– Береза, – перебила я ее, когда тоннель стал широк настолько, что смогла идти с ней рядом, а не плестись гуськом, – лучше поясни мне ваш план захвата сокровищницы. Хотя бы в общих чертах. – Да какой там план! – отмахнулась она. – Все просто. Нужно, чтобы Роул открыл дверь, кроме него, это никто не сможет. А уж тогда Сирень легко саркофаг заберет, сейчас его заклятия не выпускают. Знающие маги защиту ставили, и каждый ее усложнял и усиливал. Теперь ни один без ключа не откроет. – Береза, – пройдя еще сотню шагов, остановилась я от ошеломительного прозрения, – ты сама поняла, что сказала? Что Сирень может туда входить?! – А что тут такого? – пожала плечами ведьма. – Дикие и не то могут. Если надо, в иголочное ушко проскользнут. Но вот вынести оттуда Сирень не может даже маленького колечка. Ты разве не поняла, почему в своем истинном нынешнем виде она всегда одета в голубое платье? Потому как была именно в нем в тот момент, когда погиб Эрнил. Вернее, когда узнала о гибели мужа, а узнала сразу, связаны они были магическими амулетами. Только не говори ей, что я проболталась, не любит она вспоминать. – Не скажу, – пообещала я и, чтобы совсем успокоить ведьму, сообщила: – Она все равно разрешила Малине все мне рассказать. – Ну вот и хорошо, – непонятно хмыкнула Береза. – Тогда пусть Малина все тебе и объяснит с самого начала. Больше на эту тему мы не разговаривали, и не по моей инициативе. Береза все мои попытки расспросить о прошлом переводила на разговоры о завтраке и хозяйственных проблемах. Вскоре мы дошли до пещеры, где собиралась армия Сирени, и едва я пристроилась на камушке с миской в руках, как ведьма слиняла, сославшись на дела. Расспросить Малину после завтрака, как я намеревалась, пока запивала оладьи холодным молоком, не удалось. На нее навалилась целая куча банальных забот об обеде и устройстве лазарета, и не успела я найти ведьму, она, обрадовавшись дополнительной паре рук, отправила меня чистить овощи. Не слушая никаких заверений, что мне это противопоказано врачами по причине стойкой аллергии. Именно на это неблагодарное занятие. День тянулся нестерпимо долго, и все время для меня находилась какая-то работа. Помогать разносить обед, мыть чашки, снова готовить… а мне так хотелось растянуться на меховом одеяле и немного спокойно подумать. Хоть чуть-чуть просчитать наперед возможные варианты развития событий и определить свое место в них. По напряженным взглядам ведьм, словно невзначай оборачивающихся в сторону прохода, я догадывалась, что пока никаких изменений в дислокации не происходит, но никого спрашивать напрямую и не пыталась. Все остальные ведьмы, кроме Березы и Малины, посматривали на меня настороженно, из чего я сделала вывод, что деза, запущенная Сиренью, сработала отлично. Настроила против меня весь клан, и теперь ни одно мое движение не останется не замеченным и не зафиксированным ушлыми заговорщицами. Почище видеокамер сработают, со всех ракурсов сфоткают. И от ясного осознания, что сегодня весь день живу как на сцене, я тихо зверела, ожидая первого промаха со стороны сестер по разуму. Вернее, по магии. Однако сорвалась не на них, а на черном маге, пришедшем в пещеру в тот самый момент, когда все уже поели и я протирала тряпкой освободившийся стол. Все это, и столы, и скамейки, и матрасы, притащил с собой отряд гольдов, прибывший перед обедом. И, естественно, активно поучаствовавший в уничтожении наготовленного. Поэтому порции получились чуть меньше, чем рассчитывала Малина, и, едва накормив всех желающих, ведьмы снова устроились чистить овощи и перебирать крупу. Малина тоже пошла с ними, настойчиво напомнив, что без моего непосредственного участия благое дело приготовления ужина загнется на корню. К этому времени я уже прекрасно понимала, что мне специально не дают ни минутки передышки, только не могла сообразить, как это расценивать. Как заботу или как недоверие? И вот в тот самый миг, когда я усердно терла тряпкой некрашеные доски и мрачно представляла себе гору нечищеных овощей, очень похожих на картошку и морковь в одном флаконе, и явился пообедать демон. Наверное, он еще издали заметил меня, потому что прошел мимо пары пустых столов и шлепнулся за тот, который терли мои руки. Голова же была занята совсем другим: поиском повода откосить от ножика и бака с водой, вокруг которого уже сидели неутомимые однополчанки. – Кэт, принеси чего-нибудь перекусить. Нет, он попросил вовсе не грубо и не фамильярно. Да и, судя по всему, тоже был занят своими мыслями, только для меня это оказалось последней каплей. – Так и знала, что «ничего» – это пустое слово, – едко хмыкнула