– Нет-нет. Поехали. Остаток пути Коломба молчала, и Данте погрузился в столь мрачные мысли, что его внутренний термометр начал закипать. Он проглотил таблетку ксанакса, которая начала действовать, когда они подъехали. Участок возле колонны объездной дороги был перекрыт. Машины перенаправляли двое сотрудников дорожной полиции. Коломба, почти не притормозив, сунула им под нос удостоверение, припарковалась недалеко от оцепленной зоны и, не дожидаясь Данте, выскочила из автомобиля. Он на ватных ногах поплелся за ней. Несмотря на поздний час, вокруг колонны уже собралась кучка зевак, старающихся заглянуть за полицейское заграждение. Среди них была парочка фотографов из новостных агентств, которые непрерывно щелкали камерами в ожидании разрешения подойти поближе. Полицейские в форме разговаривали по рации и телефонам, а санитары «скорой помощи» перешучивались, дожидаясь, когда можно будет загрузить труп. Данте подумал, что таким был мир Коломбы до того, что она называла Катастрофой, и спросил себя, скучает ли она по прежней жизни. Для него этот мир был похож на странный сон. В свете прожекторов цвета становились плоскими и все казалось нереальным. Конус света был направлен на блестящий автомобиль Монтанари. От него исходил легкий пар. Еще на расстоянии десяти метров Данте различил за окном водителя что-то темное и понял, что это голова покойника. Раньше он видел покойников только на фотографиях. Он еще больше замедлил шаг. Возле машины Монтанари стояли двое криминалистов и главный инспектор Инфанти из мобильного спецподразделения. На протяжении трех лет Инфанти был не только заместителем, но и другом Коломбы, но, как и многие другие сослуживцы, не видел ее с тех пор, как она выписалась из больницы. Ему пришлось довольствоваться периодическими новостями от Ровере – шеф был единственным, на чьи звонки она несколько раз ответила. Поэтому, увидев, как Коломба бежит в его направлении, он подумал, что это ему мерещится от усталости. По-настоящему он узнал ее только тогда, когда она остановилась в миллиметре от неприкосновенной зоны поиска улик и отпихнула его, чтобы заглянуть внутрь автомобиля. – Что тебе известно? – спросила его она. Инфанти опомнился от удивления: – Коломба… ты что, вышла на службу? Она нехотя отвела глаза от машины и взглянула на него: – Нет. Инфанти в замешательстве покачал головой. Коломба похудела, но была в хорошей форме. Выглядела она как обычно и больше не походила на бледную тень, которую он видел в больничной палате. Инфанти хотел было ее обнять, но она была напряжена, как струна, и он предпочел сохранять дистанцию. – Ты меня напугала. – Прости. Ну а теперь рассказывай. – Мы только что получили разрешение на вывоз тела. Он умер от потери крови. Кто-то перерезал ему сонную артерию очень острым лезвием. – Скальпель? – все больше напрягаясь, предположила Коломба. – Не исключено. У этого типа член торчал из штанов, на нем обнаружены следы чего-то вроде спермицида. В автомобиле найдены женский волос, упаковка от презерватива и измазанная помадой салфетка. – Он показал на дорогу. – Монтанари припарковался здесь с проституткой, та начала делать ему минет, потом они поцапались из-за денег, и она перерезала ему глотку. А может, она с самого начала планировала его укокошить, поди знай. – Поразительно, что все это с ним приключилось именно сегодня ночью… – сказал наконец подошедший к ним Данте. Инфанти удивленно посмотрел на него. – Он с тобой? – спросил он Коломбу. – Да. Говоришь, вы нашли упаковку от презерватива? – спросила Коломба. – Да. – А сама резинка где? – Ее мы не обнаружили. Может, проститутка унесла. Чтоб не оставлять следов ДНК. – По-вашему, шлюшка унесла презерватив, но оставила грязную салфетку? – вмешался Данте. – Немного странно, вам не кажется? – Могу я узнать, кто вы, блин, такой? – спросил Инфанти. Данте кивнул на Коломбу: – Ее друг. К ним подъехала