«Мерседес» вынесся на земляную насыпь при скорости сто пятьдесят километров в час. Словно выпущенный из гигантской пращи, он пролетел над канавой, ударился колесами об асфальт метрах в пяти от нее на другой стороне и, подпрыгнув, на секунду накренясь, помчался дальше. Олег посмотрел назад. Бандиты, как и следовало ожидать, вовремя не среагировали или же побоялись повторить сумасшедший прыжок «Мерседеса». Остановясь, они выскочили на насыпь, в бессильной злобе глядя, как удаляется добыча, которая, казалось, была уже в их руках. Ура землекопам России! Они роют улицы глубоко, основательно и не закапывают их по пять лет. Да здравствует труд, приносящий удачу! — Кажется, мы спасены, — сказал Олег. — Где ты научилась так водить машину? — К счастью или к несчастью, я уже два года как избавлена от необходимости работать. Детей у нас нет, я все время провожу вот с этой малышкой, — она похлопала ладошкой по рулю. — Знаешь, иногда я даже ремонтирую ее сама… О черт! Перед ними внезапно вырос забор из узорчатых бетонных решеток. Улица в этом месте обрывалась. Справа и слева, примыкая к забору почти вплотную, виднелись какие-то приземистые строения, похожие на склады. Головорезы уже бежали к ним. Мотоциклист, должно быть, проведя свою машину пешеходным мостиком, мчался впереди них. — Инесса, мне перестал нравиться твой город, — сказал Олег. Они выскочили из машины и побежали вдоль забора влево, где, казалось, была тропа. Мокрые листья лопухов били по ногам, на тропе там и здесь стояла вода. Инесса сняла свои изящные модные туфли на высоком каблуке и бросила под забор. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Вскоре они выбежали на широкую ярко освещенную улицу и остановились в растерянности: забор вывел их к городской бане. На скамейке у входа в баню дремал бомж. — Послушай, девочка, — переводя дыхание, сказал Олег. — Дело не в тебе, дело не в телохранителе Колотова. Они охотятся за мной. Это длится около недели. Мне пришлось бежать из Уфы… Честно признаться, не понимаю, что происходит. Я мирный человек. Не думаю, что тебе нужно впутываться… Инесса смотрела на него, широко раскрыв глаза. — Кто это «они»? Олег вздохнул. — Послушай… — Нет, — она встала перед ним, словно загораживая ему дорогу. — Без меня тебе придется туго. Ты не знаешь города… — Это очень опасно, малышка. — К тому же, — продолжала она, не обращая внимания, — ты обещал кое в чем помочь мне. Он улыбнулся. Сзади послышался яростный плеск разбрызгиваемой ногами лужи. Олег огляделся по сторонам. Положение представлялось безвыходным. Если бы он был один! Они бросились вдоль улицы мимо бани. Человек на скамейке, принятый ими за бомжа, оказался солдатом. Поставив между ног карабин и обняв его, он крепко спал. В свете фонаря Олег разглядел малиновые петлицы на его гимнастерке. Скорее всего солдат был конвойным. Что он здесь делает? Вот-вот из-за угла должны были показаться преследователи. Олег запаниковал. — Идем! — Инесса схватила его за руку и потянула в приоткрытую дверь бани. Олег последовал за ней, пожалуй, впервые в жизни с удовольствием подчиняясь женщине. Едва они скрылись в проеме, Инесса с грохотом захлопнула дверь. — В шеренгу по два! — полоумно заорал на улице конвойный. Загремев, упала скамейка. — Ты, сопля зеленая, — сказал жесткий отчетливый голос. — Здесь только что был ублюдок, лет тридцати, темно-русый, в пиджаке из шерстяной ткани в клетку. С ним женщина. Куда они направились? Клацнул затвор карабина. — Вы кто такие?! — Тише, земеля, тише, — умиротворяюще заговорил второй. — Этот поганец только что изнасиловал и задушил ребенка… Ответом было молчание. Вероятно, конвойный ожесточенно отгонял кошмары недавнего сна и собирался с умственными силами. Инесса и Олег бросились в вестибюль бани. Здесь пахло распаренным березовым листом и потом, вдали, за