Он не заметил никого, кроме мисс Арден. Подбежал и крепко обнял ее. За стеклами пенсне серые глаза Мордекая Тремейна с подозрением прищурились. Каким образом Роджеру Уинтону удалось точно рассчитать момент эффектного появления? Молодой человек должен был ночевать в нескольких милях отсюда, под крышей родительского дома. Помимо того, что он не мог услышать крики Шарлотты Грейм, добраться так быстро по неровной, заметенной снегом дороге не представлялось возможным. К тому же Уинтон явился полностью одетым. Мордекай Тремейн понял, что сомнения возникли не только у него. Люси Тристам посмотрела на Роджера с недоверием. Она не произнесла ни слова, но через мгновение перевела взгляд на убитого Джереми Рейнера. Роджер Уинтон хотел жениться на Дени Арден. Не возникало сомнений в том, что опекун упорно препятствовал браку. И вот теперь Джереми Рейнер лежит под елкой… мертвый. Сам Уинтон не замечал подозрений, вызванных собственным появлением. Он стоял, заключив Дени в объятия, и пытался утешить. В первую минуту его присутствие не показалось Дени странным. Она доверчиво прильнула к широкой груди: – Роджер, Джереми… он мертв… Уинтон посмотрел на пол, затем перевел вопросительный взгляд на Мордекая Тремейна. – Не думай об этом, дорогая, – нежно проговорил он. Продолжая поддерживать Дени, Роджер подошел ближе. На свету Тремейн впервые ясно увидел его лицо. Щеку рассекла глубокая рана, на коже остались кровавые следы. Плотное пальто едва держалось на плечах, а одна пуговица отсутствовала. – Вы его остановили? – спросил Тремейн. Уинтон вскинул голову, словно внезапно что-то вспомнив. – Нет, – ответил он. – Он набросился с тяжелой палкой или дубиной. Я упал и, наверное, на пару мгновений отключился, а когда поднялся, он уже успел убежать. Но далеко он не уйдет! Надо срочно позвонить в полицию! – Мистер Блейз как раз этим занимается. Вы узнали того, кто на вас напал? Уинтон покачал головой: – Луна зашла за тучу. К тому же он закутался, но один раз я его все-таки ударил. Уверен, что след остался. До слуха Мордекая Тремейна донесся странный звук – испуганный вздох. Он медленно обернулся. Шарлотта Грейм сидела в кресле прямо и проявляла к происходящему значительно больше интереса, чем прежде. Рот приоткрылся, а пальцы с такой силой сжали подлокотники, что напряглись даже плечи. Она с ужасом смотрела на Роджера Уинтона. Вряд ли кто-либо еще обратил внимание на внезапную перемену. Все взгляды сосредоточились на молодом человеке. Джеральд Бичли подошел и с болезненным любопытством уточнил: – Странно, что ты не успел рассмотреть его, хотя оказался так близко, что получил изрядную трепку! Уинтон вспыхнул: – Что же здесь странного? – А то, что не мешало бы рассказать нам еще кое о чем. Например, что ты здесь делаешь. Джеральд Бичли уже не казался добродушным, грубовато-сердечным сельским жителем. В эту минуту он превратился в жестокое мстительное существо, пытавшееся обвинить первого встречного без надежды на оправдание. Мордекай Тремейн подумал, что так действует тот, кто в страхе пытается спасти собственную шкуру. Уинтон покраснел еще гуще и рассердился. Важно, однако, что он не начал оправдываться, как поступил бы невиновный. Тремейн понял, что назревает безобразная сцена, и поспешно вмешался: – Не сомневаюсь, что все действия мистера Уинтона имеют объяснение. Полиция сама задаст необходимые вопросы. К счастью, враждебная вспышка не получила продолжения. В холле послышались голоса, и вскоре в комнату вернулся Николас Блейз. – Только что видел Флеминга, – сообщил секретарь. – Он пошел будить остальных слуг. Полиция скоро приедет. Блейз уже успел немного успокоиться, и чувствовалось, что готов взять ситуацию под контроль. При виде Роджера Уинтона он вопросительно вскинул брови. – Мистер Уинтон только что появился, – пояснил Мордекай Тремейн. – Ему пришлось вступить в борьбу со встреченным возле дома человеком, но, к сожалению, тому все-таки удалось скрыться. Николас Блейз смерил Уинтона тяжелым, полным подозрений взглядом: – Хотите сказать, что