— Поди, поди, деточка, вон к той иконе, помолись, — подтолкнула ее пожилая монахиня в сторону одного из образов. — У нас тут иконы чудом появились! Тогда монастырь лежал в руинах, писаных икон не было и купить их было не на что. На солее в разрушенном храме установили тумбочку, там после Литургии собирались служить молебен Спасителю и призывать Божие благословение на восстановление монастыря. В тот день в храм пришел незнакомый человек и пожертвовал обители красивейший образ Господа "Царя Славы". Образ этот тут же был поставлен на пустующую тумбочку, словно специально ожидавшую Его! Саша покивала. — Это не все, чудесным образом явилась нам и Богородица. Преподнесли Образ на Троицу двадцать лет назад. А я тебя вон куда веду, — кивнула монахиня в сторону иконы, изображавшей седого старца с бородой в зеленых и красных одеждах. — Это Иоанн Богослов, чудотворная икона, люди даже от рака исцеляются, на наших глазах это происходит! Помолись, деточка. Молиться Саша не умела, поэтому просто постояла у иконы в тишине. — Видишь, вон там купол? — кивнула монахиня в сторону приземистого одноэтажного здания с тоненькой башенкой, увенчанной маленьким серым куполом с крестом. — Зайди, пока открыто. Там реставраторы работают, фрески старые на стенах появились, как все отмыли. Сходи, погляди. Саша опять послушно побрела, куда указали. Здание напоминало доисторического зверя, косолапо стоявшего на толстых кривых лапах — расширяющихся к земле старых колоннах. Еще не покрасили стены и красный обшарпанный за века кирпич казался шкурой древнего чудища. Единственное окно забили ветхими досками, и Саша зашла осторожно, с опаской, открыв такую же ветхую деревянную дверь. Внутри стояли леса, но реставраторов не было, хотя их работа сразу бросалась в глаза на одной стене со счищенной штукатуркой. Там еле различались образы святых и даже какой-то пейзаж. Девушка пригляделась. На фреске можно различить фигуры людей или святых, реку, два монастыря на противоположной стороне реки, где подразумевался город. Дорога шла вдоль реки, мимо двух гор, и приводила к пещере с маленьким озером внутри. А в пещере, еле различимая, лишь намеками угадывалась фигура, опутанная не то цепями, не то канатами, не то толстыми стеблями водорослей. Саша выскочила из пещеры, схватила телефон, набрала номер Андрея, но телефон грустно всхлипнул, показав разряженную батарею, и выключился. — Телефон, телефон здесь есть? — заорала Саша, выскочив из бывшей- и будущей- часовни. — Что ж ты кричишь так, — укорила ее монахиня Иоанна, — все тебе суета, крики, в месте Господнем находишься, матушка. — Телефон надо срочно, мой разрядился, надо в полицию позвонить. В следственный комитет! — Что случилось? — подняла брови монахиня. Саша рассказала, что полиция ищет убийцу, который наверняка повез девушку в пещеру. — Они не там ищут, они в горах ищут, а пещера у реки, ее сверху и не увидят! — Девушка позвала монахиню в часовню и показала фреску. — Ну, это ты, наверное, придумала. Пещера есть, озеро видно, но царевну прикованную не вижу, это просто штукатурка так слезла. — Даже если это не царевна, это пещера. — Нет у нас телефона, только у игуменьи, матушки Фотинии. Но она во Владимир уехала, в епархиальное управление, там скорее всего и заночует, в городе, а кабинет ее заперт. — А мобильные телефоны? — А зачем нам мобильные телефоны? Здесь ваша мирская суета не нужна. — Василий, у вас есть телефон? — последняя надежда была на возчика. — А на что он мне? Все знают, где меня искать, — удивился мужчина. — Что же делать… — Вася, давай уж, бери девушку, поезжайте в пещеру, а то она не успокоится. То ж недалеко. — И уже Саше: — Не вижу я тут никакой царевны, — кивнула в сторону часовни. Но раз думается — поезжай, матушка. — Садись, — кивнул Василий на повозку. — Щас с Рыбкой домчим, лучше всякого такси. — С рыбкой? — переспросила девушка. — Лошадку мою так зовут, — любовно похлопал лошадь по крупу возчик. — давай, забирайся, поехали, раз такое дело. * * * Всем постам ГАИ на трассе была дана ориентировка с номером автомобиля Панкова, его фотографии, данные разосланы по ближайшим аэропортам и вокзалам. Ждали вертолет, который должен был кружить над Лысой горой. Перед оперативной группой встали серьезные проблемы: световой день закончился, и, хотя деревья в лесу стояли голыми, сложно разглядеть автомобиль, а тем более людей. Надеялись на то, что автомобиль в любом случае будет ехать по лесным дорогам, не по сугробам же прыгать, а значит, он будет припаркован и заметен. Откладывать до утра нельзя- жизнь девушки в опасности. Вторая проблема- геологических карт местности не существует, а значит, даже примерно определить местонахождение пещеры невозможно. Телефоны Панкова и девушки Нины пеленговались на набережной, точка не двигалась, скорее всего, их просто выбросили. Панков хорошо знал, как ведутся поиски, и не оставлял оперативникам шансов. На всякий случай в отмеченное место отправили машину. В ожидании вертолета группы на автомобилях уже отправились прочесывать лесные дороги. Хорошо, хоть снегопада прогноз не обещал, иначе по лесу не проедешь. — Нам