Большой современный город в Центральной Африке провожал очередной день. Темнота в тропиках падает сразу, переход от дня к ночи скоротечен. Но пока на улицах города еще царило оживление, утомленные торговцы фруктами подсчитывали выручку. Город, наполненный шумом автомобилей, терпкими запахами, многоязычной речью, готовился переключиться на вечерний ритм. За столиком под легкой крышей кафетерия недалеко от дискотеки «Майами плюс» сидели двое: темнокожий сутенер Том в отутюженной рубашке и галстуке и дочь русского дипломата Лиза. — Слушай, Лиза, — говорил Том на довольно хорошем английском. — Ты порядочная девушка, зачем ты сюда ходишь? Здесь плохое место, кого только нет: торговцы наркотиками, дешевые проститутки, дельцы вроде меня. Действительно, между кафетерием и дискотекой сновали десяти чернокожих оборванцев, чуть ли не насильно всовывая в руки прохожим наркотики. Вооруженные полицейские не обращали на них никакого внимания. — Здесь иногда бывают русские, — негромко сказала Лиза. — Ты опять про то же, — вздохнул Том. — Твою родину не уважает здесь никто. Из России сюда приезжают одни бандиты. Если все русские такие, то зачем тебе они? — Они мне не нужны, но они из России, а я скучаю по ней, — глаза Лизы наполнились грустью. — Странная ты, — сказал Том, сделав глоток зеленого чая. — Твой отец дипломат, имеет здесь бизнес. Вы же неплохо живете. А ты ходишь по всяким сомнительным местам, чтобы поглазеть на русских бандитов. Лиза улыбнулась. Такие переходы от печали к светлой улыбке придавали девушке особое очарование. Она была очень красива: нежная, слегка золотистая кожа, белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза. Романтическое северное создание, милая трогательная фея, занесенная судьбой в жаркую африканскую страну. Лиза была дочерью второго секретаря российского посольства. Недавно ее отец оставил дипломатическую службу и сейчас консультировал торговую фирму, имеющую связи с Восточной Европой. Дела не отпускали его, а девушке очень хотелось съездить в Россию, где она не была уже несколько лет. — Почему ты не ищешь друзей среди людей своего круга? — спросил Том. — Такой девушке, как ты, бывать здесь очень опасно. — Я же под твоей защитой, Том, — Лиза опять улыбнулась. — А что касается людей моего круга, они все надутые, как индюки. У них все дозировано: столько-то раз засмеяться, столько-то просто улыбнуться, тому-то пожать руку, а этот и так обойдется. Ничего естественного, природного… — Но я вот, например, сутенер, командую проститутками, — Том обнажил свои белоснежные зубы. — Они сами выбрали свою судьбу, — серьезно сказала Лиза. — И без твоей помощи любую из них превратил бы в животное первый же бесцеремонный самец… На противоположной стороне узкой улочки вдруг поднялся шум. Полицейский схватил за плечо полуголого мальчугана лет десяти и что-то требовал от нею, выкрикивая бранные слова. Перепуганный мальчик весь сжался и дрожал от страха, крепко прижимая к себе небольшую картонную коробку. — Что случилось, Том? — встревоженно спросила Лиза. — Что он от него хочет? — Чтобы он заплатил штраф за торговлю наркотиками, — сказал Том, поглядев в сторону мальчугана и полицейского. — Но другие продают наркотики совершенно спокойно, — недоумевала Лиза. — Почему полицейский им позволяет? — Потому что полицейские и все другие мальчики — из народности хотси, — нахмурясь, пояснил Том. — А этот паренек из народности тоги. Его счастье, что в коробке у него не наркотики, а всего лишь обжаренные кофейные зерна. — Но в таком случае это полный произвол! — воскликнула Лиза, в волнении сжав свои маленькие кулачки. Том пожал плечами. — Здесь трудно что-либо сделать, — сказал он. — Ты же знаешь, хотси и тоти враждуют друг с другом насмерть, перебили уже десяти тысяч людей. — А ты из какой народности? — спросила Лиза. — Хотси, — ответил Том. — Иначе я тут бы не сидел. — Он помолчал и, предвидя реакцию Лизы, решительно заявил: — Пожалуйста, не проси. Я не могу вмешиваться. — Тогда вмешаюсь я! Лиза вскочила и, перебежав улицу, подошла к полицейскому. — Немедленно отпустите мальчика! — потребовала она. — Кто вы такая, мисс? — полицейский был явно раздосадован, но, видя перед собой хорошо одетую белую иностранку, сдержал свое раздражение. — Я — русская! Лицо полицейского вмиг изменилось. Маска