— У девушек убитых сердца вырезали. — Ты хочешь сказать, что нашелся смельчак-душегубец, который решил спасти мертвую царевну? Чушь, и вообще про сердца чушь. — Осталось десять девушек! — Брось, а? И вообще нам эта вампирша не страшна! — Это почему? — А мы с тобой невинные девушки? — Тут обе повеселели. — Ну, это как посмотреть. В каком-то смысле да! — Тетя Люба, а бабушка Онисья, она… нормальная? — Нормальнее нас с вами, несмотря на возраст! Сказки свои вам рассказывала? Любит она это дело, а слушателей теперь и нет, новые лица не появляются, мы все сто раз слышали. Она местная достопримечательность. Кому квартиру выбьет, кому внуков в садик устроит, здесь все ее боятся, свяжешься- до президента дойдет. А она и пользуется. — И про мертвую царевну рассказывает? Что надо убить невинных девушек? — Конечно. Что найдется однажды храбрый рыцарь и… погодите, вы что хотите сказать? Что две убитые девушки… — Ну, да. У них же сердца вырезали. — Кто это вам сказал? Ничего я не слышала про сердца. Глупости не говорите. — Я ж сказала. что все это местные страшилки! — обрадовалась Соня, когда они отправились домой. Саша бережно несла половину горячего куска мяса «в калитке», завернутого в несколько полотенец, а сверху в старый шарф, чтоб не остыло. Несмотря на толщину свертка, оттуда доносился умопомрачительный запах ржаного хлеба и сочного мяса, только что из духовки. — И все же хорошо, что наши ребята приехали, — радостно резюмировала подруга. — как-то веселее стало. * * * Мужчин пришлось будить. И не просто будить, а расталкивать. Марко и Никколо никак не могли понять, где они, чего от них хотят и почему они оказались в одной постели, хорошо, что одетыми. Девушки снова развеселились и подколок итальянцам досталось в полной мере. Пока еще было относительно светло, их утащили на улицу, где южные натуры сразу стали ныть, что им холодно, и вообще после экзекуции паром и вениками, которой подвергли их уставшие от перелета тушки, они должны лежать и ужин им положен исключительно в постель. Но пройдя совсем немного до центральной площади мужчины раскраснелись, с удовольствием вдыхали свежий воздух, и поверить не могли, какая красота открылась им в двух шагах от дома. Открыв рты, они смотрели на белые стены, купола, колокольни во все стороны от площади. Никколо пришлось усиленно отговаривать от похода в монастырь на горе, ему пообещали прекрасные виды в ясную погоду, не в сумеречной же вечерней хмари, а бонусом, если конечно кишка не тонка — поход по вмерзшему мосту через лес в спрятавшийся там монастырь. Услышав, что, по словам тети Любы, монашки делают там сыры, да не абы какие, а моцареллу, буррату, скаморцу, качотту, итальянцы заявили, что готовы идти и через лес, и по льду через реку, но они должны своими глазами увидеть итальянские сыры в российской глубинке. Девушки не стали разочаровывать их и не сказали, что большинство частных сырных заводиков именно эти сыры теперь повсеместно и производит, и зайди в любой магазин — тут тебе и буррата итальянская и халлуми кипрский. Вот, правда, аутентичности вкусов никто не обещал. С трудом затащили «туристов» обратно домой. Мясо, запакованное в миллион полотенец, было еще теплым, к нему нарезали свежих овощей, открыли бутылку вина и время за разговорами пролетело незаметно. Пора было провожать мужчин в отель. Оказалось, что снова пошел снег и такой сильный, что свет фонарей еле-еле пробивался сквозь белую пелену. — В такую метель мы простудим наших южных гостей, надо такси вызывать. — Соня набрала номер Городенецкого таксиста. — Неее, дурак я, что ли, в такую погоду ехать, я уже машину в гараж поставил, все занесло, мне час только сугробы разгребать, — обрадовал ее водитель. На улицы не было и души, город казался вымершим, ни одной машины не светило фарами через снегопад. Казалось, что и гора, и лес пропали, все было белым-бело. — Давайте так, мы с Марко сейчас пойдем в отель, тут же все время прямо, я запомнил, — сказал Никколо. — Вы остаетесь дома, потому что обратно одних мы вас не отпустим. — Ни за что, иностранцев в пустом городе в снегопад одних мы не отправим! — возмутилась Соня. — А давайте мы с Никколо проводим в отель Марко и Соню, а сами вернемся сюда. Или, наоборот, вы с Марко нас