– А как же люди, приходившие туда искать работу? – Бьюсь об заклад, что Клэр Керси была слишком хитра для того, чтобы оставить им хоть что-то, если они могли бы повесить это на нее в суде. К тому же они сами были во всем этом замешаны. Похоже на то, что большинство ее жертв и по сей день не знают, как с ними все провернули и кто этим заправлял. – Нет худа без добра, – философски изрек Крук, – подумай обо всех тех людях, что смогли спокойно спать теперь, когда новости выплыли наружу. – Если они не знают, что могут спокойно спать, это им не поможет, – возразил Билл. Но Крук уже переключился на свою любимую тему: – Нехорошо с полицией получается. Им нужно проявлять больше инициативы и сообразительности. Ведь подобное убийство приносит обществу больше пользы, нежели вреда. Им надо принять это во внимание, когда они станут передавать своего злодея в суд. Но не передадут, Билл. Уж поверь мне, не передадут. И он тоскливо вздохнул по поводу грязных пятен на сверкающем мече Фемиды. Глава 7 На «почему» всегда находится причина. Поговорка I Флора Керси прибыла в Лондон для дознания, сопровождаемая упрямой Уотсон. Экономка утверждала, что знала мисс Керси дольше, чем любой из них, и она не могла в такое время остаться в Кингс-Уиддоус. Она не напрашивалась ехать с мисс Флорой и сама бы заплатила за билет, чтобы явиться на дознание. Там также присутствовал Хилл Грант. Увидев Флору, он подошел к ней, чтобы поговорить, однако она, очевидно, грубо оборвала его, поскольку через минуту молодой человек отошел от нее и направился в другой конец комнаты. На этом этапе можно было сделать не очень много. Флора подтвердила личность покойной, а девушка, Зигрид Петерсен, выглядевшая еще бледнее и сжавшаяся в комок, повторила свои показания о том, как она обнаружила тело. После этого коронер объявил, что дознание откладывается до получения результатов полицейского расследования. Флора заметила Крука и спросила его, есть ли известия о ее двоюродном брате Теодоре. – Он как сквозь землю провалился, – ответил Крук. – Можете делать из этого выводы. – Я всегда знала, что он так или иначе ее погубит, – злобно прошептала Флора. – Когда прошел слух, что Теодор прошлой осенью погиб при бомбежке, то я обрадовалась. Подумала, что стало одним человеком меньше, тянущим из нее деньги. Но конечно, он оказался тем единственным во всем доме, кто в тот вечер отсутствовал, и через несколько недель, словно фальшивая монета, объявился по новому адресу. Крук сочувственно кивнул. – Вот тут Гитлер промахнулся, – серьезным тоном согласился он. – В любом случае, чем же занимается полиция, если она его не нашла? – все так же мрачно продолжила Флора. – Там делают все, что в их силах, – тактично ответил Крук. – Ведь может же он находиться там, где его не так-то легко разыскать. – Вот это очень даже возможно, – ядовитым тоном согласилась Флора. – Это являлось слабой стороной тетушки. Ей сопутствовал успех, и она рисковала на протяжении столь долгих лет, что стала считать себя неуязвимой. Она поверить не могла, что кто-то может оказаться столь же проницательным и дальновидным, как и она, и даже осмелится себя ей противопоставить. Я ее предостерегала… – От чего? – поинтересовался заинтригованный Крук. – От того, что отношение к людям не должно быть основано на том, что видишь на поверхности. Но к советам она не прислушивалась. «Не учи бабушку, – говаривала она. – Как, по твоему разумению, я добилась бы своего положения, если бы не полагалась только на себя и не рисковала?» И тут она снова рискнула, но неудачно. – Она неплохо пожила на свои деньги, – заметил Крук, стараясь говорить успокаивающим тоном. – Ей выпало пять лет, чтобы наслаждаться тем, что