Зашёл Лысый с чаем и, буторнув его, налил в кружку и пустил по кругу. — Да это что поменялось — ерунда, — махнул рукой Бандит. — Люди-то те же остались. Я имею в виду именно ЛЮДИ, кому людское не чуждо. Я щас здесь общак поднимаю и нормальных пацанов подтягиваю, чтоб вместе все были. — Да это я уже понял, раз ты в Уссурийске теперь живёшь, — ответил Виталий как-то обречённо. Вор сделал такое ударение на слове «люди», что всё сразу стало понятно. Если не присоединиться к нему, то нормальным пацаном тебя считать уже не будут. Эти методы были хорошо знакомы Витале. За время скитания по тюрьмам он сам не раз применял их в своих целях, чтобы вынудить кого-то поступить так, как ты хочешь. Это называлось «надавить на гниль». И вот теперь «на гниль надавили» ему. Если отказаться работать с Бандитом, то в списке людей значиться уже не будешь. — Ну раз понял, хорошо, — сказал Бандит. — Значит, быстро определишься, с кем твоя дорога по жизни. Витала, подносивший в это время кружку ко рту, остановился и, внимательно посмотрев на Бандита, сказал: — Да ты погоди, Олег. Дай осмотреться, подумать. У меня ж надзор ещё, щас пока прописка… х…иска… — Да чё тут думать? — перебил Бандит. — Я ж говорю, всех пацанов с понятиями подтягиваю. Ты же здравый человек, и брат твой тоже. Ткач освободится скоро, тоже с нами будет. Виталий посмотрел на Толяна и сказал, повернувшись опять к Бандиту: — Ткача же вроде Билл здесь ответственным ставил, я слышал. — Да кто он такой, этот Билл? — резко произнёс Лысый и скрючил пальцы. — На положении Вора, бля буду, зона. Мы его прорубили вот недавно, еле очухался. — Билла самого тут ставили за край ответственным, — подтвердил Мастер. — Только Вор в крае один, Олег. И живёт в Уссурийске. — А если в крае есть Вор, положенец тут тогда, на х…й, не нужен, — опять вставил Лысый. — Движняк есть кому наводить. — А кто Билла поставил? — спросил Виталий и наконец-то отпил чай и передал дальше Толяну, беря конфету. — Да без разницы, кто его поставил, — ответил сам Бандит. — Кто поставил, пусть в своём регионе разбираются. Здесь, в Приморье, разбираться будем только мы. И я сам поставлю ответственных в городах, кого посчитаю нужным. Ватулика в том году убили во Владе спортсмены, других воров здесь нет. — Билл там во Владе ещё пырхается, хочет под себя всё загрести, прикрываясь своим положенством, — добавил Лысый. — Но ему недолго осталось. Мы щас как раз к нему на стрелку едем во Влад. Поехали с нами. — Да какие стрелки? Только приехал, ещё родных даже не видел всех, — немного возмущённо ответил ему Виталий. — Да правильно-правильно, — сказал Бандит и осуждающе посмотрел на Лысого. — Ты чё, Саня? Человек только освободился… Сами съездим. — Он опять повернулся к Виталию. — Отдыхай, Витала. Щас тебе девчонку, кстати, привезут нормальную. Коньяк, шампанское, фрукты, всё на кухне. Мастер здесь останется. Потом поможем тебе с пропиской, на работу воткнём, чтоб числился там… — Да у меня с этим всё нормально, — поспешно ответил Виталий, не желая быть кому-то обязанным. Тем более что вот так сразу бросаться в омут, пусть даже с авторитетным Вором, он не собирался. — Батя сказал, с начальником своим решит вопрос, чтоб я на работе числился. И прописаться есть где. — Ну и ладушки, — спокойно ответил Бандит. — А с бабками и всем остальным проблем не будет. Мы уже пол Приморья закатали. И остальные тоже никуда не денутся. Спортсмены все, в том числе. — А чё, много спортсменов тут уже? — спросил Виталий. Бандит молча кивнул, отпивая чай. — Да до хера уже, — ответил за него Лысый. — Шелест со своими пацанами, ещё Саня тут есть, тоже боксёр бывший. Но эти все уссурийские, с понятиями, помогают. Во Владе там побольше спортсменов, и некоторые броню пока врубают. — Да у нас тоже не все помогают, — возразил Мастер. — Синкоша вон со Старцевым Севостьяну с Биллом в рот смотрят. — Синкоша разве спортсмен? — спросил Виталий.— Он в моей зоне сидел. — Не, ну я так сказал, — пожал плечами Мастер,— у нас же, помимо спортсменов, ещё тут братва есть. Банзай со своими вроде нас держится, но и Биллу помогает. Полова тоже непонятно себя ведёт… — Ни хера тут бригад новых сколько, когда сажали, ни про кого не слышал, — покачал головой Виталий и повернулся к брату. — Ты их всех знаешь, Толян? Толян кивнул головой, жуя конфету. — Времена поменялись, Витала, — положил ему руку на плечо Бандит. — Много развелось коммерсов, и многие хотят с них иметь. Но скоро все будут под нами. И коммерсы, и братва. Кто не со мной, тот против меня, — Бандит показал пальцем на настенные часы. — И уже через два часа я поставлю точку в вопросе с Биллом. Или он будет со мной, и тогда я его оставлю смотреть за Владом, но уже от моего имени. Или на перо… Виталий молча отпил чай, задумчиво смотря на пол. Бандит поднялся и, потянувшись, сказал: — Ну чё, нам пора… Лысый тоже начал подниматься, и Виталий с Толя- ном тоже сразу встали. — Не-не, вы-то оставайтесь, — сказал им Бандит и повернулся к Мастеру. — Вов, организуй