– Майор, спускайся! – крикнул Гуров. На лестнице послышались шаги, и майор Березин спустился в гостиную. За ним спешила Людмила. – Все, мы уходим, – сказал ей Лев. – Мы передумали искать вашего мужа. Время позднее, спать пора. – Конечно, ведь уже полночь! – согласилась хозяйка. Она явно обрадовалась такому решению. Гуров махнул рукой майору, и оперативники покинули дом таксиста Цыплакова. Когда оказались на улице, он сказал Березину: – Так, майор, звони в паспортную службу, установи, где живет гражданин Лукьянов Николай Константинович. Нам нужно срочно нанести ему визит. – А зачем? – поинтересовался Березин. – Затем, что он станет нашим проводником. Он знает, где прячется Цыплаков. Майор взялся за телефон и спустя четверть часа сообщил нужный адрес. Еще час потребовался, чтобы разыскать по этому адресу дом, поднять Кольку Лукьянова с постели и объяснить, что от него требуется. Гуров решил, что в первую очередь нужно ехать в сторожку. – Про нее мало кто знает – значит, там Цыплаков и будет прятаться, – заявил он. Ехать до сторожки, стоявшей в отдаленном лесу, пришлось больше двух часов. Уже начало светать, когда «Опель», в котором находились трое оперативников в сопровождении Кольки, выехал на поляну, в конце которой чернел приземистый дом. Крячко еще в лесу выключил фары, а здесь сразу заглушил мотор, и их окружила полная тишина осеннего леса. Они сделали несколько шагов и увидели, как возле дома смутно белеет что-то огромное. Это был «Лендровер». – Ну вот, наш таксист здесь, – удовлетворенно произнес Гуров. – Теперь не сбежит. Ты, Николай, посиди лучше в машине. На полицейской операции гражданским нечего делать. А мы пойдем будить хозяина. Оперативники обошли сторожку и убедились, что у нее только одна дверь и всего одно окно. Это упрощало задачу. Березин встал под окном – на случай, если Павлу Цыплакову захочется снова удариться в бега, – а Гуров и Крячко направились к дверям. Лев дернул дверь – она оказалась заперта. Тогда он решительно забарабанил в нее и крикнул: – Просыпайся, Цыплаков! Хватит, побегал от нас. Открывай дверь, поговорить надо! Изнутри донесся какой-то шорох, потом все стихло. – Открывай, я сказал! – проревел Крячко, у которого голос был погромче. – Не откроешь – мы топором сломаем! И тут чуткие уши оперативников уловили раздавшийся за дверью характерный металлический щелчок. Им не нужно было долго объяснять, что он значит. Оба отпрянули от двери в разные стороны. Тут же прогремел выстрел, и пуля пробила дверь на уровне груди Гурова. Глава 25 Пуля умчалась в темноту, а Крячко мощным ударом ноги выломал дверь и кинулся внутрь, Гуров за ним. Прогремел еще один выстрел, но Стас уже схватился за ствол карабина, рванул и вырвал его из рук человека, находившегося в сторожке. В руках у Гурова вспыхнул фонарь. Он осветил смятую постель, остатки ужина на столе. А еще осветил лицо человека, которого держал Крячко. – Что же вы так гостей встречаете, Цыплаков? – спросил у него Лев. – Ведь вы сейчас на полноценную статью наворотили. И тут не просто «сопротивление сотрудникам полиции», а «нападение на сотрудников». – А откуда я знал, что вы сотрудники? – заявил владелец таксопарка. – Время ночное. Я решил, что это бандиты. – А бандиты всегда стучат, прежде чем войти? – усмехнулся Лев. Человек, которого держал Крячко, не нашел, что ответить. Тут в сторожку вбежал майор Березин. Взглянув на хозяина сторожки, он покачал головой: – Ну, не ожидал от тебя, Цыплаков! Прямо как в кино! – Да, гангстерских фильмов, наверное, насмотрелся, – согласился Гуров. – Ладно, хватит разговоров. Вон, светает уже. Собираемся, едем. – Куда его, в СИЗО будем сдавать? – спросил Березин. – Успеет в СИЗО отдохнуть, допросить сначала надо. Майор, у тебя наручники есть? Надевай ему, и пошли в машину. – Здесь обыск делать не будем? – поинтересовался Крячко. – Может, он тут улики какие держал? – Не думаю, – ответил Гуров. – Он здесь просто прятался. Во всяком случае, мы сюда можем наведаться и позже. Дверь давай заколотим, чтобы посторонние не шастали, и едем. Стас нашел молоток, несколько гвоздей и заколотил выломанную дверь. Спустя несколько минут они ехали назад, в город. Владелец таксопарка, поникший, жалкий, сидел на заднем сиденье между Гуровым и Березиным. – Ты чего так резко в бега дернулся? – спросил его Лев. – Без подготовки, ночью… – Так ведь вы «наружку» за мной установили! И я понял: все, хана! Повесят на меня все четыре трупа, как пить дать! А заодно и налоговые дела, и все остальное, до