– Какие ордена? – зло посмотрела на него шатенка. – Которые вы обещали. – Это у вас про ордена надо спросить! – Это вы о чем? – Вон, – она кивнула на свою увесистую черную сумку с фирменной нашлепкой «Louis Vuitton». – Внизу под косметичкой удостоверение. Лиза извлекла оттуда удостоверение корреспондента «Комсомольской правды» и спросила: – Что все это значит? – У вас хотела бы спросить… Прочитала объявление «куплю ордена». Это как? В СССР ордена покупать? Которые кровью наших родителей политы? Это что такое?! – Ну… – Мы решили сделать репортаж, а потом милицию проинформировать. – А мы уже здесь, – кивнул Уланов, удивляясь журналистской безалаберности. – Заранее нас о таких выходках надо предупреждать во избежание недоразумений… Руководство в курсе ваших художеств? – Я докладывала заведующему отделом. – Павлову? – Павлову, – кивнула журналистка. Уланов знал его по публикациям на криминальную тему, которые были очень редки в советской прессе, но каждая вызывала большой резонанс. Писал Павлов и о сегодняшних подвигах МУРа, вдохновившись встречей с Улановым. Статья получилась бравурная, агитационная, но изложено бойко и в общем-то по делу. Пролистнув записную книжку, Уланов нашел нужный номер. Накрутил заедающий диск. Дождался ответа в трубке. И поинтересовался после ритуала приветствий: – Семеныч, Наталья Елец твоя подчиненная? – Ну да, – недоуменно ответил Павлов. – Ты по орденам посылал ее статью делать? – Посылал. – Жаль, но публикацию вы еще долго не увидите… Положив трубку, Уланов обратился к журналистке: – Официально уведомляю, что вы стали невольным участником оперативно-розыскных мероприятий. Сейчас дадите расписку с обещанием держать язык за зубами. И не дай бог сболтнете лишнее. Это будет разглашение гостайны – мероприятия секретные. Журналистка устало посмотрела на него: – Что, правда вот так вот бывает? Мероприятия? – Да. Так и раскрываем хищения орденов. – Дадите хоть написать что-нибудь, когда закончите? – Если только вам разрешат публикацию, когда мы все закончим. – А почему не разрешат? – А потому что слишком страшная история получится для советской прессы… Глава 4 На совещании у нового замначальника МУРа подполковника Леонида Шкурко, назначенца из КГБ, проходило заслушивание по результатам работы одиннадцатого отдела. Лаптев был на больничном. В последнее время он сдавал все больше – сердце пошаливало и морально готовился к пенсии. Отдувался за него Маслов. Сотрудники дисциплинированно расселись на стульях в просторном начальственном кабинете, как школьники на экзаменах, боясь проронить лишнее слово. Не те времена, чтобы умничать. Лучше молчать и не отсвечивать. Совещание длилось два часа. И отдел взгрели по первое число. Если по антиквариату в целом дела обстояли терпимо, особенно с учетом раскрытий по орденам с использованием ставшего знаменитым в узких кругах желтого «барыжного» телефончика, то с иностранцами все обстояло куда печальнее. Накопилась толстая пачка заявлений и дипломатических нот по поводу нераскрытых преступлений в отношении зарубежных гостей столицы. – Мы роняем престиж страны. Иностранные дипломаты становятся жертвами преступников. Какая слава о первой в мире стране победившего социализма будет после вот такого? – замначальника МУРа ткнул пальцем во вчерашнюю сводку происшествий по городу Москве. На Октябрьской площади взломана машина сотрудника посольства Великобритании. Пропали аудиокассеты и еще кое-что по мелочи. – Я проанализировал на досуге, – важно изрек Шкурко. – Скопилась гора заявлений. Примерно одним способом совершены кражи из машин. И все на Октябрьской. – Там жилой дом Управления обслуживания дипкорпуса, – пояснил Маслов. На Октябрьской действительно прямо напротив нового здания МВД СССР располагался многоэтажный фешенебельный дом, принадлежащий УПДК МИД. В нем жили дипломаты различных посольств. И все время что-то происходило. Злоумышленники без устали выдергивали из рук портфели и сумки, взламывали машины. – Похоже, уже не первый год при вашем попустительстве работает хорошо организованная шайка, – продолжил Шкурко. – Согласны? – Да уж, – с