Оставшись на крыше в одиночестве, Данте растянулся на диване и накрылся паркой, которую перед уходом вернула ему Коломба. Пить паршивый кофе, приготовленный матерью Сантьяго, он отказался наотрез, и теперь его ломало от нехватки кофеина. Болела голова. Он закурил, стараясь справиться с волнением. «Кремона. Кре-мо-на». Он повертел название в голове: город, где он родился, был сплошным сгустком ностальгии и сожалений, но перспектива туда вернуться будила в нем самые горькие воспоминания. А ведь этот расположившийся в самом сердце Паданской низменности городок с семьюдесятью тысячами жителей считался одним из самых мирных уголков страны и в представлении итальянцев был неразрывно связан с традициями, историей, нугой и скрипками Страдивари. «Не говоря уже о башне Торраццо – самой высокой кирпичной колокольне в Италии», – мысленно добавил Данте, подражая интонациям кинохроникеров военного времени. Сам он никогда на нее не поднимался и сомневался, что поднимется на этот раз. Или когда-нибудь в будущем. «Кремона». Многие годы Данте верил, что Отец все еще скрывается на одной из ее древних пыльных улочек. Теперь же выяснилось, что городок был лишь одним из этапов карьеры похитителя и убийцы. Но, даже понимая, что Кремона представляет для него не больше опасности, чем любой другой город в мире, Данте все равно боялся возвращаться. Он со вздохом выбрал таблетку из своих изрядно поистощившихся припасов и запил ее водкой из припрятанной им под диваном бутылки. Оставалось лишь надеяться, что их совокупное воздействие понизит температуру его внутреннего термометра, которая уже достигла опасной близости к тревожной отметке. Ему почти показалось, будто он слышит сигнал тревоги, когда он вдруг понял, что звон стоит не только в его ушах. «Полицейские сирены!» Данте распахнул глаза. В этот момент на крышу по пожарной лестнице взбежала Коломба, за которой следовали Сантьяго и Хорхе. Она была в одной ночной рубашке и в ботинках, но под мышкой несла что-то вроде мешка с одеждой. – Нас нашли, – сказала она. Пояснять, кто их нашел, было излишне. Данте вскочил: – Как им это удалось? – Сестрица Сантьяго болтала по моему мобильнику. Похоже, незаурядный интеллект у них в крови. – Следи за языком, puta, – огрызнулся Сантьяго. – А то что? – сквозь зубы поинтересовалась Коломба. Данте схватил обоих за руки и встал между ними, словно разнимая маленьких детей. – Как нам отсюда выбраться? – Да никак, – не спуская глаз с Коломбы, ответил Сантьяго. – Пацаны говорят, что копы оцепили здание. – И конечно, поставили блокпосты на всех ведущих сюда дорогах, – сказала Коломба. – По крайней мере, я бы на их месте так и поступила. Хотя нет. Я бы установила наружное наблюдение за домом и дождалась, пока выйдет подозреваемый. Или пока хотя бы рассветет. Похоже, им уж очень невтерпеж до меня добраться, – с горечью добавила она. – Мне жаль, compadre[28]. – Сантьяго похлопал Данте по спине. – Ты, надеюсь, не забыл наш уговор? Скажешь, что я тут ни при чем. – Да, конечно, – машинально отозвался Данте. Сантьяго отошел, чтобы помочь Хорхе разобрать компьютерную станцию. – Сколько у нас времени до того, как они появятся? – спросил Данте. – На крыше? Может, полчаса, если никто им не подскажет. Они отследили меня по мобильнику, но про Сантьяго ничего не знают. Иначе провели бы точечный рейд, вместо того чтобы приезжать всей оравой. Им придется прочесать все квартиры. – Тогда накинь еще несколько минут: это будет не так-то просто, – сказал Данте. Он не ошибся. В этот момент десятью этажами ниже дорогу спецназовцам в защитном снаряжении перегородила высыпавшая на лестницу и в подъезд ревущая толпа разъяренных жильцов. Между ними до хрипоты надсаживал голос инспектор Инфанти. – Прошу вас! Не препятствуйте работе полиции. Мы разыскиваем лицо, не являющееся жильцом вашего дома! Вы здесь совершенно ни при чем! – надрывался он, думая о том, что всего несколько месяцев назад разыскиваемая была его непосредственной начальницей. Он все еще не мог поверить, что она действительно виновна в том, в чем ее обвиняют. Коломба, безусловно, не в своем уме, но не до такой же степени, чтобы подложить бомбу в квартиру Ровере. Нет, это решительно невозможно. А что до доказательств, то наверняка облажался