Крук кивнул. Он знал, что последует дальше, и симпатизировал врачу, на этом этапе еще не решив, является тот убийцей или нет. – Естественно, – продолжал врач, – я сразу же спросил, что она имеет в виду, и та ответила: «Я не могу ее разбудить. Она какая-то вся осоловелая». Я спросил, посылала ли она за Форстером, а она ответила как-то странно и непонятно: «Я думала, что лучше бы, наверное, подождать, пока вы вернетесь. Я пыталась с вами связаться, но не знала, где вы». На самом же деле я говорил, что могу заехать к семейству Шоу, но когда я напомнил об этом Керси, та ответила: «Я знаю, но мне казалось, что мне лучше вам туда не звонить». Я не стал спорить, но поднялся в комнату к жене. Разумеется, не было ни малейших сомнений. Он умолк, глядя на Крука. – Ну, такое случается, – Крук сказал это очень равнодушно, и Филлипс, так и не дождавшись более сочувственных слов, продолжил свой рассказ: – Я спросил Керси, когда она в последний раз видела мою жену. Та ответила: «Около десяти часов вечера, когда мисс Мюриель выпила снотворную микстуру и сказала, что я не нужна, пока она не позвонит». – А она звонила? – По всей видимости, нет, но Керси зашла к ней в комнату около пяти. Как правило, она любила выпить чаю в пять часов. И как только она оказалась там, сразу поняла, что случилась беда. Ну, я удивился, но не слишком. Состояние возбудимых людей похоже на игру «змейки и лесенки». Ты то на подъеме, то сразу скатываешься вниз, но я не ожидал подобного развития событий. Я слишком долго работаю врачом, чтобы понимать, что никогда нельзя быть уверенным на все сто. Я сказал Керси: ей лучше позвонить Форстеру и сообщить ему, что произошло. Она спросила: «В том смысле, что вы хотите, чтобы он подъехал?» На это я ответил, что вполне достаточно, если он пришлет свидетельство о смерти, поскольку в этом случае он был постоянным лечащим врачом. – Доктор снова умолк. Затем он продолжил, тщательно подбирая слова, как будто каждое из них имело огромное значение: – Она сказала: «В том смысле, что вы бы предпочли, чтобы я сказала ему не приезжать». Сначала я не понял и ответил: «Когда он валится с ног, как все мы, нет необходимости настаивать на том, чтобы он явился лично». Керси кивнула и пробормотала как-то задумчиво: «Нет, полагаю, нет». Однако она не сделала ни шага к телефону, и я несколько резко сказал: «Можете начинать звонить прямо сейчас». Керси лишь поглядела на меня. «Ну, – произнес я, – в чем же дело?» Она ответила: «Доктор, вы вчера вечером наливали миссис Филлипс снотворную микстуру. Заметили ли, сколько оставалось в пузырьке?» Я ответил: «Примерно треть. Точнее сказать не смогу». Она кивнула: «Так я и думала. А вот взгляните на пузырек сейчас». Керси подошла к шкафу и вынула его. Он оказался совершенно пуст. – Для мисс Керси все было очевидно, – одобрительно заметил Крук. – Она загнала меня в угол и знала это, – согласился Филлипс. – Я спросил ее, где она нашла пузырек, на что та ответила – в шкафу. Я сказал: «Кто с ним что-то делал?» А она молча глядела на меня. Вы понимаете мое положение? – Незавидное, – согласился Крук. – Есть только три варианта. Или вы налили смертельную дозу, или ваша жена встала и добавила себе еще в надежде, что это вас погубит, или это дело рук Керси. – Моя жена не позволила бы Керси как-то манипулировать с той дозой, что я ей налил, – отрезал Филлипс. – Предположим, что Керси увидела свой шанс, и она решила просто опрокинуть стакан. О, я признаю, что это рискованно, но она дама, привыкшая так к риску. Или же… возможно, ваша жена умерла вовсе не от передозировки снотворного, а Керси воспользовалась случаем и просто вылила остатки микстуры. – При дознании все бы выяснилось, – медленно проговорил Филлипс. – Вся штука в том, могли ли вы себе позволить довести все до дознания? Обязательно вскрылся бы тот факт, что пузырек был пуст, и сплетники принялись бы чесать языками. Они это делают проворнее, чем псы блох вычесывают. Нет, думаю, Керси знала, что вы не станете ее разоблачать – если она вообще блефовала. А что дальше? – Три дня ничего не происходило. По окончании похорон я начал строить планы. В Хемпстеде оставаться я не намеревался. С ним меня связывало слишком много печальных воспоминаний, и мне представился случай