«Я начинаю рассуждать, как ты», – подумала Коломба, но промолчала. Вместо этого она пожала плечами, хоть Данте ее и не видел. – Но он не единственный, к кому я могу обратиться. Вернемся в город. Сегодня я собираюсь выпить столько твоих коктейлей, что забуду, как меня зовут. 17 По большому счету, источник у Коломбы был один – инспектор Кармине Инфанти. Голос Каселли в телефонной трубке обрадовал его еще меньше, чем ее появление возле автомобиля с трупом Монтанари. Он, конечно, мог бы отказаться ей помочь, но слишком привык подчиняться Коломбе и до сих пор ее уважал. Повесив трубку, он тут же принялся просить об одолжениях и раздавать обещания направо и налево. Неожиданная помощь пришла со стороны Национальной службы наблюдения за безопасностью дорожного движения, которая недавно провела детальное исследование смертей несовершеннолетних за последние пять лет, а также от занявшего высокий государственный пост старого друга из карабинеров. На то, чтобы собрать достаточное количество данных, у него ушел целый день. Вопреки собственным заверениям, Коломба в этот день почти не пила, а Данте курил одну сигарету за другой, созерцая потолок собственной спальни, к которому приклеил сделанные с видео распечатки. Из его комнаты гремела настолько оглушительная музыка, что администрация отеля впервые решилась сделать ему замечание. Говорили они мало – каждый по-своему размышлял над тем, что им стало известно. Единственной новостью для Коломбы стал звонок от сотрудника отдела кадров полиции, который попросил ее приехать как можно скорее. Несмотря на всю его любезность, Коломба не сомневалась, что это первый шаг к ее окончательному увольнению. Возможно, последней каплей стало то, что она врезала Сантини по морде, а может, Ансельмо проболтался о ее присутствии при обыске в поликлинике. Так или иначе, информация об ее внеурочной деятельности рано или поздно начала бы всплывать. Она спрашивала себя, уж не является ли это прямой инициативой начальника полиции, как боялся Ровере. Чтобы немного развеяться и успокоить нервы, она взяла с Данте обещание не выходить из номера, а сама вернулась к себе в квартиру, чтобы взять смену одежды и разобрать почту. При виде брошенной на подлокотнике кресла книги ее сердце тоскливо заныло. Она сама не знала, то ли скучает по прошлой жизни, то ли сожалеет о месяцах, проведенных в затворничестве, в то время как чудовище скашивало детей одного за другим. Чтобы отделаться от неприятного чувства, она переоделась в спортивный костюм и кроссовки и пробежалась по набережной – на этот раз на закате, – вместе с потом избавляясь от стресса и ночных кошмаров. Вернувшись домой, она увидела на мобильнике пропущенный звонок от Инфанти, перезвонила ему, и они договорились встретиться после второй смены. В восемь вечера она зашла за Данте и, несмотря на его протесты, поволокла его за собой в бар «Момарт» в районе Номентана, где была отличная веранда для курящих, так что Данте не пришлось дожидаться в машине. Инфанти был уже на месте. На столе перед ним стояла бутылка пива. Он поднялся, чтобы их поприветствовать. – Мы с вами уже встречались, – сказал он Данте. – Ну что, нашли презерватив? – съязвил тот. – Вам известно, что такое досудебная тайна? – Значит, не нашли, – ухмыльнулся Данте. Они сели за столик, и Данте заказал свой обычный «московский мул», а Коломба попросила минералки. Во время пробежки она почувствовала, что потеряла форму, и решила, что пора вести более здоровый образ жизни. В последнее время она совсем распустилась. Стоял теплый вечер, и Данте в который раз подумал, что римский климат – одна из немногих причин, по которым он до сих пор здесь живет. Пока Данте с маниакальной доскональностью описывал официантке состав любимого коктейля, Коломба и Инфанти перекинулись парой вежливых фразочек о пустяках. Затем она как бы невзначай осведомилась, как дела у Ровере. – Я его в последнее время вижу редко, – осторожно ответил Инфанти. – Но он кажется каким-то увядшим. – В смысле? – Зарос щетиной, одежда мятая. Помнишь, каким он был первое