– Теперь нас не побеспокоят, да и не подслушают тоже, – сказал он мрачно. – Объясните мне, что это за шантаж. – Шантаж? – воскликнул я в крайней растерянности. – Паркеру пригрезилось? Или в этом что-то есть? – Если Паркер говорил о шантаже, – медленно промолвил я, – значит, он подслушивал у замочной скважины. – Более чем вероятно, – кивнул Дейвис. – Я наводил справки о том, чем занимался Паркер в этот вечер. Дело в том, что его поведение мне не понравилось. Он что-то знает. Когда я начал расспрашивать, он перепугался и наплел мне о каком-то шантаже. Я мгновенно принял решение. – Я рад, что вы об этом заговорили, – сказал я. – Сначала я не знал, как мне лучше поступить, а потом решил открыть вам все и только искал удобного случая. – И тут я сообщил ему все, что произошло в этот вечер, – все, что описано здесь. Инспектор изредка прерывал меня вопросами. – Ничего подобного мне слышать еще не приходилось, – сказал он, когда я кончил. – И вы говорите, что письмо исчезло? Скверно, скверно. Вот то, чего нам недоставало, – мотив. Вы говорите, что мистер Экройд намекнул, будто он подозревает кого-то из своих домашних? Довольно расплывчато! – А может быть, это сам Паркер? – предположил я. – Возможно. Он явно подслушивал у двери, когда вы вышли. И потом мисс Экройд встретила его, когда он намеревался войти в кабинет. Предположим, что он вошел, как только она ушла. Заколол Экройда, запер дверь изнутри, вылез в окно и вошел в дом через боковую дверь, которую открыл заранее. Правдоподобно? – За исключением одного, – медленно сказал я. – Если Экройд прочел письмо сразу после моего ухода, он не стал бы сидеть час, размышляя. Он тут же вызвал бы Паркера, обвинил бы его и поднял шум. Экройд был человек решительного склада, не забывайте. – Но он мог и не прочесть письма. Ведь в половине десятого с ним кто-то был. Если этот посетитель явился сразу после вас, а потом вошла мисс Экройд пожелать дяде доброй ночи, он, возможно, до десяти часов еще не взялся за письмо. – А телефонный звонок? – Звонил, конечно, Паркер. А затем, подумав про запертую дверь, открытое окно, решил все отрицать. Вот так! – Пожалуй, – протянул я с сомнением. – Ну, про телефонный звонок мы выясним. Если окажется, что звонили отсюда, значит, Паркер. Конечно, это он. Но молчите, иначе мы вспугнем его раньше времени. А для отвода глаз сделаем вид, будто нас интересует ваш незнакомец. Он встал из-за письменного стола и подошел к неподвижной фигуре в кресле перед камином. – Оружие должно помочь нам, – заметил он. – Похоже, это какая-то редкостная диковинка. Он нагнулся, внимательно рассматривая рукоятку, и удовлетворенно хмыкнул. Потом очень осторожно извлек лезвие из раны. По-прежнему зажимая кинжал так, чтобы не коснуться рукоятки, он поставил его в фарфоровую вазу, украшавшую каминную полку. – Да, – заметил он, кивая. – Настоящее произведение искусства. Наверное, других таких существует немного. Да, это было красивое оружие. Тонкое сужающееся лезвие и изящная витая рукоятка. Инспектор осторожно прикоснулся к лезвию и одобрительно хмыкнул. – Чертовски острая штука! – воскликнул он. – Этим кинжалом и ребенок может заколоть взрослого мужчину. Опасная игрушка, если не держать ее под замком. – Можно мне теперь как следует осмотреть тело? – спросил я. Он кивнул: – Валяйте. Я произвел тщательный осмотр трупа. – Ну? – спросил инспектор, когда я кончил. – Пока обойдемся без медицинских терминов. Удар был нанесен правой рукой сзади. Смерть наступила мгновенно. Судя по выражению лица, удар был внезапен. Возможно, он умер, не зная, кто его убийца. – Дворецкие умеют ходить, как кошки, – заметил Дейвис. – Все довольно ясно. Посмотрите на рукоятку! Я