я, выпрямляясь и швыряя тряпку на стол. – А на самом деле теперь навечно попаду в разряд должниц. Кэт – туда, Кэт – сюда. Ургазир медленно поднял от стола черные глаза, и словно кто ведро воды колодезной на меня сверху вылил. Так выразителен был взгляд – и ледяное изумление, и гнев, и презрение… ох, что же я натворила-то! И как теперь выкручиваться? Да и помогут ли извинения или вообще хоть что-нибудь, если демон разозлился по-настоящему? А лично я на его месте обязательно разозлилась бы и наглядно показала наглой букашке из чужого мира, где тут обитают северные лисы. «Вот и пришел тебе, Катька, конец», – сообщаю сама себе с безнадежностью, глядя, как демон медленно опускает глаза и убирает со стола руки. Продолжила мысленно его движение… и вдруг снова увидела пеструю россыпь огоньков, но сейчас все разноцветные искры, означающие магические кольца, были собраны в плотную кучку, словно маг тесно переплел пальцы. А заметно потемневшее розовое пятно стало больше, и вокруг него, будто рассерженные змеи, языками жадного пламени вились алые протуберанцы. По всей вероятности, ведьмы, не спускавшие с меня глаз, тоже сообразили, что происходит нечто скверное. Сразу несколько кухарок бросили свои ножи и ринулись к столу. – Кэт, иди сюда! – повелительно крикнула Береза, еще не пробежав и половины расстояния. Мне даже смешно стало, хотя внутри все просто оледенело от страха. Неужели она не соображает, что если демон захочет меня наказать, то я и рукой двинуть не успею, не то что от стола отойти? По лицу Ургазира скользнула пренебрежительная ухмылка. Нет сомнений, он на раз раскусил наивную попытку ведьмы спасти невоспитанную иномирянку и тоже развеселился. «А ведь если маг прибьет меня сейчас, ведьмы в долгу не останутся, – полыхнуло в мозгу страшное понимание. – И пойдет бойня до победного конца». А виновата в этом одна я, вернее, моя несдержанность… Ох, сколько раз Марина предупреждала: «Нарвешься ты, Катерина, на большие неприятности». Как в воду смотрела. Вот они, неприятности, словно в замедленном кино, неотвратимо приближаются со всех сторон, и нужно срочно что-то сделать, как-то остановить… вот только как? Есть лишь один способ, и хотя я его жуть как не люблю, но выбирать не приходится. – Ургазир… – как в пропасть, шагнула я к столу, – я не хотела… извини, пожалуйста, у меня сегодня настроение паршивое… В общем, извини. – Это я виноват, обратился как к служанке, – тихо буркнул маг, не поднимая глаз. – Сейчас попрошу кого-нибудь другого. – Не нужно. Я принесу, – гордо вскинула я голову, пусть не думает, что я извинялась от страха за свою жизнь. И обернувшись к котлам с остатками обеда, попадаю прямиком в объятия Березы. – Ты почему меня не послушала? – задыхаясь от быстрого бега, сердито шипит ведьма. – Иди-ка отсюда. – Сами идите, это мой стол. Чего набежали, давно черного мага не видели? – строптиво фыркаю я, намеренно вызывая огонь на себя. – Кэт, этот… обидел тебя? – заглядывает в лицо пухленькая Смородина, пытаясь протиснуться между мной и Березой. – Что он тебе говорил? – теребит с другой стороны Вишня, с ненавистью поглядывая на демона. – Да в конце-то концов! – начинаю возмущаться, копируя собственную тетушку, и для пущей наглядности, точно как она, всплескиваю руками. – Будете вы меня слушать или нет? Клушки сумасшедшие! Картошку чистить надоело, что ли? Не видите, человек устал, кушать хочет, чего набросились, как сороки? Я и без вас управлюсь! – Нам показалось… – многозначительно тянет Береза, не спуская глаз с демона. – Вам показалось, – с нажимом отвечаю я, оттесняя ведьм подальше. – Ну идите уже, а то Сирень придет, снова ругать будет. Имя Сирени производит на ведьм отрезвляющий эффект, и они, недоверчиво косясь, но не имея никаких доказательств, что я лгу, не спеша удаляются к своему котлу. А я, пытаясь подавить внезапно навалившуюся слабость, начинаю наполнять миски тушеными овощами и мясом. – Спасибо, – внимательно посмотрел на меня демон, когда я поставила перед ним еду. – На здоровье, – не в силах больше сдерживать дрожь в ногах, шлепаюсь на скамью напротив него. – Я не про еду, – ковыряя вилкой в миске, сообщил он. А про что тогда? А, ну да, с его умом да не понять, чем это могло закончиться?! Небось вперед меня сообразил, потому и сидел как американский наблюдатель, словно происходящее его никаким боком не касается. Вот только пусть не думает, что это я себя пожалела или его. – Мне ведьм жалко стало, у них и так жизнь тяжелая, – прямо заявила я. – Если бы началась драка, им бы здорово досталось, ты в магии намного сильнее. – Я понял, – не переставая энергично жевать, кивнул