кучи. Не отобьюсь, никак не отобьюсь! Вот я и решил бежать… – Тут ты неправильно говоришь: «Повесят четыре трупа», – назидательным тоном отозвался Крячко. – Правильно надо говорить: «Раскроют все мои четыре убийства». Да, мы их раскрыли, и ты за них ответишь. – Где вы раскрыли? Чего раскрыли?! – воскликнул Цыплаков. – Никого я не убивал, чтоб вы знали! Просто выглядит все так, особенно по Конягину, что это я его грохнул. Да, хотел грохнуть, была такая мысль. И дури в башке хватило при людях такое сказать. И при Мухамедшине говорил, и когда с ребятами выпивали, тоже обронил. Вот ребята меня, видать, вам и сдали. – Еще не сдали, – заверил его Гуров. – Но спасибо за подсказку, мы их обязательно спросим. – Как же вы на меня вышли, если ребята не сдали? – удивился Цыплаков. – Просто мы проверяли всех подряд, кто был заинтересован в смерти Конягина. А ты первый запаниковал. Первый, и сильнее всех. Некоторое время владелец таксопарка молчал, тяжело вздыхая и качая головой. Потом произнес: – Выходит, это я сам себя посадил! Ну, и дурак, ну, и осел! Хотя вы все равно до меня докопались бы рано или поздно. Ведь все обстоятельства против меня складывались. Или ребята бы проговорились, или вы нашли бы кого-то, кто видел, как я за прокурором следил… – Так ты следил за Конягиным? – воскликнул молчавший до того Березин. – Ну да, – кивнул Цыплаков. – Я думал, вы знаете. Брал старый «Опель», вроде вот этого, только темно-синий. Номера менял на другие, снятые с учета. И следил. – То есть ты реально начал готовить убийство? – уточнил майор. – Ну, не то чтобы готовить… Просто решил собрать кое-какую информацию. Но только не я один эту информацию собирал. – Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Гуров. – А то, что там еще один человек был. Он тоже за Конягиным следил. – Что за человек? Какого роста? Как он выглядел? – Ну, роста он вроде среднего… Только учтите – это все в сумерках было, я его плохо видел… А так – среднего роста, плотный такой мужик, вроде меня… – А где ты его видел? – продолжал допытываться Гуров. – Возле квартиры Конягина или возле прокуратуры? – Ну, к прокуратуре я не совался, возле дома пасся… Там и видел. Да, вот что! Он же рыжий! – Рыжий?! – хором воскликнули Березин и Крячко. – Ну да. Это мне всего разок удалось разглядеть. Там машина проезжала, и этот человек тоже в свет фар попал. Ну, я тогда и разглядел, что у него и волосы, и борода рыжие. – Значит, ты видел этого рыжего «топтуна» возле дома Конягина? – Я в машине сидел, а он вроде прохаживался. Смотрел, во сколько прокурор из дома выйдет, чтобы к друзьям ехать. Он еще на часы глянул – время засек, а потом быстро так смылся. Так я понял, что он тоже за прокурором следит. – А когда ты вел слежку за остальными жертвами – за Гурьяновым, Касимовым, Угрюмовым, – ты этого рыжего не видел? – спросил Крячко. – Ага, так вы мне всех четверых и шьете! – воскликнул владелец таксопарка. – Ни за кем из этих я не следил! Этого колбасника, Касимова, я вообще не знал, даже не слышал о нем никогда, пока его не убили, и по ящику об этом сказали. Гурьянова немного знал, об Угрюмове слышал, что есть такой. Но никого из них я не убивал! Слышите: не убивал! – Слышим, слышим, не надо кричать, – остановил его Лев. – Давайте все помолчим немного, подумать надо. Остаток пути до Управления проделали молча. Гуров сидел, прикрыв глаза, и о чем-то напряженно размышлял. Когда подъехали к зданию и стали высаживаться, он сказал, обращаясь к Березину: – Так, ведите его в кабинет и там составьте протокол по всему, что он нам наговорил, пока ехали. – А дальнейший допрос? – уточнил майор. – Вы сказали, мы допрос будем снимать… – Пока не будем. Главное – зафиксировать уже сказанное. До утра пусть посидит в ИВС при Управлении, а утром получи разрешение у судьи на помещение его в СИЗО. – А какую статью будем ему инкриминировать? Убийство? – Нет, нападение на сотрудника полиции. – А ты что будешь делать? – спросил его Крячко на правах старого друга. – Ведь не спать же пойдешь? – Да уж поздно спать, – ответил Гуров. – Время вон седьмой час, люди на работу встают. Нет, я посижу в кабинете. Немного подумать надо, все по местам расставить. А еще – подождать, когда во всяких учреждениях люди на работу выйдут. Звонить мне нужно, справки кое-какие наводить. – О Цыплакове? – Почему обязательно о Цыплакове? Что, кроме него, фигурантов нет? – усмехнулся Лев. – Ладно, иди, помоги майору. Проследи, чтобы все, что этот храбрец наговорил в машине, легло на бумагу.