– Значит, они, скорее всего, принадлежат Бонаккорсо или его сообщнику. – Д’Аморе с широкой улыбкой сунул в рот электронную сигарету. – По-моему, отличная идея. – Если бы за заслуги в области криминалистики выдавали Нобелевскую премию, доктор Бартоне ее бы получила, – убежденно сказала ассистентка. – Мы опрыскали коридор раствором дистиллированной воды и соли, потому что свечение вызывают ионы кальция. Хотя прошло уже почти два года, мы надеемся, что они спровоцируют нужную реакцию. Отодвинув край черной пластиковой занавеси, натянутой перед стеклянной дверью в коридор, Д’Аморе заглянул внутрь. Сначала ему показалось, что там совершенно темно, но внезапно… Глаза стоящей в коридоре Барт уже привыкли к темноте, и она затаила дыхание. Она надеялась увидеть несколько разрозненных искорок, но перед ней заблистала целая галактика синих звезд. 2 В собачьем бараке заступили на дежурство новые агенты ОБТ, и по извилистой дороге унесся прочь темный автомобиль. Надевший новые очки Данте провожал взглядом фары, пока они не исчезли за деревьями, а потом, отодвинув грязные тарелки и принадлежащий Альберти пистолет-пулемет PM12, поставил на стол магнитофон. Включив саундтрек к фильму «Крриш-3»[30], который он не меньше двух раз смотрел в оригинальной озвучке, он оперся на трость из полированного дерева и сел во главе стола. От ужина он отказался и вид имел бесноватый. – А это ты откуда взял? – спросил Эспозито, кивая на трость. – Сегодня доставили, – отозвался Данте. – Это классический Хэм Брукс[31]. Ноги уже расходились, и ходунки мне больше не нужны. Теперь я хотя бы не похож на старого пня. – Вот так преображение. – Эспозито поднялся. – Я иду спать. Спокойной ночи, госпожа Каселли. – Ты уже большой, можешь еще посидеть со взрослыми, – сказал Данте. – Нет уж, спасибо. Я достаточно уже наслушался этих абу. – Вообще-то, они индусы, а не иракцы. И даже будь они иракцами, можно выбрать термины получше, – сказал Данте. – Есть специальные курсы, где обучают пещерных копов, или ты этого долго искала? – спросил он Коломбу. Она взяла у него трость и постучала по столу: – Хватит. Садись, Эспозито. Тебя это тоже касается, – мрачно сказала она. Данте налил в стакан водки, чтобы унять дрожь, вызванную смесью кофеина и риталина. – Пока я был в отключке, мне приснился сон. О брате. Периодически я вспоминаю какой-нибудь новый кусочек. Все остальное исчезает, но Лео неизменно остается в моей памяти. Я слышу его голос. И вижу, как меня захлестывает вода. – О’кей… – сказал Эспозито. – А мы тут при чем? – Во сне брат пытался против кого-то меня предостеречь. Может, этого разговора никогда и не было и все дело в моем подсознании, но предупреждение я получил. Лео убил Белого и позволил Гильтине уничтожить магический круг его сообщников. За Лео точно стоит кто-то, предоставлявший ему информацию и логистическую поддержку. – Кто-то из «COW» желал смерти старому основателю, – сказал Эспозито. – Вполне возможно. А что теперь? Он сменил хозяина? Для кого он убивает? – Может, для себя самого. – А может, он не закончил работу, – сказал Альберти. – Браво, – сказал Данте. – Следовательно, у него на мушке еще какой-нибудь великий старик из «COW». – И этот старик живет здесь? – язвительно спросила Коломба. – Нет, здесь живешь ты. Но всему свое время. Эспозито, ты у нас опытный коп, как найти беглеца от правосудия? – Нужно узнать, где он спит, кто приносит ему пищу, деньги… – А если все уже мертвы или вышли из игры, как члены магического круга Белого? – Остается родня. Или даже родни нет? – Никакой родни. Ни имен, ни лиц. Эспозито пожал плечами: – Тогда я бы сдался. Я не волшебник Мерлин. – Лео не может сдаться. Он понимает, что тот, кого он ищет, спасся, знает его и мечтает отомстить. КоКа? – Тогда надо попытаться выманить этого человека из берлоги. – Точно. Мой брат продолжает убивать, чтобы привлечь внимание своего врага. И судя по его поведению, он его до ужаса боится. 