тут всё, встречай пацанов. После небольшого гуляния с участием девушек изрядно захмелевшего Виталия Толян привёз домой к родителям, и сам уехал. Ещё во время застолья он постоянно рвался уехать домой, и Виталий понимал брата. У того дома молодая жена, только что родившаяся дочь… А тут приходится сидеть за столом и слушать щебетание подвыпивших девиц. Пользуясь тем, что Бандит уехал, Толян тянул его уехать. Но Виталий, как бы не хотел принимать навязчивые подарки Бандита, при виде смазливых девушек размяк. Сказывалось трёхлетнее воздержание. Дома все уже спали, кроме сестры. Инна была на год младше и никого не слушалась, жила своей жизнью. Виталий был не против, всё равно он её редко видел. Когда до подсидки иногда появлялся дома и заставал её, он спрашивал, как у неё дела и личная жизнь. Предлагал даже познакомить её с кем-нибудь из своих друзей, в большей степени, правда, из-за того, чтобы привязать Родю или Лёса ещё и родственными узами. Но когда он спрашивал её, какого парня она себе хочет, она отвечала, что ей нужен молодой, красивый, спортивный и богатый. По тем временам, правда, богатством считались «Волга» или даже «Жигули», квартира, чтоб в зале обязательно была «стенка» и почемуто дача. Виталий сам понять не мог, зачем ей дача, ведь на ней надо было бы работать,— чего она очень не любила. Но дача с домиком были не объемлемым атрибутом, говорящим о материальном благосостоянии её владельца. Но из всех требований Инны Родя с Лёсом соответствовали только одному — молодости. Остальные друзья Виталия тоже под них не попадали. Хоть многие и были крепкими, но заполнившие страну в конце восьмидесятых американские фильмы с участием Шварценеггера, Ван Дама и остальных качков создали у девушек свои представления о спортивности. Сейчас пик голливудской атаки на Россию уже начинал проходить, мышцами было уже никого не удивить. Да и сестре было тогда шестнадцать-семнадцать лет. И Виталий сел напротив неё на кухне и спросил снова: — Инна, вот тебе уже двадцать лет, а ты не замужем. Что, до сих пор не нашла себе молодого, красивого, богатого? — Виталик, ты гонишь. Иди спать лучше, раз напился, — не отрываясь от книги равнодушно ответила она. — Да я трезвый… — ответил Виталий, но с первого раза промахнулся мимо предусмотрительно оставленной отцом бутылки пива. — Пока. — Угу, оно и видно, — усмехнулась Инна, заметив всё же этот неловкий жест. — Да не, устал просто, — пытался оправдаться Виталий, открывая пиво. — Ну так что, нет достойных, что ли? Инна оторвалась от книги и, наткнувшись на серьёзное лицо брата, перестала ухмыляться и отрицательно покачала головой. — А какой тебе сейчас нужен парень? Всё так же? Молодой, красивый, богатый? Хоть и явно пьяный, Виталий выглядел очень серьёзно и задавал вопросы без усмешки, а потому сестра ответила тоже серьёзно: — Да можно немолодого, и красивого необязательно. Лишь бы богатый был, — ответила Инна. — Квартира, дача, «Волга»? — перечислил Виталий, отпив пиво. — Какая «Волга», Виталик? — всётаки усмехнулась Инна. — Тебя слишком долго не было. Вон девчонки уже на иномарках со своими парнями катаются. И они совсем не моряки. Виталий действительно обратил внимание, как много стало в городе иномарок. Толян говорил, что пару лет назад разрешили их свободный ввоз, и «Жигули» стали уже не модны. Теперь повсюду были японские машины. Если раньше гденибудь во дворе стояла «японка» какого-нибудь моряка, рангом, не ниже помощника капитана, то её тут же окружали пацаны и разглядывали как диковину. Теперь же машины эти были у многих и не вызывали уже никакого удивления, только зависть. — Значит, говоришь, иномарка должна быть?— спросил Виталий, отпив ещё пива и закрыв бутылку, поставил её в холодильник. — Ну не только иномарка, естественно. Квартира чтоб была, деньги, — спокойно ответила сестра, опять не отрываясь от книги. — Угу-у, — невнятно протянул Виталий и, пройдя в зал, повалился на диван прямо в одежде. Перед тем как тут же уснуть, он опять произнёс как-то задумчиво:— И-но-мар-ка-а. Бандит и Саня Лысый сидели напротив Билла в кабинете одного из кооперативов Владивостока, который отчислял долю в общак. Билл не сидел за столом директора, желая показать, что не ставит себя выше Вора, а расположился напротив, на диване. — Ну и что? — спросил он у Бандита, отвечая на очередной вопрос. — А то, Миша, — жёстко ответил Бандит. — В общаковые дела не лезь. Я поставлю здесь своего человека, он будет тут наводить порядок. Лучше не стой у меня на дороге. Зачем тебе эти проблемы? — Что ты называешь порядком, Олег? — спросил Билл. — Порядок — это значит порядок, — ещё жёстче ответил Бандит. — Работяг никто не будет грабить и убивать. Даже бить их никто не будет, если сами по пьяни не выпросят у кого-то из народа. Я говорю за братву. — Это ты им скажешь, чтобы они никого не трогали? — с явным недоверием спросил Билл. — Да я, — решительно ответил Бандит. — А что, есть сомнения? — спросил Лысый, серьёзно взглянув на Билла.