— А как вы на этой машине оказались? Это ж не ваша… — Серёжка взял у кого-то прокатиться, — немного кокетливо произнесла она. — Мы и решили здесь потрахаться. Здесь-то романтичней, чем дома. По её голосу сразу было понятно, что эта романтичная девушка совсем без комплексов, и сама не против была бы ещё с кем-нибудь сейчас зажечь. И Дон сразу сказал: — Я хочу её, братка, пи…дец, как хочу. Виталий посмотрел на него. Теперь-то он точно готов был помочь Дону, оболдев от наглости этого ловеласа Наума. Не имея своей машины, он брал машину любовницы, чтобы покатать и потрахать в ней жену. И Виталий сказал: — Ладно. Только щас, погоди, в одно место ещё заедем… Когда они свернули к моргу, ворота которого почемуто не закрывались на ночь, Дон, уже вовсю мило беседующий с, уже не прикрывающей груди, Олей, удивлённо спросил: — А чё мы сюда приехали? — Надо, — задумчтво ответил Виталий. — Пошли зайдем. — Подожди здесь. Ладно? — сказал Дон девушке и последовал за другом, уже выходящим из машины. Они подошли к дверям морга и постучали. — Ачё мы тут забыли? — продолжал удивляться Дон. — Дело-то надо доделать, — сказал Виталий, доста- вая из кармана стодолларовую купюру. Дверь открыл то ли очень чистый сторож, то ли очень неопрятный врач в грязно-белом халате. От него разило перегаром, но это совсем не замечалось на фоне атмосферы, вырвавшейся из морга с открытием двери. Прищурившись, он посмотрел на освещённые уличным фонарём лица парней и спросил: — Вам чего? — Нам… это… — запнувшись проговорил Виталий и протянул ему купюру. — Отрежь там яйца у какого-нибудь бомжа. Лицо Дона при этих словах вытянулось, но сторож-врач отреагировал так, как будто с таким и просьбами к нему обращаются частенько. Он спокойно взял купюру и ушёл в помещение, где на столах лежали голые тела, оставив дверь открытой. Дон удивлённо спросил: — Ты чё, хочешь эти яйца мусору отдать? — Ну а хули делать? — пожал плечами Виталий.— Других нету. — Ты думаешь, он поверит? — спросил Дон. — Куда он денется? Он чё, смотрел у него их, что ли, — всё же как-то неуверенно ответил Виталий. А когда бомжеватого вида врач, или врачеватого вида бомж, вынес и протянул ему в пакетике отрезанные у кого-то гениталии, он брезгливо посмотрел на них и сказал Дону: — Всё, ты как хочешь, а я курить больше не буду. — Да конечно, я не знаю, чё ты гонишь, — сказал Дон и потянул его к выходу. — Поехали отсюда. Объясни всё легавому, хватит и морды разбитой. Виталий ещё раз брезгливо посмотрел на пакетик, который ему протягивал сторож-врач, и вышел на улицу. На следующий день Ткач, услышав рассказ обо всём случившемся, рассмеялся и сказал: — Правильно сделали. Отрезали б ему яйца, этот мусор бы вас на крючке держал. И меня ещё вместе с вами. — Чё тут смешного, Саня? — спросил Виталий. Для него было непонятно веселье Ткача в тот момент, когда Сашкино дело могло закончиться плачевно. — Чё теперь делать? Чё ему говорить? — Да всё нормально. Чё ему говорить? — махнул рукой Ткач. — С проблемой помогли ему, и нормально. Он один хер щас пока не нужен. — Как не нужен? А Сашка? — удивился Виталий, и с надеждой уставился на Ткача, думая, что тот уже решил проблему другими путями. — Я с адвокатом щас переговорил, пусть всё идёт, как идёт, — спокойно ответил Ткач. — Ей всё равно условно дадут. Не судимая, в первый раз… — Ты чё, гонишь, что ли, Саня? — возмутился Виталий. — А вдруг не дадут? Вдруг посадят? — Да ты не переживай так, — язвительно ответил Ткач, прекрасно понимая причину волнения Виталия. — Я ж говорю, не посадят. Аесли щас начать сильные движения наводить, только внимание к себе привлечём. — Внимание?! — нервно переспросил Виталий и резко встал. — Она за твои стволы устроиться может, а