купить эту практику, тогда как от моей можно было без труда избавиться. Мой партнер хотел ввести в дело сына, и все складывалось очень удачно. Я уведомил всю прислугу, и если кто-то выглядел странно, то тогда мне это не казалось чем-то важным. Керси все разыграла как по нотам. Вся прислуга ее любила, особенно Уотсон. Я всегда подозревал, что Керси втиралась в доверие к моей жене. Несомненно, дела мои усложнились еще больше после ее появления у нас. Хотя даже тогда я не отдавал себе отчета в том, что она задумала. – Вот вам невинная душа, – безнадежным голосом заметил Крук. – Ни один преступник не ведет себя так глупо. – Естественно, я уведомил Керси вместе с остальной прислугой. Это не могло ее удивить. Она понимала, что ей не найдется места в моем доме, когда я стал вдовцом. Я выдал ей чек на ежемесячное жалованье и сказал, что она может обратиться ко мне за рекомендациями. Чек Керси не взяла – вы никогда не думали, насколько глупо выглядит человек, протягивающий что-то тому, кому это неинтересно? – а потом сказала: «Мне уже за пятьдесят, доктор Филлипс. Я становлюсь старой, чтобы работать в домах у других людей». Мне стало не по себе, не знал, что на это ответить. Она продолжила: «Если я когда-нибудь соберусь начать собственное дело, то это моя последняя возможность. Через пять лет будет слишком поздно». Я ради приличия спросил: «А какое дело пришлось бы вам по душе?» Керси тотчас ответила: «Думаю, мы должны понять друг друга, доктор Филлипс. Я думала открыть агентство по трудоустройству, но для этого, разумеется, нужен первоначальный капитал». Я спросил, понравится ли ей это на самом деле, это же большая ответственность, а она ответила: «О, я привыкла к ответственности, и в моей работе учишься осторожности. По-моему, вы не представляете, что это значит – все время быть у кого-то на побегушках», – закончила она. – А вы адвоката не привлекали? – сочувственно поинтересовался Крук. – В итоге все могло обойтись гораздо дешевле. Филлипс покачал головой. – В сложившихся обстоятельствах это было невозможно. Керси продолжала: «Это будет стоить две тысячи фунтов, доктор Филлипс». «Ну, – ответил я, – а вы знаете, где можно взять такие деньги?» Она сказала: «По-моему, я смогу их собрать. Может, вы поучаствуете?» Сказать, что я был ошарашен – значит, не сказать ничего. Заметьте, мне никогда не нравилась эта женщина, я считал, что она дурно влияла на Мюриель, однако никогда не казалась мне чрезвычайно опасной. Я спросил: «Вы можете назвать мне хоть одну причину, по которой я должен помогать вам в начале вашего дела?» Потому что стало совершенно ясно, что именно она имела в виду, и она сказала… – Филлипс замялся, и Крук закончил за него: – Не надо продолжать. Эту песенку мне мама на ночь пела. У нее есть что-то, что вам, возможно, захочется купить. Так примерно, да? Филлипс кивнул. – Научивший людей письменности причинил больше бед, чем Гитлер, – пробормотал Крук. – Полагаю, там фигурировали письма… – Господи, как они могли попасть к ней в руки – этого я не узнаю никогда. Однако факт остается фактом, они существовали, и она предложила продать их за две тысячи фунтов первому же покупателю. – А письма так дорого не стоили никому, кроме вас. – Для меня они стоили все два миллиона. Крук посмотрел в окно. – А автором писем являлась… теперешняя миссис Филлипс? – предположил Крук. Филлипс кивнул. – Полагаю, вы настроены до всего докопаться. Ну, вы видите мое положение? – Стрелять в сидящую птицу неспортивно, но искушение велико, – мрачно ответил Крук. – Итак, вы дали ей две тысячи? И на этом все кончилось? – От нее не было никаких вестей, пока я не женился на мисс Шоу. Потом Керси написала, что ей приходится очень тяжело, возможно, оттого, что все видели, что она служила у меня в доме… Ну, вы знаете, как это бывает. – А вам не пришло в голову ей отказать? – Я не мог себе этого позволить. – По-моему, вы сказали, что она отдала вам письма. – Да, но не негативы. Она их все сфотографировала, прежде чем отправить мне. – И теперь греет руки на том, что продает негативы? – Да. У нее оставался еще один. – И было предложение его купить? – Да. – Когда вы ее ждали? – Керси никогда конкретно не договаривалась о встрече, просто приходила, когда ей хотелось. Ничего, что