она копила всю свою жизнь, – отрезала Флора. – Что ж, для своих лет тетушка держалась очень даже неплохо. И она так любила жизнь. Любила ее иронию, то, как все постоянно меняется. Она часто повторяла, что жизнь – это как плот. Никогда не знаешь, в какую секунду он резко накренится и все, кто чувствовал себя в полной безопасности, окажутся в воде. Потом тетушка улыбалась со свойственной ей хитрецой и добавляла: «Да, но это дает шанс тем, кто уже в воде. Когда плот выровняется, кто-то исчезнет, а если ты проявишь сообразительность, то сможешь на него забраться. Помни об этом всегда, Флора». Вот так она мне говорила. «Если вода холодная и ты чувствуешь, что вот-вот пойдешь ко дну, помни, что в любую секунду плот может перевернуться и дать тебе шанс». В ней жил дух состязательности, – незатейливо добавила Флора. – Она рисковала и знала, что рискует, но по-иному жить бы не смогла. – Разумеется, она не производила впечатления человека, который довольствовался бы мыслью о том, чтобы тихо умереть в своей постели, – согласился Крук. Ему не хотелось продолжать разговор. Он считал, что мисс Флора вряд ли смогла бы ему что-то сказать, по крайней мере теперь. Разумеется, у него накопилась масса вопросов, верные ответы на которые, как он чувствовал, позволили бы далеко продвинуться в раскрытии тайны. Однако он вполне логично отметил, что вряд ли сможет получить верные ответы, так что оставил мисс Флору отдавать распоряжения относительно похорон. Однако он не закончил общаться с обитателями дома в провинции. После того как он избавился от Флоры, к нему довольно робко приблизилась Уотсон. – Прошу меня извинить, сэр, – начала она, – но я не совсем представляю, что мне делать дальше. Я подумала, что вы, как знающий законы джентльмен, смогли бы мне помочь. – Подождите, пока огласят завещание, – посоветовал ей Крук. – Там может оказаться что-то для вас, но даже если нет, я полагаю, мисс Флора… Но Уотсон покачала головой. – Теперь, когда мадам нет, я больше не хочу оставаться с ней, – проговорила она. – Рядом с мадам я была почти как дома, но мисс Флора другая… – Я понимаю, – несколько резковато ответил Крук. Он и вправду ее понимал. У Уотсон, как и у любого человека, была гордость, и она не собиралась принимать деньги, выполнять приказания той, которая почти во всех отношениях, несмотря на кровные узы, сама была прислугой, причем нечестной. Нет, Уотсон не станет служить у мисс Флоры. Но она была уже далеко не молодая. Крук давал ей по виду лет шестьдесят семь и надеялся, что у мисс Флоры хватит совести назначить ей достойное содержание. – А кто был у мисс Керси поверенным в делах? – продолжил Крук. – По-моему, это вон тот джентльмен, невысокий такой. Он звонил мисс Флоре и расспрашивал о дознании. – Вы впервые его видите? – Да. Мисс Флора сказала ему, что они могли бы обсудить дела, когда это все закончится. О, она у нас осторожная, мисс Флора. Однако Крук не стал на это реагировать. Он не думал, что мисс Флора много сэкономит на гонораре поверенного, сократив число его визитов. – Ну что же, – обратился он к Уотсон, – именно он вам и расскажет, что к чему. А тем временем послушайте моего совета и поживите в Кингс-Уиддоус. Там вам предстоит много дел. – Мисс Флора говорила о том, что собирается закрыть дом и уехать, – нерешительно произнесла Уотсон. – Но я ей сказала, что правительство его конфискует, и потом вернуть дом будет нелегко. – В любом случае, – сухо заметил Крук, – вам неплохо бы подождать и убедиться, что дом ее и она вправе его закрывать. – Ой, об этом я как-то не подумала. А вы считаете… ой, но мисс Флора считала само собой разумеющимся, что дом отойдет к ней. – Ну, когда мисс Флора доживет