посмотрел. – Полагаю, для вас они незаметны, но я их вижу совершенно отчетливо. – Он понизил голос: – Отпечатки пальцев рук, – и отступил на шаг, проверяя, какое впечатление произвели эти слова. – Я так и думал, – сказал я кротко. Не понимаю, почему меня следует считать непроходимым идиотом. В конце концов, я читаю газеты, детективные романы. Вот если бы на рукоятке были отпечатки пальцев ног – другое дело: я бы выразил безграничное изумление и восторг. Инспектор, казалось, рассердился на меня за отсутствие ожидаемой реакции. Он взял фарфоровую вазу с кинжалом и предложил мне пройти в бильярдную. – Может быть, мистер Реймонд что-нибудь знает о кинжале, – объяснил он. Мы вышли, заперли за собой дверь и направились в бильярдную, где и нашли Джеффри Реймонда. Инспектор протянул ему кинжал: – Вы когда-нибудь видели этот кинжал, мистер Реймонд? – Но… ведь это… да, да, этот кинжал был подарен мистеру Экройду майором Блентом. Марокканский, нет – тунисский. Так его закололи этим кинжалом? Какая невероятная история! Просто не верится. Но второго такого кинжала нет… не может быть. Пригласить майора? – Не дожидаясь ответа, он убежал. – Симпатичный юноша, – сказал инспектор. – Очень честное, открытое лицо. Я согласился. За те два года, которые Реймонд работал секретарем у Экройда, я ни разу не видел его в дурном настроении. И к тому же он зарекомендовал себя как отличный секретарь. Через минуту Реймонд вернулся вместе с майором. – Я прав! – воскликнул он. – Это тот кинжал. – Но майор еще не видел его, – возразил инспектор. – Я узнал его, как только вошел в кабинет, – сказал майор. – Но промолчали? – с подозрением воззрился на него инспектор. – Момент был неподходящий, – спокойно ответил майор. – Болтовня не вовремя приносит зачастую много бед. – Вы абсолютно уверены, что это тот самый кинжал, сэр? – Да. Ни малейшего сомнения. – Майор невозмутимо встретил взгляд инспектора. Тот наконец что-то буркнул, отвел взгляд и протянул майору вазу с кинжалом. – А где он обычно хранился? Вам известно, сэр? – В витрине с редкостями в гостиной, – вмешался Реймонд. – Что? – воскликнул я. Все посмотрели на меня. – Пустяки, – объяснил я смущенно. – Дело в том, что, когда я пришел сюда сегодня вечером, я услышал, как крышка витрины в гостиной захлопнулась. – Как это понять – вы слышали? И что захлопнулась именно эта крышка? – недоверчиво и даже подозрительно спросил инспектор. Пришлось объяснять. Долгое, скучное объяснение, которого я с громадным удовольствием избежал бы. – Когда вы рассматривали витрину, кинжал был на месте? – спросил инспектор, выслушав меня до конца. – Не знаю, – сказал я. – Я не заметил кинжала, но, может, он и лежал там. – Позовем экономку, – сказал инспектор и позвонил. Через несколько минут Паркер привел мисс Рассел. – Я как будто к витрине не подходила, – ответила она на вопрос инспектора. – Я проверяла, не увяли ли цветы в вазах. Да, вспомнила: крышка витрины была открыта, что не положено, и я закрыла ее, проходя мимо. – Она воинственно посмотрела на инспектора. – Так-так, – сказал тот. – А не припомните ли вы, этот кинжал был тогда на месте? – Не знаю. – Мисс Рассел равнодушно посмотрела на кинжал. – Я не глядела, я торопилась уйти, так как господа могли войти в любую минуту. – Благодарю вас, – сказал инспектор. В его голосе было некоторое колебание, как будто ему хотелось продолжить вопросы, но мисс Рассел, сочтя его слова за разрешение уйти, вышла из комнаты. – Внушительная дама, а? – заметил инспектор, глядя ей вслед. – Ну-ка дайте сообразить. Судя по вашим словам, доктор, эта витрина стоит перед окном. – Да, у левого окна, – ответил за меня Реймонд. – И это окно было открыто? – Да. И второе тоже.