– Да. Коломба уже вовсю припустила за беглецом. – Я позвоню в участок… – промямлил Альберти, пытаясь ухватиться за клумбу и подняться на ноги. – Нет! Не смей ничего предпринимать! – крикнула Коломба и исчезла за углом. Мужчина в куртке несся, как на роликах. Коломба заметила его уже на другом конце улицы. Он пролетел мимо овощного киоска, столкнувшись со старушкой, катившей тележку для покупок. Коломба все равно ускорилась, протискиваясь сквозь толпу пешеходов и расталкивая тех, кто не успевал уступить ей дорогу. Как давно она не гналась за кем-то по улице? Много лет, с тех пор как ее назначили помощником комиссара в отдел по борьбе с наркотиками, и подчиненные ей агенты не скрывали, что считают, будто выполнять приказы пингвина да вдобавок женщины – ниже их достоинства. После повышения она по большей части участвовала в облавах внутри зданий и вела наблюдение из автомобиля. В долгих засадах. И в четырех перестрелках, на память об одной из которых у нее остался шрам на ноге. Никаких уличных погонь. Теперь же она преследует какого-то типа, сама не зная почему. Она чуть не сбила мальчишку-велосипедиста, который что-то прокричал ей вслед. Компания юных марокканцев рассеялась, почуяв незримую полицейскую форму. Беглец тем временем ухитрился оторваться от нее еще на пару метров. Улица, по которой бежал человек в куртке, заканчивалась развилкой, и Коломба поняла, что единственный шанс его сцапать – это броситься ему наперерез через переулки и надеяться на удачу. Едва не врезавшись в гранитный столб, она наугад повернула направо, в сторону наземной железной дороги, ведущей к станции Термини и метро. На месте беглеца она предпочла бы это направление, а не вторую улочку, возвращавшую в тот же район. Сзади просигналила какая-то машина, но Коломба продолжала без оглядки бежать по проезжей части. За пару метров до перекрестка она поняла, что интуиция ее не подвела: уверенный, что сбросил ее со следа, мужчина в куртке быстрым шагом направлялся ей навстречу. Он в упор не замечал Коломбу, пока она не двинула его плечом так сильно, что он отлетел к стене здания. – Полиция, – выдохнула Коломба, заломив ему руку за спину. – Руки вверх! Прислоните их к стене! Мужчина попытался врезать ей локтем. С трудом избежав удара в лицо, Коломба схватила его за локоть и запястье и попыталась выполнить рычаг локтя, но его рука оказалась настолько мускулистой, что это было не легче, чем сломать дубовую ветвь. Он снова попытался ударить ее, на этот раз в живот. Она отпрыгнула назад, схватила его за шею и несколько раз съездила правым коленом ему по яйцам и в солнечное сплетение. Мужчина стряхнул ее с себя и сложился пополам. – Долбаная шлюха… – промычал он между спазмами рвоты. И тут Коломба допустила ошибку. Она расслабилась, уверенная, что его уделала, но у мужчины еще оставались силы, и он, внезапно рванувшись вперед, схватил ее за горло. Коломба почувствовала, как глотку сдавило и в легких не осталось воздуха. На периферии зрения немедленно взвились, предвещая приступ, гудящие тени. «Только не сейчас!» Если она потеряет самообладание, ей конец. Она сконцентрировалась на боли в горле, ухватившись за нее, словно за ведущую из мрака нить Ариадны. Прошла всего пара секунд. Мужчина, выкрикивая оскорбления, сжимал ее горло. Коломба ударила его повыше кадыка кончиками четырех сжатых пальцев – в карате этот прием называется нукитэ. Мужчина, охнув, упал на колени: пришел его черед задыхаться. Коломба перевернула его на живот и уселась ему на спину. – Руки за голову! Руки за голову, я сказала! – осипшим голосом произнесла она. – Я ничего не сделал! – прохрипел он. – Руки за голову, твою мать! Мужчина повиновался. Пока Коломба его обыскивала, он вдруг залился слезами. – Я люблю его, люблю, – бормотал он. – Заткнись, – сказала Коломба, понятия не имея, о чем речь. Вокруг уже собралась дюжина высыпавших из близлежащих магазинов зевак. Коломба показала им удостоверение: – Я из полиции, ясно? Совершаю арест. – Что он натворил? – спросил парень в куфии. – Руки распускал, такой ответ тебя устроит? – Парень продолжал глазеть на нее, и Коломба, оттянув воротник, продемонстрировала оставленные мужчиной в куртке ссадины и кровоподтеки. – Видишь? Парень кивнул: – Только позвольте ему встать, ладно? Вдруг он задохнется. Такое уже бывало. – Слушай, у меня нет при себе наручников, так что лежать он будет до прибытия моих коллег. – Коломба порылась в кармане в поисках мобильника – его там не было. «Дерьмо!» – подумала она. – Кто-нибудь даст мне позвонить? 