голову снимут, когда узнают, что мы упустили Панкова. Кровь из носу- найдите его машину! Далеко он уехать не мог, получил свою четвертую жертву и отправился в пещеру, в окрестностях. — Знать бы, где эта пещера… * * * Стало совсем темно. К ночи подморозило, и там, где на ветках висели капельки влаги, деревья казались хрустальными. На ясном небе над серебряными макушками деревьев встала огромная холодная луна. — Еще и полнолуние, — вздохнула Саша, когда лошадка остановилась и они с Василием спрыгнули с телеги. — Сюда, если верить твоей фреске, то пещера рядом. — А говорили, что где-то на Лысой горе! Про какой-то родник рассказывали. — Кто ж его знает, может тут не та пещера. Но матушка Иоанна отправила, значит, так надо. Несколько шагов — и стихло фырканье лошадки по имени Рыбка, со всех сторон окутала тишина, даже ветки не потрескивали. Сразу зазвенело в ушах. Тиха была и замерзшая речка, ни рыбаков — да и откуда они тут! — ни фонарей. Если бы не белый снег, темнота казалась бы кромешной, но белизна смягчала черный цвет, и глаза сразу привыкли к ночи. Без Василия Саша при всей своей безрассудности дальше бы не пошла. Тишина, ночь и зимний лес создавали странное ощущение: вроде не колышется ни одна ветка, а кажется, что кто-то прячется там, среди темных стволов. Она несколько раз оглянулась, мурашки пошли по коже от странного чувства что кто-то за ними наблюдает. Бывает, некому смотреть, а кожей чувствуешь взгляд, и оборачиваешься, и ищешь, но кого искать здесь! Есть в ночном темном лесу что-то первобытное, словно пробуждается генетическая память, все страхи предков, когда придвигались люди ближе к костру, не зная, чего ждать от окружающей тьмы — диких зверей или придуманных чудовищ… — Рано вышли, это за поворотом, — Василий крякнул и убыстрил шаг. Саша старалась не отставать. За поворотом они не сразу увидели белую машину на белом снегу. Авто припарковали в кустарнике у реки и в ночи его сложно было заметить, даже Саша с Василием разглядели в последний момент, чуть не ткнувшись носом. — Знать бы номер машины Панкова… хотя кому еще тут быть! Следы в глубоком снегу вели в лес, Василий с Сашей отправились по ним. — Девчонка жива! — Василий показал на следы. Они были беспорядочны, несколько раз идущие оступались, но все же заметно, что шли двое. Следы завели их за утес. Отсюда были видны дорога и река, но вход в пещеру спрятался за двумя огромными валунами, отростками горы, и с дороги даже днем не заметен. Василий в валенках глубоко проваливался в снег, Саша старалась идти по его следам, но тут же начерпала полные ботинки снега, ступням и пальцам стало мокро и холодно. Осторожно, держась за обледеневшие камни, Василий и Саша вошли в пещеру. Сразу стало зябко, оттепель сюда не добралась, кругом лед и иней. — Эх, зажигалки нет! — Василий в очередной раз крякнул и осторожно двинулся вперед. Своды заканчивались высоко, гораздо выше человеческого роста. Небольшой грот, куда они попали, продолжался таким же высоким, но узким и длинным проходом. Здесь уже было светлее, словно отблески огня метались по замерзшим стенам и отражались ото льда. Еще один поворот и они оказались в огромной пещере, посреди которой под тонким слоем льда виднелась вода, то самое озеро, нарисованное на фреске в монастыре. Стало понятно, откуда взялся свет в проходе. Четыре высоких факела горели по краям деревянного помоста, к которому вела узкая тропинка по краю озерца. Помост был установлен прямо на льду, в глубине пещеры лед казался толстым и надежным. На помосте — Саша даже в этот момент не удержалась и поморщилась — лежали три темных предмета размером с ладонь. Даже не приглядываясь, можно догадаться, что это сердца. Высокий мужчина смотрел вверх, на сплетения снега и льда, туда, где смыкались дальняя стена и своды пещеры. У ног его без движения лежал человек. — Я принес тебе подарок! — Крикнул мужчина, и эхо, отскакивая от ледяных стен, несколько раз повторило его крик. — Она жива, ты можешь выпить ее кровь! А потом ты получишь четвертое сердце и станешь свободна. Я сделал все, как надо, явись! — Ись-ись-ись- подхватило эхо. Саше показалось, что там, куда смотрит мужчина, узоры снега и льда образуют еле различимую фигуру. Она моргнула- нет, конечно, никакой фигуры нет, это морозные обманки, как в детстве, на окне. — Ах ты, сволочь, мать твою, да я тебе щас, — Василий кинулся вперед. Мужчина обернулся и выхватил из-за пазухи пистолет. — Стоять! Василий замер, лед под его тяжестью просел, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы возчик рухнул на колени, валенки погрузились в слякотную мокрую жижу. Он замер, вцепившись руками в лед, боясь пошевелиться и не сползти в полынью, не провалить окончательно лед своей тяжестью. Саша вряд ли смогла бы вытащить грузного возницу, скорее всего, просто окунулась бы рядом, но бросилась на помощь. Пистолет переместился на нее, и тут вся храбрость оставила девушку, ноги отяжелели, словно к ним привязали гири. — Еще один подарочек моей красавице, — радостно, совсем не зловеще, как бывает в кино, сказал Панков. — Иди сюда, медленно, по краешку. Не оступись!