У нее начало побаливать сшитое сухожилие, которое она несколько часов назад перенапрягла, преследуя человека в куртке. Они вышли на площадь, посреди которой стояла окруженная огромными булыжниками голубая часовенка Богоматери. – Если ваша гипотеза верна, похититель должен был припарковаться недалеко отсюда, – сказала Коломба. – Если он уехал до темноты, то мог никого и не встретить. Обычно туристы разъезжаются по домам на закате. Она заметила, что Данте ее не слушает. Его глаза приковал к себе какой-то металлический предмет, свисающий со столба дорожного знака. Коломба подошла, чтобы взглянуть поближе. Это был круглый свисток с матовым металлическим покрытием на пеньковой нитке. Она потянулась к нему, но Данте схватил ее за запястье, сжав ей руку почти до боли. У него была ледяная хватка. – Не трогайте, – сказал он. Коломба резко высвободилась: – А вас попрошу не трогать меня. Она вдруг заметила землисто-серое лицо Данте. – Что такое? – встревоженно спросила Коломба. Когда после нескольких безуспешных попыток ему удалось заговорить, голос его был не громче шепота. – Когда он меня похитил… Когда Отец меня похитил, со мной была одна вещь. Я нашел ее на лугу, где играл. Это был свисток бойскаута. – Данте перевел взгляд на Коломбу. Но он ее не видел. Он смотрел в пропасть бескрайнего древнего ужаса. – Вот этот, – добавил он, указывая на свисток пальцем. 6 Данте, обняв себя за колени, сидел на обочине. Он не сказал больше ни слова, не сделал ни единого движения. Коломбе не хотелось бросать его в таком состоянии, но надо было позвонить Ровере. Она не желала, чтобы Данте слышал их разговор. – Как вы, господин Торре? – спросила она. Данте, не отвечая и не шевелясь, смотрел в пустоту. – Господин Торре, мне придется на пару минут вас покинуть. Но я не смогу этого сделать, пока вы мне не скажете, что вы в порядке. – (Снова никакой реакции.) – Данте… При звуке своего имени он вздрогнул. – Умирать я не собираюсь, – без всякого выражения произнес он. – Делайте что должны. Коломба отошла на несколько шагов и снова позвонила Ровере. – Данте плохо, – сказала она. – Хотя он и раньше чувствовал себя неважно. – Что случилось? – Он увидел висящий на столбе свисток и утверждает, будто его туда повесил похититель сына Мауджери. И якобы это тот самый человек, что когда-то похитил его. Торре убежден, что его настоящий похититель все еще на свободе. – Зачем похитителю оставлять там свисток? Коломба не верила своим ушам. Судя по тону Ровере, он всерьез ломает голову над этим вопросом. – Понятия не имею. Да и самому Торре, похоже, это невдомек. Короче, я отвезу его домой. – То есть ты намерена проигнорировать его слова? – Объясните мне, что еще, по-вашему, я должна сделать? – Сообщить о находке тому, кто возглавляет расследование. Коломба недоумевала. Уж не послышалось ли ей? – Господин Ровере… Торре бредит! Из-за нас он оказался в обстоятельствах, напомнивших ему о его собственном прошлом, и окончательно помешался. – Этот свисток может быть уликой в деле о похищении и убийстве, – упрямо сказал Ровере. – Теперь и вы бредите. «Неужто Ровере совсем рехнулся от желания насолить Сантини?» – подумала она. – Да если я заявлюсь с этим к Де Анджелису, он рассмеется мне в лицо. – Отвечать за это будет он, а не мы. – Я выхожу из игры, господин Ровере, – ледяным тоном сказала Коломба. – Твое право. Но подожди до вечера. А сейчас дождись, пока подъедет кто-то из наших. Де Анджелиса я сам предупрежу, – произнес Ровере и, не прощаясь, отключился. «Пошел ты на хрен!» – подумала Коломба. Но на душе у нее остался мерзкий осадок. Прошел час. Первым на место прибыл Сантини. За это время Данте едва выдавил из себя пару слов, но возвращаться домой наотрез отказался. Машину замначальника следственного управления сопровождал фургон с логотипом уголовно-аналитической службы. На место выехали те же два эксперта, которых Коломба видела накануне. – И вот мы снова здесь, – проворчал тот, что постарше, выходя из фургона. – Я начинаю ненавидеть это местечко. Сантини направился прямо к ним. – И кто из вас затеял эту муру? – спросил он. Скрывая неловкость, Коломба сделала бесстрастное лицо: – Сам догадайся, гений. – Ты мне за это заплатишь. Она показала куда-то себе за спину: – Вон тот столб. Почему бы тебе не запихнуть его себе в задницу? Сантини махнул экспертам: – Пошевеливайтесь. Эксперты, на сей раз без белых комбинезонов, которые, очевидно, берегли для особых случаев, сфотографировали свисток, после чего сняли его со столба и положили в пакет для улик. Сантини как приклеенный держался возле Коломбы. – Боишься, что я здесь еще что-нибудь развешу? – спросила она. – Тебе повезет, если по возвращении из отпуска тебя посадят паспорта штамповать, поняла? – Надо бы поучиться у тебя целовать задницы важным шишкам. Как твой романчик с Де Анджелисом? Носишь ему кофе в постель? Сантини с ненавистью уставился на нее: – Следи за языком. – Слежу. Иначе у нас с тобой был бы другой разговор. Коломба села рядом с Данте. Тем временем эксперты нанесли на столб дактилоскопический порошок и обнаружили на нем целый узор из отпечатков. – Он вернулся, – тихо проговорил Данте. – После всех этих лет. – Посмотрим, что скажут в лаборатории, – дипломатично отозвалась она. – Я всегда знал, что он все еще на свободе. Над ними нависла тень Сантини. – Эксперты закончили, Каселли. Скажи своему дружку, что он должен поехать с нами. Магистрат вызывает его на пару слов. – Нет, – не глядя на него, сказал Данте. – И можете говорить со мной напрямую, я не глухой и не слабоумный. – Я знаю, кто вы, Торре, – сказал Сантини. – Есть у меня пара коллег, которым пришлось столкнуться с вашими так называемыми консультациями. Они вовсе не в восторге. – Может, потому, что они некомпетентны?