4 Коломба вернулась в квартиру Данте три часа спустя, взмыленная после прилива адреналина и раздраженная тем, что пришлось пудрить мозги коллегам из местного участка. Дверь открылась, и перед ней предстал Данте в черных джинсах и рубашке из эластичной ткани того же цвета. В этом прикиде он казался еще более тощим, все ребра наперечет, и похожим на пришельца. На диване с ледяным компрессом на лбу растянулся Альберти. – Вы выглядите не слишком довольной, – сказал Данте, смешивая зерна для очередного кофе. Он достал их из трех разных упаковок и пересчитал, как аптекарь. – Это не террорист из «Аль-Каиды». – Я так и думал. – А что он всего лишь разведенный отец, который хочет увидеть сына, вы не думали? – Вот только ему нельзя было с ним видеться, так? – Согласно постановлению суда, ему нельзя приближаться ни к сыну, ни к его матери. – Думаю, он поколачивал его или ее. Радуйтесь, благодаря вам правосудие восторжествовало. – Данте включил кофемашину и сосредоточил все внимание на льющейся в чашку струе. Как только она наполнилась на треть, он остановил аппарат. – Чтобы вкус лучше раскрылся, этот кофе нужно пить по чуть-чуть, – пояснил он, втянул в себя аромат и отпил глоток. – Без неуравновешенного отца у ребенка будет гораздо больше шансов прожить нормальную жизнь. – Если только мать не окажется еще хуже. И если ему не размозжит голову какой-нибудь случайный прохожий. – Я не играю в Господа Бога. Я просто разбираюсь с собственными тараканами. – Отправляя меня в уличную потасовку. Данте ухмыльнулся: – Вы отделались легче, чем ваш коллега. – Эй, он меня врасплох застал, – голосом Дональда Дака прогнусавил Альберти. – Конечно. – Данте зажег сигарету больной рукой. Два здоровых пальца сжимали зажигалку ловко, как щипцы. – Теперь уж я точно не могу вам отказать. Коломба достала из сумки папку и протянула ему: – Даже и не пытайтесь. Данте сел за стол, открыл папку и принялся листать отчеты. – Естественно. – Увидев, сколько бумаги было израсходовано понапрасну, он недовольно фыркнул. – Все еще пользуетесь бумагой? Вы же в курсе, что существуют флешки и интернет, правда? – Хватит ворчать, – сказала Коломба, усаживаясь напротив него. – Так и будете разглядывать меня все это время? Коломба приложила палец к губам: – Тсс. Читайте. Данте с улыбкой на губах повиновался. В следующие двадцать минут единственными звуками в квартире были затрудненное дыхание Альберти и шелест переворачиваемых страниц. Данте лишь бегло просматривал некоторые из них и разделял на стопки. Убедившись, что он действительно засел за чтение, Коломба принялась разглядывать гостиную. Кое-что произвело на нее немалое впечатление. Например, сложенные на телевизоре DVD. Сплошь всевозможные второсортные фильмы семидесятых. В свое время ей пришлось подрабатывать в видеопрокате, чтобы оплатить учебу, и она знала, что это барахло не стоит собственной пластиковой упаковки. Должно быть, он приложил немало усилий, чтобы раздобыть диски, потому что на одном из открытых футляров была наклеена этикетка с названием торговавшего по почте американского дистрибьютора. В дальнем углу стояла доставленная курьером приоткрытая коробка со старыми игрушками из киндер-сюрпризов. Коломба предположила, что Данте любит собирать всякий хлам, а может, использует его для какого-нибудь диковинного исследования. Данте заговорил так внезапно, что она подпрыгнула от неожиданности. – Предполагается, что это убийство в состоянии аффекта? – спросил он. – Убийство было предумышленным. Он привел ее в уединенную местность. – Это рациональный поступок. Но он ее обезглавил – это уже поступок безумца. Он не разрубил тело на куски, и это рационально. Также рационально избавиться от испачканной одежды и прикинуться, что не находит себе места от волнения. Но только кретин бросит оружие всего в паре метров от места убийства. Наш дорогой друг полон противоречий. Вы и сами об этом подумали, верно? – Люди не всегда ведут себя рационально. – Но и не впадают в состояние аффекта на периодической основе. Теперь о мальчике. Есть у вас что-то из школы? Тетрадки, рисунки? – Нет. – Знаете хотя бы, кто его педиатр? – Знаю, что с ним связывались, чтобы осведомиться о состоянии здоровья мальчика.