3 Помощники Барт в защитных костюмах, с которых стекали капли влаги, с бешеной скоростью щелкали специальными фотоаппаратами, способными запечатлеть незаметное невооруженным глазом излучение. – Свечения слишком много, доктор Бартоне, – сказал один из них, индус Робин Сингх, в свои двадцать лет успевший получить два диплома в сложных областях науки. – Бонаккорсо не мог добраться сюда мокрым. Возможно, в реакцию вступают какие-то ингредиенты краски. – Соберите образцы и проверьте спектрометрию. – Барт сняла и протерла очки. – Если они совпадут, прочешите всю клинику и соберите пробы со всего. Представьте себе кафельную плитку размером десять на десять сантиметров. Так вот, мне нужны пробы с каждой плитки. – Да, доктор Бартоне, – сказал Робин. – И отмечайте, откуда их берете. Снова надев очки, Барт проследовала за светящейся волной до темницы Данте, где экворином, казалось, была заражена только дальняя стена. Пока молекулы окислялись и флюоресценция постепенно исчезала, Барт почудилось, что она различает среди пятен какие-то очертания. Сморгнув, она посмотрела на стену краем глаза, поскольку на периферии зрение более чувствительно к свету. Как ей и показалось изначально, крупный участок в центре стены не сиял. Свечение обрывалось вокруг темной области величиной с балконную дверь. Барт торопливо обозначила границы области стикерами, которые, в свою очередь, светились в темноте, но были видны и при свете. – Включайте! – зажмурившись, крикнула она. Вспыхнули неоновые лампы. Барт открыла глаза и посмотрела на стену перед собой. Единственными отметками на стене были наклеенные ею стикеры. Она постучала по отмеченному участку затянутой в перчатку рукой. Звук ничем не отличался от остальной стены. Д’Аморе просунул голову в дверь: – Нашли что-то интересное, доктор Бартоне? – Хотелось бы так думать. Дикие идеи, даже мои собственные, нечасто приносят результаты. Вы знаете, что военные обошли клинику с сонарами? – Да. И ничего не обнаружили. Барт снова постучала: – И тем не менее здесь что-то есть. Они ведь проводили проверку на взрывчатку и все такое, правда? Д’Аморе кивнул. – Робин! – позвала Барт. – Надо провести повторную проверку с детекторами взрывчатки и сонарами. Если не обнаружим ничего странного, начнем сверлить. 4 Данте достал из кармана колоду Таро, вскрыл ее на столе и, сняв перчатку, начал тасовать карты. – Мой брат кого-то разыскивает, пользуясь тактикой, весьма расточительной в плане человеческих жизней. – Он словно бы произвольно перевернул одну из карт: это был король монет. – Томми считает Лео королем монет. Учитывая, что в дело замешаны деньги «COW», масть он выбрал безупречно. – А кстати. Когда я была в душе, звонила эта стерва. Встречаемся поздним утром в интернате, – сказала Коломба. – Меня кошмары годами будут мучать… Ладно. – Данте развернул карты веером. – Итак, предположим, что король монет, то есть мой брат, разыскивает… короля мечей? – Он захлопнул веер, и первым в стопке оказался король мечей. Аплодисментами никто не разразился. Данте бросил колоду на стол, отложив рыцаря и пажа монет. – Это Меласы. – Он достал семерку монет. – Это бедняжка Мартина. КоКа, назови карту для Лориса. – Двойка, – лениво сказала она. Разделив колоду надвое здоровой рукой, Данте перевернул карту в середине. Это была двойка монет. – Вот жертвы Лео, точнее, хлебные крошки, которые он разбросал, приманивая короля мечей. – Он разложил на столе карты по времени смерти. Цепочка доходила до короля кубков. – А это я. – Только потому, что короля колес не существует, – пробормотала Коломба.