вынужденной вежливости вмиг слетела с него, негр разъяренно сверкнул белками глаз. — A-а, русская блядь! — заорал он, одной рукой по-прежнему держа за плечо мальчика, а другой доставая наручники. — Я обращусь в посольство России, — твердо глядя на огромного негра, сказала Лиза. — Вам придется отвечать за свои действия. — В жопе я видел твое посольство! — зарычал полицейский. — Кому вы здесь нужны, русские. Помощи от вас никакой, зато наводнили страну ворами и проститутками. Сейчас я отведу тебя в участок. Или лучше сдам мальчикам на дискотеку. Негр злобно усмехнулся и протянул руку, чтобы схватить Лизу за грудь. Но тут произошло неожиданное. Возле его огромной ручищи сверкнул каблучок Лизы, и негр, сбитый с ног потрясающим хуком справа, как мешок, повалился на тротуар. Мальчик с картонной коробкой с восхищением и благодарностью посмотрел на девушку и бросился прочь. Но, отбежав несколько метров, повернулся и крикнул: — Спасибо, мисс, я никогда это не забуду! Он со всех ног побежал дальше по тротуару и вскоре скрылся из виду. К Лизе привлеченные шумом спешили другие полицейские. Девушка мгновенно приняла боевую позу, готовая отразить атаку. От кафетерия бежал ей на помощь Том. — Ты с ума сошла! — крикнул он еще с середины улицы. — Нападение на полицейского! — Откуда я знала, что он гречневая каша! — огрызнулась Лиза. — Он свалился, едва я до него дотронулась. — Минуту, ребята, минуту! — выставив вперед ладони, примиряющим тоном сказал Том. — Давайте разберемся. — Я тебя слушаю, Том, — подошел к нему длинноногий, как журавль, полицейский. — Кто эта девушка? Другой в это время помогал подняться парню, нокаутированному ударом Лизы. Том и длинноногий долго о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя. Наконец Том вытащил бумажник. Полицейские удалились. Том и Лиза молча вернулись в кафетерий, сели за свой прежний столик. Том спросил вина. — Том, что происходит?! — чуть не плача воскликнула Лиза. — У нас была великая страна, нас уважали и боялись, с нами считались во всем мире. Папа рассказывал, раньше одного появления нашего посла в резиденции президента достаточно было, чтобы нашим специалистам, работающим в стране, предоставили все, что нужно. — Ничего не происходит, — успокоил ее Том. — Раньше мы были для вас Африка, теперь вы для нас Африка. Выпей немного, приди в себя. Лиза взяла бокал. — Напрасно ты вступилась за этого пацана. — А что, надо было его отдать им, чтобы они три шкуры с него спустили? — Я этого не говорил, — Том вдруг улыбнулся. — Твое освобождение стоило мне недельного заработка. — Том, я обязательно найду случай отблагодарить тебя! — горячо сказала Лиза. Том поднял свой бокал: — За тебя! — Ты не похож на других сутенеров, Том, — сказала Лиза. — Я знаю, это прожженные люди. — Я точно такой же, — возразил Том. — Но у каждого человека должен быть маленький лучик света. Для меня это ты. — Как твои дела? — помолчав, спросила Лиза. — Кажется, ты хотел переехать в Найроби? — Да, Найроби… — мечтательно протянул Том. — Было у меня такое намерение перебраться на дискотеку «Флорида 2000». Знаменитая на весь континент дискотека. Но не все так просто, — он помолчал. — Здесь, кстати, в «Майами плюс», тоже дела идут неплохо. — Какие новости? — Новостей особых нет, — сказал Том. — Вон смотри, стоят Ирис и Луиза, дочки местных наркодельцов. Совсем съехали с колес, отдаются любому за дозу или даже просто за выпивку. Не откажутся и сделать минет по-быстрому, в туалете, за два доллара. — А сколько вообще зарабатывают твои девочки? — Если учесть, что половина идет мне, то около двадцати долларов на каждом клиенте. Это те, что получше. А вон те, размалеванные, имеют около десяти. У нас цены пониже, чем в Найроби. — Двадцать долларов в час? — удивилась Лиза. — Больше, чем зарабатывает мой отец. Здесь на двадцать долларов можно прожить месяц. — Поэтому мой бизнес никогда не захиреет, — сказал Том. — С этого месяца на нашей дискотеке новая услуга — клиенты для «голубых». Чернокожие предпочитают белых. Поэтому двоих привозят из Европы. Один из них из России. Он прибывает завтра. — Из России?! — воскликнула Лиза. — И он сам этого захотел? — Сам, сам! — кивнул Том. — Ваши люди идут сейчас на все ради баксов. — А не могла бы я увидеть этого человека? — заинтригованная и встревоженная, спросила Лиза.