демон. – Потому и сказал «спасибо». Неподалеку прошла, словно по делу, одна из ведьм, и демон смолк. Я сидела, поставив на стол локти, бездумно смотрела, как он ест, и настроение понемногу начинало улучшаться. Может, действительно мне давно нужна была встряска? Или грело душу осознание того, что сумела разрулить такую взрывоопасную ситуацию? И не важно, что сама ее и создала, от ошибок никто не застрахован. – Сейчас тебе стало поспокойнее? – принимаясь за пирожки, интересуется демон. Что? Подняв взгляд, ловлю в черных глазах участие и вмиг закипаю. Вот же… демон, это он на мне свою магопсихологию тренирует! А спросить вначале не мог? – Кэт, – Ургазир мгновенно понял, что его слова произвели вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал, – что случилось? – Ничего особенного, – едва не скриплю зубами от ярости, – просто кто-то, не спросив разрешения, влез ко мне в душу и начал наводить там порядок по своему усмотрению. И надеется, что я буду прыгать от счастья, узнав, что мои эмоции можно менять как носки! Больше от обиды ничего не смогла выговорить: пулей выскочила из-за стола и решительно направилась в сторону кучи сложенных на день постелей. Мне нужно наконец побыть одной, хорошенько успокоиться и все обдумать. И не стоит ведьмам даже близко подходить с напоминаниями о нечищеных овощах, узнают о себе много нового. Глава десятая День двенадцатый, суровый и непростой – Береза, возьмешь Кэт и кого-нибудь из опытных ведьм, вы пойдете с пятым отрядом. Смородина, берешь двух помощниц – и в шестой. Вишня, ты со своими ученицами – в седьмом, – не заглядывая в свиток, который держала в руках, распоряжалась неподалеку Сирень. А я спешно допивала горячий кофе, возникший на столе по моему желанию, и вовсю костерила про себя Березу, разбудившую в самый последний момент. Конечно, можно было поверить объяснению, что ведьма дала мне поспать лишние полчаса исключительно из жалости, только мимолетная ехидная усмешка, скользнувшая по ее губам, никак в эту версию не вписывалась. Скорее всего, она еще дуется за вчерашнее, вот и сделала в ответ маленькую гадость типично в ведьминском стиле. – Кэт… – внезапно раздается сбоку знакомый шелест, – дашшь шшикалатт? – О, Фуссо! А я уже волноваться начала, куда это ты делся, – мгновенно создав на столе золотистую россыпь, обрадовалась я. – Вот, бери быстрее, пока не видят. – Работал… – в промежутках между влетающими в пасть плитками сообщает краб своим безэмоциональным голосом. – Где? – таращу от удивления глаза, даже не представляя, какое на этот раз задание могла дать ему Сирень. А что это была именно она, почти уверена, так как в последний раз видела краба рядом с ведьмой. Да и почему-то мне кажется, что не стал бы он слушать никого другого. За исключением разве демона, но тоже не факт. У них отношения довольно странные, если судить по тому случаю, когда они заявились вместе в мою комнату. Вроде действуют заодно, но ведут себя как-то настороженно, будто тайные противники. Или скорее временные союзники. – Увидишшь… – прячась в тень, прошипел краб совсем тихо, а я поспешила допить свой кофе, сообразив, что не зря он так таится. Видимо, услышал, что к нам кто-то направляется, я давно уяснила, что у краба слух много тоньше моего. А когда через несколько секунд к столу подошла Береза, закончившая сборы, и красноречиво уставилась на недоеденную кашу, застать меня врасплох ей не удалось. Карманы были битком набиты шоколадом, а то, что не вместилось, Фуссо ловко сгреб в какую-то складку на животе вроде кенгуриной сумки. «Похоже, еще не скоро я раскрою все крабьи таланты», – вспоминая, с какой скоростью исчезал шоколад, разочарованно вздыхаю ему вслед. – Пора отправляться, – строго объявляет Береза, и я с показной поспешностью вскакиваю со стула: – Я готова. – А кашу почему не доела? – тоном дежурной воспитателки пытается качать права ведьма, но на такой простой наезд у меня давно заготовлен не один десяток отговорок. – Ну, Береза, не привыкла я по ночам кашу есть… – тяну как можно жалобнее. – И потом… – заговорщицки оглянувшись, выдаю самый убойный из своих доводов: – Тошнит меня что-то. Наши воспитателки после такого заявления обычно зависали минуты на три, а затем рысью тащили меня в медпункт к Марине. И требовали тщательно разобраться, с чего это воспитанницу может поташнивать. Правда, часто пользоваться этой причиной не рекомендовалось, и выбирать лучше было новеньких воспиталок, старые все эти отговорки знали наизусть. Не я одна ими пользовалась. А вот с Березой вышла осечка. Она мгновенно провела рукой по моим джинсам и скептически покачала головой.