действительно подрались с убийцей? – Не знаю, был ли это убийца, – ответил Уинтон, – но с кем-то подрался. – Этот человек вышел из дома? – Я встретил его на дороге, когда услышал крики и поспешил, чтобы выяснить, в чем дело. Окликнул, но он бросился бежать, а я за ним. И получил вот это. – Уинтон дотронулся до разбитой челюсти. – Когда очнулся, догонять в темноте уже не имело смысла, поэтому пришел сюда. – Странно, – заключил Николас Блейз. – Весьма странно. – Он задумался. Рассказ Уинтона открыл неожиданную перспективу. Вдруг секретарь повернулся к мисс Грейм. – Ведь это вы кричали, Шарлотта, не так ли? Видели кого-нибудь? Она явно ждала этого вопроса, а потому быстро ответила: – Нет, я никого не видела. Блейз настойчиво продолжил допрос: – В таком случае что же вы видели? Почему вышли из своей комнаты и спустились сюда? – Я не могла уснуть: болела голова, чудились какие-то голоса, – поэтому я взяла фонарик и спустилась. Сначала ничего не увидела, а потом обо что-то споткнулась, посмотрела и… Это было ужасно… ужасно!.. – Кроме вас, здесь никого не было? – Не знаю. Было совсем темно. И очень страшно. Николас Блейз склонился и положил руку ей на плечо: – Постарайтесь вспомнить, Шарлотта. Скоро приедет полиция, и вас об этом спросят. Уверены, что никого не видели? – Комната была пустой, – пролепетала мисс Грейм. – Если не считать… не считать… – Тела? – Да. Больше здесь никого не было. Неожиданно Остин Деламер обратился к Блейзу: – Если Рейнер не заменил Грейма, то почему Грейм не нарядил елку, как обычно? Почему не пришел сюда? Уже почти половина третьего. – Он здесь был, – возразил Николас Блейз. – Посмотрите на дерево. Говоря это, секретарь повернулся и показал на елку. На самой верхней прищепке висел аккуратно перевязанный яркой ленточкой небольшой пакет. Тремейн приблизился и прочитал надпись на карточке: «Джереми». – Где же остальные подарки? – поинтересовался Остин Деламер. – Возможно, Бенедикт еще не успел повесить их, – предположил Джеральд Бичли. До сих пор Мордекай Тремейн оставался лишь наблюдателем, но в эту минуту решил, что настало время поделиться своими соображениями. – Где мистер Грейм? – осведомился он. Николас Блейз резко обернулся. – Да, конечно, – пробормотал он, – Бенедикт… – Он единственный, кто не спустился, – продолжил Тремейн. Секретарь долго молчал, а потом вдруг спросил: – Вам не кажется… Вы не подозреваете, что с Бенедиктом тоже что-то случилось? – Нужно это выяснить, – ответил Тремейн. Все отправились в комнату мистера Грейма. Далеко идти не пришлось, потому что спальня находилась в главной части дома, этажом выше. Дверь была заперта, и Блейз принялся стучать. – Бенедикт, вы здесь? Бенедикт! Послышался шорох, щелкнул замок, дверь приоткрылась и показалась взлохмаченная голова хозяина. Грейм растерянно моргал и ничего не понимал, как положено человеку, только что вырванному из глубокого сна и еще не успевшему вернуться к действительности. – В чем дело, Ник? – проворчал он. – Что за шум? Хозяин заметил столпившихся за спиной секретаря гостей, и выражение его лица изменилось. – В чем дело? – спросил мистер Грейм. – Кто-нибудь заболел? – Рейнер мертв, – ответил Блейз. – Мертв? – повторил Грейм и пристально посмотрел на секретаря, будто с трудом понимал значение этого слова: – Мертв? Джереми? Что случилось? – Похоже, убит – застрелен. – Убит… – ошеломленно выдохнул Бенедикт Грейм и вышел из комнаты. – Где он? – Внизу, возле елки. Одет в ваш костюм Санта-Клауса, – ответил Николас Блейз нарочито небрежным тоном. Однако мистер Грейм испытал столь глубокое потрясение, что потерял дар речи. Он постоял молча, а потом нервно облизал губы. – Абсурд! – медленно произнес мистер Грейм. – Не может быть. Мои вещи здесь. Воцарилась тяжелая, гнетущая тишина. Бенедикт Грейм посмотрел на присутствующих, внезапно повернулся и скрылся в комнате. Николас Блейз подался вперед, будто хотел пойти следом, но передумал и остался на месте. Через пару секунд хозяин появился снова, с длинным красным балахоном и белой бородой в руках.