время после смерти жены? – Не слишком хорошо. Почти все это время я провела в больнице. Но я понимаю, о чем ты. – Вчера он весь день просидел в кабинете и даже на звонки не отвечал. Сегодня не явился на встречу с начальником полиции… Тот взорвался, потому что Ровере избегал его всю неделю. Пожалуй, ему не помешает отпуск. Коломба задумалась. Если Инфанти говорит правду, то Ровере не виделся с начальником полиции уже несколько дней. А значит, решение отстранить ее от расследования принадлежит не кому иному, как ему, что в очередной раз подтверждает подозрения Данте. – Ровере вдовец? – спросил Данте. Инфанти кивнул: – Вот уже год. Его жена Елена умерла после долгой и мучительной болезни. – Детей у него нет? – поинтересовался Данте. – Нет. Чтобы сменить тему, Инфанти открыл портфель и достал ноутбук. Ему не хотелось перетирать кости шефу перед посторонним, который к тому же проявлял к беседе нездоровый интерес. – У меня есть то, что тебе нужно, Коломба. – Ты все нашел? – Все несчастные случаи и убийства несовершеннолетних. Что до убийств, то я уверен, что здесь все. Их около сорока. – Сорок три, – поправил Данте. Инфанти кивнул: – Да, точно. Браво! – Он открыл ноутбук, который со свистом включился. – Что до несчастных случаев, то вряд ли удалось собрать абсолютно все. Но я сделал что мог. – В отчетах описано состояние трупов? – Не всегда, но, повторюсь… – Ты сделал все, что мог, – закончила за него Коломба. – Знаю, спасибо. Инфанти вставил в порт столь разбитую флешку, что ее пришлось обмотать скотчем, чтобы она не развалилась. – Я все перевел в формат «Эксель». Здесь триста двенадцать отчетов, – сказал он, ткнув пальцем в экран. – Я сделаю тебе копию. Данте заглянул ему через плечо. – Здесь нет фотографий, – промямлил он, зажав между зубами соломинку от коктейля. – Вам нужны фотографии трупов? – раздраженно переспросил Инфанти. Он из последних сил старался терпеть Данте, но удавалось ему не слишком хорошо. – Фотографии жертв до того, как они стали трупами. – Их нет ни в нашей базе, ни в базах других правоохранительных органов. Максимум, что можно сделать, – это запросить в дорожной полиции снимки с мест аварий. – Придется попросить фотографии у родственников погибших, – сказал Данте. – Вы что, шутите? – опешил Инфанти. – Да, такое уж у меня извращенное чувство юмора. Инспектор повернулся к Коломбе: – Можешь объяснить, зачем вам фотографии погибших детей? Она смущенно пожала плечами: – Хотим кое-что проверить. – Что? – Не спрашивай. – Я не могу не спрашивать! Если хоть один из тех, кому вы звоните, пожалуется, всплывет и то, что я тебе помогаю. Скажи, во что ты меня впутываешь. – Не могу, – вздохнула Коломба. Инфанти недовольно поморщился. Он согласился помочь начальнице, с которой проработал три года и которую знал как необычайно одаренного и решительного профессионала. Но сидящая перед ним женщина была лишь ее бледным подобием. Она казалась печальной и выбитой из колеи. Словно что-то грызло ее изнутри. Он понял, что допустил ошибку: – Прости, Коломба, но я передумал. Данте резко подался вперед и вырвал флешку из порта. Компьютер негодующе пискнул. – Слишком поздно. Инфанти в ярости схватил его за руку и притянул к себе: – Что ты себе позволяешь, кусок дерьма? Данте продолжал молча сжимать в кулаке свою добычу. Насилие было настолько ему чуждо, что в ответ на агрессию альфа-самцов или тех, кто мнил себя таковым, он обыкновенно попросту замыкался в себе. Однако в прошлом ему случалось два-три раза выйти из себя, и заканчивалось все проблемами с законом. – Отдай, – все сильнее сжимая его руку, сказал Инфанти. Данте продолжал пассивно сопротивляться, не глядя ему в глаза. Ему становилось все больше не по себе. – Отпусти его, Кармине, – сказала Коломба. – Не веди себя как придурок. – Скажи ему, пусть вернет флешку. – Отпустите его, инспектор. – Ее тон напомнил Инфанти прежнюю Коломбу и заставил его мгновенно отпустить Данте и виновато опустить взгляд. – Все из-за того мальчишки из Пратони, верно? Ты на нем совсем помешалась. – Не твое собачье дело.