готовностью кивнул Маслов. – И я, кажется, знаю, как она называется. – У вас есть информация? – заинтересовался замначальника МУРа. – Пока заключения логического порядка. – Доложите завтра… Идите, работайте, – напутственно произнес Шкурко, завершая встречу. – И задавайте себе вопрос в конце каждого дня – что я сделал сегодня для страны? О Родине надо больше думать, чем о себе… Совещание уже в рамках отдела продолжилось в кабинете Маслова. – Ну и ну, – покачал он головой, насмешливо оглядывая своих подчиненных. – Кино и немцы. – Интересно, этот варяг из КГБ правда ничего не понимает? – спросил Уланов. – Может, дурака строит, – предположил Маслов. – Все-таки он из такой конторы, где должны знать такие нюансы. – Да у них там все секречено-пересекречено, – возразила Лиза. – Может и правда быть не в курсе. – Не, все-таки дурака включает, – сказал Маслов. – Или и есть дурак, – хрипло произнес капитан Фадеев… Если посмотреть на статистику и сводки, то нетрудно заметить, что в Москве иностранцы были достаточно виктимной, то есть подверженной преступным посягательствам, группой лиц. И дело вовсе не в каком-то их вызывающем поведении и тяге к злачным местам. Просто Маслов не соврал, когда говорил, что знает, как называется организованная группа, занимающаяся этими делами. Знали ее все граждане – называлась она КГБ СССР. Все эти проникновения в квартиры дипломатов, рывки портфелей, взломы машин – это очередные ходы в играх разведок и контрразведок. Чекисты монтировали и демонтировали в жилищах и машинах дипломатов хитрую аппаратуру. Воровали документы. Могли и отпинать под видом распоясавшихся хулиганов какого-нибудь атташе по культуре. Муровцы об этом прекрасно знали и всегда закрывали глаза, когда им намекали – туда не лезть. И никаких душевных терзаний по поводу нарушений закона не испытывали. Все-таки контрразведка занимается серьезным делом – охрана безопасности государства далеко не пустой звук. И холодная война была в самом разгаре, а госбезопасность в ней на переднем крае. Демарш нового руководителя был непонятен. Или он просто говорил, потому что по должности надо что-то сказать. Или правда не в курсе происходящего, что странно для чекиста. Или затеял какую-то интрижку. – Как бы то ни было, результат хоть какой-то нужен по иностранцам, – сказал Маслов. – Иначе нас просто сожрут. – У меня информация есть по «расистам», – сказал Фадеев. – По ку-клукс-клану, что ли? – хмыкнул Маслов. – Это ты страной ошибся. – Вчера получил информацию. Преступная группа обувает негров и афганцев. Под видом фарцовщиков берут шмотки, дубленки и кидают с деньгами. А два случая были – просто разбой. – Фигуранты известны? – Один известен. – Давай план мероприятий. И работаем… К этому делу подключили весь отдел. Так что Уланову пришлось разрываться между штабом по убийству вице-адмирала Богатырева и работой по «расистам». В выходные муровцы провели в клубе фалеристов еще один рейд. Выявили с десяток коллекционеров, которых отвели на допрос в десятое отделение. И опять все без толку. В понедельник Уланов засел за отработку информации, поступающей из регионов. Там продолжали изымать ордена десятками. Но совпадений с номерами орденов адмирала не было. Интереснее было другое – стали приходить пачками сообщения о совершении мошенничеств и краж с целью завладения госнаградами. Притом география была достаточно обширная – и Прибалтика, и Белоруссия, и Дальний Восток, но лидировали Центральные регионы России. Кто бы мог подумать, что эта сфера преступной деятельности настолько популярна. В трех случаях, по показаниям потерпевших, награды под видом журналистов похитили молодые мужчина и женщина. По описаниям вполне походили на «термитов». Уланов доложил об этом Маслову, приложив подробную справку. Вторую такую же справку он сегодня положит на стол заместителя начальника МУРа Егорычева, который настоятельно требовал провести такой анализ. – Похоже, серия идет, – ознакомившись с материалами, оценил Маслов. – Надо отрабатывать информацию. Выезжать на места. Искать зацепки. – Готов ехать хоть на край света, был бы толк, – сказал Уланов.