– Ну и что с того? – спросила Лиза. – Как нам это поможет?.. Хоть самим лавку древностей открывай! – Лизонька, ясноглазая моя. – Маслов хлопнул в ладоши. – Устами младенцев и женщин глаголет истина. – Ну, спасибо, – хмыкнула Лиза. – Именно лавку! Давайте прикупим пару мешков орденов! – Это как? – не понял Уланов. – Очень просто. Даем объявление в «Московской правде»: «Купим ордена. Дорого», – с готовностью пояснил Маслов. – Пустим слушок среди фалеристов, что есть состоятельные ребята, которые скупают все подряд. Телефон оставим. – Служебный, – усмехнулась Лиза. – Решим. Это не проблема. – Ну да. И протокольным голосом спрашивать: какие предметы, клиент, вы желаете приобщить к материалам уголовного дела? – Лиза была поражена вирусом скептицизма. – Ну зачем так прямолинейно, – укоризненно произнес Маслов. – Очаровательный женский голос будет предлагать златые горы, от которых просто невозможно отказаться. – Это вы про что? – напряглась Лиза. – Душа моя, ты и будешь принимать звонки. И клиентов. – Двусмысленно звучит, – нерадостно улыбнулась Лиза. – М-да, погорячился, – кивнул Маслов. – Тут вам не «Интурист»… Но сути не меняет. – А что, мысль дельная, – не мог не согласиться Уланов. – И этот мир вздрогнет, друзья мои! – улыбнулся Маслов. – Чайку еще плесни, Лизонька. – Ну да. Надо приучаться обслуживать клиентов. – Лиза насыпала чая и засунула в объемную фарфоровую кружку грубый самодельный кипятильник – воплощенный кошмар коменданта здания и пожарного инспектора. Глава 2 – Ну, заходи, знакомиться будем, – Маслов сделал приглашающий жест. На пороге кабинета возникла девочка лет десяти – такая трогательная кукла с бантами, в коричневом форменном платьице с белоснежным передничком – эта школьная форма была еще со времен царских гимназий. Ее хрупкое плечо оттягивал тяжелый ранец, туго набитый учебниками. – Дочка? – от неожиданности невпопад брякнул Уланов, прекрасно знавший, что дети Маслова давно закончили школу и учатся в институте. – Да. Но не моя, – усмехнулся Маслов. Выяснилось, что ребенок приблудный. Маслов, проходя по холлу на втором этаже, где располагаются кабинеты руководства столичного Главка, увидел это чудо с косичками, уютно расположившееся на мягком диванчике, обложившись учебниками. Прикусив от усердия язык, девочка выводила в тетради циферки, трудясь над домашним заданием. Сцена была абсурдная. Толстые стены казенного учреждения слышали все – и крики, и матюги, и даже пистолетные выстрелы. Но детские голоса звенели здесь крайне редко. Внимания на нее почему-то никто не обращал. Ну, сидит ребенок, делает уроки, значит, так и надо. Может, это внебрачная дочь начальника ГУВД. Или внучка. Девочка вполне освоилась, когда к ней подсел Маслов: – Привет. – Здравствуйте, – вежливо улыбнулась она ему. – Кого ждешь? – Никого. Я в музей пришла. Это был какой-то абсурд. Когда человек сталкивается с ним, то первая реакция – голова идет ходуном, переключаясь на новую реальность. А потом уже нетрудно поверить во что угодно – в инопланетян, параллельные Вселенные, гостью из Будущего из книги Кира Булычева «Сто лет тому вперед». – Какой музей? – изумился Маслов. – Милицейский. Выяснилось, что девочка училась в средней английской школе № 1278, что на Петровке, 23/10, которую в свое время закончил народный артист Андрей Миронов. Жила она тоже неподалеку. И слышала от учителей, что в желтом огромном здании, вокруг которого крутится столько дяденек и тетенек в форме, имеется страшно интересный милицейский музей. После уроков она просто подошла к боковым воротам, куда как раз въезжал автозак. За фургоном, не замеченная постовым, прошла на территорию, долго бродила, но музея так и не нашла. Поднялась на второй этаж. Обнаружила холл с большими мягкими креслами. И решила перевести дух, а потом продолжить поиски. А чтобы не тратить время зря, взялась за домашнее задание. – Ха, комендатура мне должна будет, – потер руки Маслов. – Займитесь пока