проводите, а потом вернетесь. Новый порыв ветра хлестнул по лицам, закружил слабый свет фонарей. И вдруг издалека, из белой пелены, где должна быть гора и лес, раздался леденящий душу вой. — Что это? — вздрогнул Марко. — Lupo, — ответил Никколо, — волк, мне кажется. Саше померещились белые фигуры в снежной дымке, там, где резные узоры украшали дом русалок. — Знаете что, а давайте останемся все здесь, — предложила вдруг Соня. — Я думаю, одна ночь никого не стеснит. Комната большая, а на чем спать найдем, тут в подсобке чего только нет! Может итальянцы и хотели остаться наедине с любимыми женщинами после долгой разлуки, но и они неожиданно повеселели и с энтузиазмом согласились с Соней. Марко и Никколо вытащили односпальную кровать из закутка, благо в огромной комнате было достаточно места, куда ее пристроить. Нашелся высокий и плотный матрас, и комплекты постельного белья, матрас уложили на место кровати и получилось вполне удобное двухспальное место. — А чтоб никого не смущать, мужчин оставим на кровати, а мы с Сашей туда, за печку. — Не смущать, говоришь? — Рассмеялись итальянцы, а Саша вспомнила единственное окошко в закутке, выходящее во двор и в сторону горы, и немедленно запротестовала, убедив поменяться местами: Соня с Сашей в кровати, мужчины в закутке. — Прямо казарма, — изрек Никколо, когда все улеглись и начали переговариваться, вспоминать случаи из жизни, — правда, в казарме у каждого свое спальное место. — Нет, я понял, это школьный лагерь, где все рассказывают страшилки и до утра не спят, — зевнул Марко. Потихоньку разговоры смолкли, стало клонить в сон. — Скажи, Марко, ты ведь кардиохирург, — вдруг нарушила тишину Саша. — Обычный человек может вырезать сердце? — Какое сердце? — не понял Марко, а Соня больно пихнула подругу локтем в бок. — Человеческое. Ну, вот напал — и вырезал. Надо быть врачом? — Или мясником, — ответил Никколо. — Может, — сказал Марко. — На самом деле ничего особенного в этом нет. Вопрос в том, как он это сделает. Хирург одним способом, мясник другим. А маньяк- ты же не просто так интересуешься? — сделает это так, что сразу будет понятно, что он не медик. А уж как это сделать, сейчас и в интернете можно подсмотреть. — Давайте спать. А то после таких вопросов кошмары приснятся. — И буквально через пару минут с мужской половины послышалось ровное дыхание, а потом и посвистывание. — Нашла, что спросить, — зашептала Соня, — это и я бы тебе рассказала. Я же врач. Ты правда веришь, что кто-то вырезал девушкам сердца? — Сначала я думала, что это глупости. А потом услышала местную сказку и подумала — а вдруг кто-то хочет оживить мертвую царевну? — Ну, тогда его надо искать в психушке. Это только больному на всю голову может приспичить. Снег все падал, стих он к утру, почти засыпав тело молодой медсестры, которая отпросилась у дежурного врача сбегать домой, покормить на ночь поросят, да так и не вернулась в отделение. Он замел все следы, запорошил все дорожки, лишь одна цепочка следов уходила от тела в лес. Следов, очень похожих на волчьи. * * * Утром снег утих, и снова вышло солнце, но ходить по городу было непросто. Даже на центральной улице расчистили лишь проезжую часть, а тротуару рабочей силы почти не досталось. Когда компания вышла на улицу, где все белым-бело, а дальше белые стены храмов и колоколен и золотые купола, а поверх всего колокольный звон одного монастыря, подхваченный другим, а издалека из заснеженного леса продолжал третий — итальянцы поверить не могли, что такое бывает в реальности. — Достоевский! — Воскликнул Марко, — нет, Лев Толстой. Мы прямо в романе. — Доктор Живаго! — включился Никколо. Девушки веселились: — А вы читали романы-то? — Я фильм смотрел, — гордо сказал карабинер. — это все очень romantico! — Molto romanticо, bellissimo! — подключился кардиолог. По центральной улице, да мимо площади, они добрались почти до реки, но там и мост, и дорожка вниз, и сама река превратились в нетронутое сплошное белое полотно. — Пааасторонись! — их обогнала телега на полозьях с мужиком в валенках и ушанке, держащим вожжи. Лошадка особо не торопилась, шла себе, тащила сани, которые легко скользили по снегу. Тут уже взрыв мозга случился у девушек, которые только в кино видели подобные картины.