виновата, месье Пуаро. Честное слово, не виновата. – Я имел в виду не совсем это происшествие. – Тогда, может быть, вы о той дурацкой дуэли? Но итальянцы до сих пор дерутся на дуэлях. Я благодарила Бога, что никого не убили. – Для вас это, должно быть, было большим облегчением, – мрачно согласился сыщик. Маргарита подозрительно посмотрела на него. Маленький бельгиец встал и опять взял ее руку в свои. – Мадам, я не собираюсь драться из-за вас на дуэли, – произнес он. – Но я сделаю то, о чем вы меня просите. Я найду истину. И будем надеяться, что ваши инстинкты вас не подвели – и что истина поможет, а не навредит вам. * * * Первым нашим собеседником стал майор Кёртис. Он оказался мужчиной лет сорока, с военной выправкой, темными волосами и бронзовым от загара лицом. Клэйтонов, как и майора Рича, Кёртис знал вот уже несколько лет. Он подтвердил все написанное в газетах. Где-то около половины восьмого они с Клэйтоном выпивали в клубе, и именно тогда Клэйтон сообщил ему о своем намерении заехать к майору Ричу по дороге в Юстон[25]. – А как вел себя мистер Клэйтон? Он был весел или мрачен? Майор задумался – в разговоре он был человеком несколько медлительным. – Мне показалось, что тот был в довольно хорошем настроении, – сообщил он наконец. – И ничего не говорил о своей возможной ссоре с майором Ричем? – Боже, конечно же, нет! Они были приятелями. – А он не возражал против… дружбы своей супруги с майором? Майор Кёртис побагровел. – Вы, я вижу, читаете эти проклятые газеты с их вечными намеками и ложью… Конечно, он не возражал. Да он сам тогда сказал мне: «Конечно, Маргарита будет на вечеринке». – Понятно. А во время самой вечеринки майор вел себя как обычно? – Я ничего такого не заметил. – А мадам? Она тоже вела себя как обычно? – Понимаете, – ответил майор после минутного молчания, – теперь, когда я об этом вспоминаю, мне кажется, что она была немного молчалива. Знаете, как это бывает – часто задумывалась и витала мыслями где-то далеко… – Кто приехал первым? – Спенсы. Они уже были на месте, когда приехал я. Дело в том, что я заехал за миссис Клэйтон, но она к тому времени уже успела уехать. Поэтому я немного опоздал. – И чем же вы развлекались? Танцами? Игрой в карты? – И того и другого понемножку. Но в основном танцевали. – Вас было пятеро? – Да, но дело в том, что я не танцую. Я ставил пластинки, а остальные танцевали. – И кто с кем танцевал чаще всего? – Понимаете, дело в том, что Спенсы любят танцевать друг с другом. Они прямо-таки наслаждаются этим – всякие замысловатые па и все такое… – Значит, миссис Клэйтон в основном танцевала с майором Ричем? – Получается, что так. – А потом вы играли в покер? – Да. – А когда разошлись? – Довольно рано. Где-то сразу после полуночи. – Вы ушли все вместе? – Да. Более того, мы все поехали на одном такси. Сначала завезли миссис Клэйтон, потом меня, а потом Спенсы поехали в Кенсингтон. Наш следующий визит был к мистеру и миссис Спенс. Дома была только миссис Спенс, но ее описание вечера практически полностью совпадало с тем, что нам рассказал майор, за исключением того, что она немного едко прокомментировала везение майора Рича за карточным столом. Тем же утром Пуаро побеседовал по телефону с инспектором Джеппом из Скотленд-Ярда. Как результат – когда мы появились в квартире майора, слуга майора Рича, Бергойн, уже ждал нас. Его показания были точными и абсолютно понятными. Мистер Клэйтон появился без двадцати восемь. К сожалению, как раз в этот момент майор Рич вышел. Мистер Клэйтон сказал, что ждать он не может, поскольку ему надо успеть на поезд, и просто напишет записку хозяину. Для этого он прошел в гостиную. Бергойн сам не слышал, когда вернулся его хозяин, потому что наполнял ванну, а майор Рич, естественно, открыл дверь своим ключом. По его, Бергойна, мнению, минут через десять после этого майор Рич послал его за сигаретами. Нет, в гостиную он не заходил. Майор Рич стоял в дверях. Через пять минут слуга вернулся с сигаретами и на этот раз вошел в гостиную, в которой никого, кроме его хозяина, не было. Майор стоял у окна и курил. Он спросил, готова ли ванна, и, услышав, что готова, отправился в ванную комнату. Вел себя хозяин абсолютно так же, как всегда. Он принял ванну, переоделся, и вскоре после этого прибыли мистер и миссис Спенс, за которыми последовали майор Кёртис и миссис Клэйтон. Бергойн объяснил, что ему, Бергойну, и в голову не пришло, что мистер Клэйтон мог уйти до прихода его хозяина. Ведь в этом случае мистер Клэйтон должен был захлопнуть за собой дверь, что он, Бергойн, обязательно услышал бы. Все в той же беспристрастной манере Бергойн рассказал, как он обнаружил труп. И тут я впервые обратил внимание на пресловутый сундук. Он был довольно велик и стоял возле стены, рядом с тумбочкой с фонографом. Сделан он был из какого-то темного дерева, скрепленного множеством бронзовых гвоздей. Крышка открывалась достаточно легко. Я заглянул внутрь и невольно вздрогнул. Зловещие пятна все еще были заметны, хотя было видно, что их старательно пытались отскрести. Неожиданно Пуаро негромко воскликнул: – Эти дырки – очень любопытно! Такое впечатление, что их проделали совсем недавно. Отверстия, о которых он говорил, были проделаны в задней стенке сундука, той, что прилегала к стене комнаты. Всего их было три или четыре. По четверти дюйма в диаметре, они действительно производили впечатление только что проделанных. Пуаро наклонился, чтобы получше их рассмотреть, а потом вопросительно посмотрел на слугу. Тот пожал плечами. – Действительно, любопытно, сэр. Я совершенно точно раньше их не видел, хотя, возможно, просто не замечал их. – Это неважно, – сказал Пуаро. Закрыв крышку сундука, он стал пятиться, пока не уперся спиной в окно. И неожиданно спросил: – Скажите, а когда вы в тот вечер принесли сигареты вашему хозяину, в комнате все оставалось на своих местах? Поколебавшись минуту, Бергойн с некоторой неохотой ответил: – Странно, что вы об этом заговорили, сэр. И теперь я вспомнил, что нет – вот этот экран, предназначенный для того, чтобы перекрыть сквозняк из спальни, он был немного сдвинут влево. – Вот так? Пуаро живо метнулся вперед и схватился за экран. Это была приятная вещица, сделанная из разрисованной кожи. Экран уже немного закрывал сундук, а когда Пуаро подвинул его, сундук исчез полностью. – Совершенно верно, сэр, – подтвердил слуга. – Именно так.