до моих лет, она научится не считать ничего само собой разумеющимся, – добродушно ответил ей Крук. – Полагаю, дом является собственностью мисс Керси? – О, да. Мадам его купила. Она никогда не видела смысла в том, чтобы снимать дом у кого-то и тратить на это заработанные с таким трудом деньги. После войны, думала мадам Клэр, она всегда сможет продать его с выгодой. – Ну, если он к тому времени не развалится от старости, – согласился Крук. – И потом, разумеется, мне ничего не известно о ее отношениях с племянницей… – Мадам далеко не во всем ей доверяла, – размеренно и четко заявила Уотсон. – Уж это я точно знаю. Я не в смысле денег или чего-то вроде этого, но… Ну, я как-то краем уха услышала, что она говорила мистеру Гранту: «Флоре не терпится занять мое место. У нее, похоже, и в мыслях нет, что на моем месте ей может прийтись горячевато». – Вам наверняка это очень понравилось, – одобрительно произнес Крук. – А сами-то вы что подумываете делать дальше? – У меня есть сестра в Бейзингстоке, – ответила Уотсон. – Я думала уехать туда. Но, разумеется, мне хотелось бы узнать, как тут все сложится. – Она вздохнула. – Мистер Грант съезжает от нас. Вы не поверите, но вчера вечером она заявила ему в лицо, да еще в моем присутствии, что он с самого приезда заискивал перед ее тетушкой и мисс Флора это знала. Как-то все неудобно получилось, знаете ли. – «Неудобно» – вряд ли походящее слово, – пробормотал Крук, оценив ситуацию. – Хорошо, пойду переговорю с поверенным. Как его зовут? – Мистер Максвелл. Крук прошел в другой угол комнаты. – Мне бы хотелось поговорить с вами от лица моего клиента, – начал он. – Моя фамилия Крук, и я представляю мистера Теодора Керси, которому, к сожалению, не удалось сегодня здесь присутствовать. Не хочу вас задерживать, однако я был бы рад узнать, получит ли он что-нибудь согласно завещанию. Прежде чем Максвелл смог ответить, мисс Флора заторопилась. Не обращая внимания на Крука, она сказала: – Тогда увидимся в половине третьего, мистер Максвелл. Сначала мне нужно отдать распоряжения касательно похорон. – И снова ушла. – Боюсь… – нервно начал мистер Максвелл, глядя вслед Уотсон. – Я вас не виню, – дружески сказал Крук. – Я бы и сам лучше представлял гремучую змею. Послушайте, а как насчет пообедать? Я бы сказал, что проголодался, да и вы, похоже, тоже. Волей-неволей не решавшегося протестовать мистера Максвелла вывели из комнаты. На самом деле он не особенно-то и возражал. Ему нужно было немного выпить для храбрости, чтобы в половине третьего вновь лицезреть жуткую мисс Флору. – Как вам, конечно, известно, мисс Клэр Керси в течение довольно долгого времени периодически помогала моему клиенту, – осторожно произнес Крук, словно ступая по тонкому льду. Ведь он мог основываться лишь на словах Чайного Колпака, и существовало лишь два более-менее логичных объяснения отсутствия его, и оба они Круку не нравились. – Безусловно, безусловно, – согласился мистер Максвелл, разглядывая поставленное перед ним фирменное блюдо ресторана «Вултон». – И она намеревалась продолжать это делать, пока ему требуется помощь. – То есть до конца жизни, – перевел Крук его слова на обычный язык. – Ну, это снимет камень с души старика. И какую сумму она ему выделила? – Мисс Клэр всегда помогала ему довольно скромно. У мистера Керси нет экстравагантных вкусов. В своем завещании она прописала племяннику ежегодную ренту в размере двухсот фунтов, которых вкупе с тем, чем он сам владеет, будет вполне достаточно для удовлетворения его нужд. – Да, этого ему за глаза хватит, – согласился Крук. – А как насчет Уотсон? Она, похоже, боится, что останется ни с чем. Лицо мистера Максвелла приняло уязвленное выражение.