обитыми деревянной рейкой дверями, слышался плеск, хохот. В будочке кассира сидел другой конвойный и тоже спал. — Похоже, они накурились марихуаны, — сказала Инесса. — Мы идем мыться? — деловито осведомился Олег. — Я полагаю, в одно и то же отделение. Он подошел к зарешеченному окну и осторожно выглянул на улицу. Лицо его вытянулось. — Что там? — нетерпеливо спросила Инесса. — Новости не слишком утешительные, — ответил он. — Они подняли скамейку и посадили на нее конвойного. Он уже без карабина. Мотоциклист, кажется, отправился обследовать соседние дворы. Остальные, видимо, сейчас войдут в баню, — он отпрянул от окна. Они, чувствуя, как неуютная щекотка пробегает по спинам, огляделись. Вестибюль был гол, как танцевальный зал. Света пыльной полуразбитой люстры едва хватало, чтобы различить очертания покрашенных голубой краской стен и низкого грязно-серого потолка. Олег быстро подошел к обитой рейкой двери и приоткрыл ее. Шум голосов и плеск воды усилились. Это была раздевалка. Где-то свистела прохудившаяся труба. Дверь в мыльную, а за ней и в парилку стояла открытой, все помещения заполнял густой пар. — Быстрей, — Олег сделал Инессе знак следовать за ним. Они вошли в раздевалку. Олег нащупал одежду, висящую на крючках вдоль стены. Это оказались черные рабочие робы, теплые и влажные от пара. Олег выбрал штаны и куртку поменьше, бросил Инессе: — Переодевайся. Она с отвращением разглядывала неуклюжее, мокрое, как лягушачья кожа, облачение. — Может быть, подскажешь мне другой выход? — шепотом прикрикнул он на нее, видя ее колебания. Она нехотя начала стягивать платье. Спустя несколько минут после того, как они переоделись, из мыльной начали выползать зеки. Раздевалку заполнили мат и феня. Инесса и Олег забились подальше в угол. Лицо Инессы болезненно сморщилось. — Что, наши ушки не привыкли? — сказал Олег. — Придется потерпеть. Зато можешь быть уверена — нас не выдадут. — Особенно если я буду наложницей всей этой кодлы, — повернулась к нему Инесса. Олег пожал плечами. Кулачки Инессы уже готовы были пройтись по его груди, но дверь раздевалки распахнулась. Они мгновенно отвернулись к стене. Видимо, это были люди Колотова. Молча постояв на пороге, они исчезли. Вскоре в раздевалку вошел конвойный. Глаза у него были как у больного быка. — В шеренгу по два! — диким голосом заорал кто-то из заключенных, укрываясь за пеленой пара. — Молчать! — рявкнул конвойный. Медленно начали выходить в вестибюль, а оттуда на улицу. Зеки взяли Инессу и Олега в плотное кольцо, жадные руки уже ощупывали молодую женщину. Она стискивала зубы, озираясь, как дикая кошка. Второй конвойный ждал заключенных на улице. Карабин вновь был при нем, а люди Колотова исчезли. Встали в колонну по двое. Олега оттерли от Инессы, рядом с ней пристроился худощавый щеголеватый парень на каблуках. Конвойные долго пересчитывали вверенное им человеческое стадо. На одном из зеков была лишь куртка, на другом только штаны. Из-за этого тоже происходила путаница, поскольку им надо было укрыться за спины других. Счет никак не сходился: получалось то меньше, то больше. Зеки принялись помогать, пересчитывая самих себя. Худощавый парень, тяжело, неровно дыша, прижимался к Инессе. — Один ушел раньше! — наконец крикнул кто-то. Это пояснение, кажется, все решило. Конвойные дали знак трогаться. Колонна медленно двинулась по уставленной огромными тополями улице. Фонари горели где-то высоко меж ветвей, отбрасывая на асфальт их причудливые тени. Конвойные, закинув карабины за плечи, ушли вперед. Их словно больше не интересовало, что делается у них за спинами. Зеки сдвинулись к Инессе, окружив ее плотной толпой. Никто из них не спрашивал, как она здесь появилась и откуда. Животная страсть исказила лица, они были похожи на стаю хищников, почуявших, что жертва обречена и дело за дележкой.