ждут больные, она сама выбирала время… – Полагаю, ей хотелось заполучить кругленькую сумму за последний негатив в своей коллекции, так сказать, ее жемчужину? Филлипс кивнул. – Вы собирались ей заплатить? – Нам надо было договориться о цене, но, по правде говоря, она так и не появилась. Ну, вот и вся история. Знаете, – добавил он, вставая, – я бы не удивился, если бы она сделала это своим постоянным занятием – я имею в виду шантаж. Крук поглядел на него с некоторым восхищением. – Жаль, что вы не были столь же сообразительны двадцать лет назад, – заметил он. – Собственно говоря, я бы тоже этому не удивился. II Ассистентка доктора Филлипса объявила, что его ждет очередной пациент, нетерпеливый, страдающий подагрой господин, и Крук, поняв намек, вернулся к себе в контору. – Я тут кое-что накопал на твое дивное агентство, – равнодушным тоном сказал Билл. – Эта твоя мисс Керси, похоже, была довольно опасным человеком. Так что неудивительно, что она закрыла его весьма спешно. Удивительно другое – что ей так долго удавалось оставаться безнаказанной. – Думаю, она обеспечила себе надежное прикрытие, – немного туманно ответил Крук, вешая шляпу на крючок у двери: верный признак того, что он намеревается заняться делом. – Она специализировалась на найме временной прислуги, дамской камеристки и все такое. Можно всегда найти кого-то, разумеется, за высокое жалованье, но если речь заходила об «Агентстве Кей», то вы могли рассчитывать, что получите профессионала. Работало все следующим образом. Мари, Альфонс или мисс Смит являлись к вам с превосходными рекомендациями и оставались у вас, скажем, на полгода. После того как он или она переходили на другую работу, начинали происходить неприятные события. Бывшая нанимательница – обычно это были женщины – получала письма, напоминавшие ей о неблаговидных поступках, которые могли обойтись очень дорого, если подвергнутся публичной огласке. Затем следовало предложение, что, возможно, куда дешевле встанет оплатить автору письма его молчание. Иногда прилагались фотографии писем. – Всегда старайся найти свой фирменный стиль, – пробормотал Крук. – Теперь я начинаю понимать, как мисс Керси собрала свою милую коллекцию. Билл кивнул. – Ты же знаешь, как все у людей выходит. Даже реже, чем у одного из ста, хватит духу обратиться в полицию – боязнь дурной славы, надо думать о семье, да еще и сплетни пойдут. Как правило, как только поступали деньги, компромат возвращали. Но иногда даже без конкретных свидетельств можно сорвать очень большой куш, и мисс Керси, похоже, знала ответы на все вопросы. Разумеется, она выбирала своих клиентов с огромной осторожностью. Время от времени она пригревала никчемных людей, но вскоре выставляла их за дверь. Очень часто у других сотрудниц возникали с ними трения, вроде той племянницы, которую выгнали за мелкую растрату. У нее не осталось надежд найти другую работу с приличным жалованьем. Мисс Керси послала ее «в поле», чтобы увидеть, что она сможет вызнать. Если через полгода ничего не светило, работница уведомляла хозяев об уходе. О некоторых домах, конечно, можно было почти сразу выяснить, что там ничего не выгорит, и тогда служанка говорила, что ей слишком скучно, или же у нее заболела мать, или же просто она чувствует себя не в своей тарелке. Но такое случалось нечасто, поскольку мисс Керси не хотелось обрести репутацию, что у нее капризная прислуга. Она имела дело лишь с большими домами с обширным штатом прислуги, и ей особенно нравились дома, где по выходным устраивали приемы и разные вечеринки. Приемы и вечеринки по выходным дают массу информации для шантажистов, и есть огромная доля правды в поговорке, что у каждого в шкафу свой скелет. Разница между скелетами состоит в том, что одни стоят больших денег, а другие можно вывешивать на куполе собора Святого Павла, но и там их никто не заметит. – Я догадывался, что тут замешано что-то вроде этого, – произнес Крук. – Ну, наверное, это было прибыльное предприятие, пока оно работало. – Нет ничего более дорогостоящего для обеих сторон, чем шантаж, по крайней мере, так мне говорили, – согласился Билл, не обладавший этой информацией. Он был похитителем драгоценностей, а подобный «специалист» – это джентльмен, который никогда даже