ты боишься внимание к себе привлечь? — Да ты не… — начал было Ткач, но Виталий уже вышел, сильно хлопнув дверью. Ткач вышел следом за ним в коридор и спросил громко: — Ты куда щас поехал? Тут дело есть… — Я в лагерь поехал, на двадцатку, — не поворачиваясь, грубо ответил Виталий. — Приеду, поговорим. Виталий был очень зол и сорвался, чтобы не натворить бед. На самом деле желание пристрелить Ткача не покидало его уже давно. Стех пор как он узнал о его отношениях с дочерью. Но в глубине души он понимал, что спокойствие Ткача по поводу Сашки могло означать и другое. Что он может уладить это дело в суде или что-нибудь в этом роде, о чём Ткач не хочет пока распространяться. Уже бывало, что когда не удавалось закрыть дело в милиции из-за заинтересованных лиц ворганах, удавалось развалить его в суде, не зависимом от милиции. И Виталий точно знал, что у положенца могли быть выходы на этих судей. Эта надежда на Ткача заставляла Виталия мириться с ним, что удавалось ему с большим трудом. Выскочив на улицу, он сел в машину, где его ждал довольный проведённой ночью Дон, и поехал к брату. — Чё, мы куда щас? — спросил заспанный Дон. — Я щас в лагерь съезжу к Андрюхе, ты пока дома побудь, поспи, я тебя отвезу щас, — ответил Виталий. Ехать в лагерь со спящим Доном ему не хотелось, в этот момент ему нужен был кто-то более близкий, чтобы посоветоваться. Аименно Толян, уже знающий обо всём. — Тогда отвези меня до Ольги, — тут же попросил Олег. — Чё, понравилось, что ли? — усмехнулся Виталий. — А Наум этот? — А его нет дома. Он же свалил вчера из города, раны зализывать. Я тебе чё, не говорил? — спросил Дон и тут же сам поправился. — Ой бля, когда б я тебе сказал. Сам же щас только со швейки звонил ей, узнал. А ты там долго в кабинете был? Сколько я спал? — Недолго. Она чё, телефон тебе оставила, что ли?— спросил Виталий удивлённо. — Ну-у, — гордо ответил Дон. Виталий восхищённо покачал головой и даже немного позавидовал другу. В отличие от него, Дон не был связан никакими чувствами, жил свободно, и у него всё получалось. А Виталия ситуация с Ткачом и его дочкой очень напрягала и не давала спокойно спать. На зону Виталий ехал с Толяном в его машине, а сам сидел отвернувшись и смотрел в боковое окно на про- плывающие мимо кусты и деревья, совсем не видя их. — Ты чё такой задумчивый, братуха? — спросил Толян. — Я убью его на хрен, Сашку подставил, — проговорил Виталий, который только и ждал этого вопроса, чтобы выговориться и посоветоваться, что делать. — Да она ж сама взяла на себя, — возразил Толян, сразу поняв причины озабоченности и злости брата.— Ей же один хер ничё не будет. Условно, мож, дадут. На подписку сразу отпустили. Виталий злобно проговорил, смотря уже вперёд на дорогу, но так же её не видя: — Всё равно завалю. Это он заставил. — Что-то сдаётся мне, что ты не за это на него злой, — сказал Толян, посмотрев на брата. — То-то ты с собой Лёса с Доном постоянно таскаешь, вооружённых до зубов. Боишься, что Ткач приревнует? Походу, спалил, что ты к ней подкатываешь? Виталий промолчал в ответ, смотря вперёд. — Аты не думаешь, что если ты его завалишь, то она тебя вообще тогда проклянуть может? — спросил Толян. Виталий немного помолчал, раздумывая над словами брата. Толян, как всегда, был прав. Ткач, для Сашки ещё и отец. Виталий посмотрел на брата и про- говорил: — Если я его не завалю, он меня может. — Ну вот, — хлопнул Толян рукой по рулю. — Я так и знал, что ты не так просто с пацанами ходишь постоянно. Виталий виновато промолчал, глядя в пол машины, потом вдруг вскинул голову и произнёс возмущённо: — Я одного понять не могу. Василевский, Фазик, Вася… все знают. Лера знал… И он таким авторитетом тут пользуется при этом.