ребенком. А я пару звоночков сделаю… Лиза всплеснула руками и засуетилась вокруг девочки. Вытерла ей щеку, на которой расплылось чернильное пятно. Вытащила из шкафчика бутерброды и конфеты. Поглаживая по голове, усадила за стол со словами: – Пей чай. Проголодалась? – Ну, если только немножко, – отвечала кудесница в бантиках. – Ешь. – А музей будет? – Будет, крошка. Конечно, будет. Расчувствовавшаяся Лиза дозвонилась до кабинета профессионального мастерства – на деле это был знаменитый, закрытый для широкой публики музей МУРа, где хранились вещественные доказательства и фотоматериалы по самым знаменитым уголовным делам. Договорилась с ответственным. И после непродолжительного перекуса повела девочку осматривать музей. До милиции Лиза работала преподавателем в школе, потом в инспекции по делам несовершеннолетних, уже оттуда пришла в МУР. И до сих пор ее тянуло к работе с детьми. – Кто в милиции служил, в цирке не смеется, – покачал головой Уланов, глядя на захлопнувшуюся дверь. Он вернулся к анализу ответов на запросы, полученных из регионов. И тут на столе отчаянно зазвонил новенький желтый телефон. Звонок был установлен на самую большую громкость, чтобы его было слышно даже в других кабинетах. Телефон этот принадлежал сомнительной фирме «Купим ордена дорого», которой заведовала Лиза. – Алео, – послышался томный женский голос. – Я весь внимание, – заворковал Уланов. – Я насчет орденов. Вы что, правда их покупаете? – Обязательно, – кивнул Уланов. Десять дней назад Московская городская телефонная сеть провела им в кабинет телефон с номером, которого не было ни в одном справочнике. Постарался замначальника Главка, руководивший штабом по раскрытию убийства адмирала Богатырева. Он был из чекистов, а для них телефонные станции – это дом родной. У них там «кнопки» стоят – то есть прослушка. Вопрос решился в два дня. И теперь Лиза принимала звонки по желтому телефону, который прозвали «барыжным». Уланов не слишком верил в эту затею. Какое-то газетное объявление. Какой-то непонятный номер. Но, как ни странно, звонки пошли валом. В основном люди пытались узнать, что сколько стоит. Но некоторые назначали встречи. Лиза настолько вошла в образ прожженной спекулянтки и так лихо научилась торговаться, что Маслов порекомендовал ей задуматься о карьере на этом поприще. – Будешь завмагом. Нас задарма кормить станешь, – внушал он. – Да вас не прокормишь, – отвечала она. – И где это ты чего от торгашей задарма видел? Смех смехом, а за десять дней удалось раскрыть два преступления. На встрече муровцы взяли за шкирку парня лет восемнадцати, который притащил на продажу ордена, украденные им у деда своей знакомой. – А ему они зачем? – искренне недоумевал он. – Лежат и лежат. А я договорился купить пластинку «Квин». А она девяносто рублей с рук стоит. Чокнутого меломана задержали. Еще через три дня взяли квартирного воришку, в числе прочего похитившего несколько медалей и орден Славы. Предлагали звонившие в основном ордена Красной Звезды и Отечественной войны. Однажды хриплый мужской голос обмолвился об ордене Ленина, но потом пропал. По телефону установили адрес, откуда звонили. Там оказалась семья ветерана, который недавно умер, и на радостях родственники стали распродавать боевые награды. Очередной звонок не удивил. Сколько их было! И каждый дает надежду – а вдруг сейчас найдем то самое. И сердце екнет. – А как можно обсудить этот вопрос? – спросила женщина на том конце провода. – Как вас зовут? – поинтересовался Уланов. – Наталья. – У меня жена этим занимается. Она где-то через полчаса будет. Вы можете перезвонить? – Да, конечно. Оценив собеседницу, Уланов решил сам в торг не вступать. Есть психологический нюанс – когда звонящий говорит с женщиной, в последнюю очередь думает, что она может быть из милиции. А мужчина изначально подозрителен, и от него можно ждать всякого. Ощущение опасности при виде незнакомого мужчины прописано в подкорке человека.