рядом с шантажистом не встанет. – Думаю, ей приходилось платить своим людям огромные деньги, – задумчиво проговорил Крук. – Иначе они могли заняться подобными делишками самостоятельно. Однако Билл возразил: – Даже шантажисту нужны крепкие нервы и хорошая выдержка, если работаешь в одиночку. Если тебя накроют, то тебе конец. Интересно, сможем ли мы что-то выудить из племянницы. – Не сможем, если только у нее не куриные мозги, – ответил Крук. – Так как все-таки агентство закрылось? – Рано или поздно события должны были начать развиваться подобным образом. Заметь, мисс Керси наверняка была очень умной женщиной. Она старалась не посылать своих людей в дома, которые постоянно поддерживают друг с другом связь и могут сравнить послания, сделать собственные выводы. Однако в одном случае она дала промашку. Одна из ее сотрудниц, мисс А, стала работать компаньонкой-секретаршей у леди Зет. Через какое-то время она уволилась – заболевшая мать или нечто вроде этого, – а вскоре после ее ухода леди Зет начали приходить загадочные письма. Она расплатилась – одному богу известно, как именно – и надеялась, что вопрос закрыт. Чуть позже, приехав к подруге в ее загородное поместье, леди Зет обнаружила там мисс А в качестве секретарши. Она расспросила ее о матери, о том о сем, а потом случайно обмолвилась в разговоре, что мисс А в свое время у нее работала. Это не имело бы никакого значения, если бы мисс Керси поняла, что две нанимательницы встречались, но можно предположить, что девушка не упомянула об этом факте. Ну, дальше все пошло как обычно. Мисс А уволилась, потому что ей пришлось вернуться в Лондон по семейным обстоятельствам. И вскоре после этого все происходило как по накатанному. Но в этом случае несчастная женщина оказалась финансово зависимой, ей надо было с кем-то поделиться, и она решила поведать свою историю леди Зет. Та же, не будучи круглой дурой, начала увязывать факты. Когда миссис Икс сказала: «Представить себе не могу, как кто-то мог узнать. Я была чрезвычайно осторожна», леди Зет, тоже считавшая себя осторожной, начала искать общий знаменатель и обнаружила… мисс А. Дамы все тщательно обсудили, и им показалось чертовски подозрительным, что их истории совпадали до малейших деталей. Затем леди Зет поступила так, как ей следовало бы поступить годом раньше. Она набралась смелости, направилась к мисс Керси и спросила, есть ли у нее какие-либо рекомендации по поводу мисс А. Леди Зет добавила, что хотя и чрезвычайно не любит делать выводы неприятного свойства, но из ее дома исчезли некие важные бумаги примерно в то же время, как оттуда уволилась мисс А. Обвинений она не выдвигала, поскольку не располагала доказательствами, однако то же самое произошло и с ее подругой, у которой также служила мисс А. – Мисс Керси, разумеется, предоставила великолепные рекомендации для мисс А, – прибавил Крук. – И конечно же, ранее никогда не поступало никаких нареканий. – Ни разу, – согласился Билл. – Тем не менее уже вышедшую на тропу войны леди Зет было так же трудно остановить, как танк. Она вспомнила, что когда обратилась в агентство, чтобы найти замену мисс А, там не смогли ей помочь, и то же самое произошло в случае с миссис Икс. Насколько далеко зашел разговор, никто не может сказать с уверенностью, однако леди Зет, похоже, совершенно ясно дала понять, что намерена копать очень глубоко, используя все средства. Во всяком случае, мисс Керси, кажется, поняла, что исчерпала весь свой потенциал. – Если бы она решилась разоблачить леди Зет, есть вероятность, что ей бы удалось выйти сухой из воды, – без всякого сочувствия произнес Крук. – У той богатый муж и двое сыновей. Она не могла позволить себе стать центром всеобщего внимания. – Возможно, кое-что все-таки выплыло наружу. Тогда было заявлено, что у мисс Керси пошатнулось здоровье. Она оставила кого-то вместо себя – предположительно племянницу, которую ты видел в Кингс-Уиддоус. Ей мисс Керси полностью доверяла с самого начала. Разослали типовое циркулярное письмо, информировавшее клиентов, что ввиду сильного сердечного приступа владелице агентства пришлось оставить дело и удалиться в провинцию. Некий коммерсант из того же здания с радостью выкупил помещение, и «Агентство Кей» прекратило свое существование.