гражданская машина с мигалкой на крыше. Из нее вышел Ровере. – Шеф приехал, – сказал Инфанти. И в этот самый неподходящий момент у Коломбы случился приступ. Колоссальным напряжением воли она кое-как сдерживалась во время поездки, но, увидев Ровере, сломалась. Мир вокруг исказился, и пара гранитных рук сдавила ей грудь. Она оттолкнула сослуживца и, задыхаясь, бросилась в крохотный темный переулок. Тени поднялись с асфальта и напали на нее, уши взрывались от пронзительных криков. Коломба ударилась лицом о стену и сползла на землю. Дыхание вернулось вместе с надрывными рыданиями. Не в состоянии взять себя в руки, она стояла на коленях на тротуаре, завывая, как побитая собака. – Господи! – всхлипывала она. – О господи! Данте прав. Во мраке действительно хоронится безжалостный похититель. Он действительно существует. Все остальное можно было списать на совпадение, на самовнушение одержимого своим похитителем Данте, на последствия страха, который она испытывала за него, когда вбежала в его дом с пистолетом наготове. Все, но не смерть Монтанари. Назвать ее совпадением не повернется язык даже у самого тупого копа. А она не идиотка, хоть сейчас предпочла бы ею быть. Они подобрались к настоящему похитителю, скрывающемуся за созданной им невероятной дымовой завесой, а тот расправился с единственным, кто мог бы вывести их на него. Они раздразнили чудовище, заставили его сеять кровь и смерть. Ей все еще не хватало воздуха. Она закусила губу и почувствовала привкус крови. Сплюнув, она снова начала дышать. «Зардоз, – подумала она. – Зардоз». В круг уличного фонаря упала чья-то тень, и Коломба чуть снова не начала задыхаться, прежде чем поняла, что это всего лишь встревоженно склонившийся над ней Ровере. – Коломба? Тебе плохо? Шеф хотел помочь ей подняться, но она, проигнорировав протянутую руку, села, прислонившись к стене. – Черт, это вы во всем виноваты, – всхлипнула она. – Ты о чем? Коломба подняла пыльное, залитое слезами лицо и посмотрела на него: – Вы позволили мне заниматься расследованием! Неофициально, тайком, лишь бы подложить свинью Сантини! И вот результат! Ровере снова наклонился к ней: – Уверена, что это убийство связано с похищением Мауджери? Коломба вытерла глаза. – Да, блин, уверена. Но доказать ничего не могу! Если бы мы взяли Монтанари живым, мы могли бы допросить его, доложить обо всем магистрату. А теперь у нас вообще ни хрена нет! – Видеокамера… – Камера засняла несколько сотен детей! И только одного из них похитили. Если я заявлюсь с этим к магистрату, Де Анджелис обойдется со мной еще хуже, чем с Данте. И я этого не вынесу! – Она сорвалась на крик. – Если ты уже подобралась к нему так близко, то сможешь подобраться еще ближе, – отеческим тоном сказал Ровере. – У тебя получается, Коломба! Разве сама не понимаешь? – А если мы его спугнем и он убьет мальчика? Об этом вы подумали? – Придется рискнуть… Коломба оттолкнула протянутую им руку: – Да идите вы на хрен! – Коломба… – Слышали, что она сказала? – спросил появившийся в конце улицы Данте. Его стоящая против света фигура отбрасывала на асфальт очень длинную тень. Он сжимал кулаки, чтобы придать себе смелости и не сбежать. Ровере резко выпрямился и повернулся к нему: – Господин Торре, мы с вами до сих пор незнакомы. Я Ровере. Данте сделал шаг назад: – Я знаю, кто вы. – Коломбе нехорошо. Вы не могли бы оставить нас на пару минут… Голос Ровере звучал сочувственно и рассудительно, и Данте снова почувствовал желание уйти. Но он не мог оставить Коломбу. – Давайте так. Уйдете отсюда вы. – Господин Торре… возможно, вы неверно интерпретировали происходящее… – Нет, я так не думаю. – Он обошел Ровере и помог Коломбе подняться. – Как ты? Уже получше? Она даже не пыталась притворяться: – Почти. Он протянул ей салфетку: – У тебя губа кровоточит. Коломба промокнула рот: – Пустяки. – Дыши размеренно. Если что, у меня с собой целая аптека.