кто-то из криминалистов. Такое уже бывало. Только вот его мнения никто не спрашивал, и большинство коллег были гораздо менее уверены в ее невиновности. Отделившаяся от толпы крупная женщина ударила по сковороде ложкой, пытаясь утихомирить соседей. На женщине был пышный парик и платье в вертикальною полоску, в котором она была похожа на бочку. – Кого вы ищете? – с сильным южным акцентом спросила она. – Синьора, это не ваша проблема. Позвольте нам делать нашу работу. – Вы свои розыски у нас дома проводите, значит и проблема наша. Вы чего себе вообразили? Думаете, мы вот так запросто пустим вас внутрь? – Мы лишь ищем подозреваемого. Ни у кого из вас проблем не будет. Из-за поворота лестницы высунулась какая-то старуха. – Брехун! – закричала она. – Вечно вы так говорите! Когда вы сына моего увели, тоже говорили, что это обычная проверка! – Синьора… клянусь вам, это правда, – сказал Инфанти. Ситуация явно накалялась, и он начинал жалеть, что попросту не сказался больным. Тем более что судьей, выписавшим ордер на арест, был Де Анджелис. Этот ученый осел. В этот момент ученый осел, прислонившийся к припаркованной через дорогу машине без опознавательных знаков, опасливо наблюдал за освещенной фарами стайкой мальчишек, которые таращились на него из-за ряда бронированных автомобилей. Он с некоторым беспокойством отметил, что, хотя с виду им было от силы лет двенадцать, каждый из них выглядел так, будто вот-вот выхватит из-за пазухи пушку. В паре метров от него что-то бормотал в рацию Сантини. – Какого хрена там происходит? – спросил его Де Анджелис. Отряд спецназовцев, который, по его расчетам, давно должен был начать обыскивать квартиры, застрял на подходах к зданию, откуда то и дело раздавались крики и ругательства. Сантини отодвинул от уха рацию. – Проблема с жильцами, – сказал он. – Непростой райончик. – Да и мы не из простых. Встряхни их как следует. – Каселли никуда не денется. Подождем, пока все устаканится. – Хрена с два! – Вы уверены, судья? – Хватит вопросов. Пошевеливайся, – раздраженно сказал Де Анджелис. – Да, господин магистрат. Сантини протолкнулся сквозь толпу спецназовцев и подошел к Инфанти, который тщетно пытался миром уладить конфликт с жильцами. – Почему остановились? – спросил он. – Сами видите, господин Сантини, – сказал взмокший от волнения Инфанти. – Боятся, что мы арестуем одного из местных. – Всего одного? Так они ни черта не поняли. Сейчас я им все хорошенько растолкую. – Забрав у одного из агентов небольшой мегафон, который при включении издал пронзительный свист, он выступил на пару шагов вперед. – Так! – прокричал он в микрофон. Его искаженный, как у робота, голос эхом разнесся до верхних этажей. – Либо вы СЕЙЧАС ЖЕ убираетесь с дороги, либо мы забираем вас всех за сопротивление властям и воспрепятствование силам правопорядка. Ясно? НЕМЕДЛЕННО РАЗОЙДИТЕСЬ! – Сантини опустил мегафон, и на секунду в подъезде воцарилась гробовая тишина. Затем с лестницы полетел ночной светильник, разлетевшийся на куски в миллиметре от его ботинок. – Кто это сделал? – забыв про мегафон, с побагровевшим лицом заорал Сантини. – Какой дебил это сделал? – Мама твоя, – закричал кто-то с высоты двух этажей. В подъезде захохотали. Не сумев разглядеть наглеца, Сантини снова подошел к Инфанти. – Берите дом штурмом, – приказал он. – Но мы попадем в газеты, – возразил тот. – Тем лучше. Пора преподать им урок. Отцепив от пояса шлем, Инфанти надел его на голову. Ему не приходилось носить защитный шлем со времен генуэзского саммита «Большой восьмерки». Тот раз ничем хорошим не закончился. Он дал сигнал к штурму. Отзвуки отдаленных криков достигли крыши здания. – Спрячься. Они не знают, что ты со мной, – сказала стоящая возле дивана Данте Коломба. – Если тебе повезет, то, схватив меня, полиция больше не станет тратить здесь время. – И что потом? – Продолжишь расследование. Данте покачал головой: – Не пойдет, КоКа. – Кажется, мы это уже обсуждали. – Но я не согласился тогда и тем более не соглашусь сейчас. Данте отошел от Коломбы и направился к Сантьяго и Хорхе, которые вместе со своим татуированным приятелем уже успели разобрать оборудование и теперь запихивали его в два огромных рюкзака. – Выведи ее отсюда, – прошептал он на ухо Сантьяго.