— А может ты мне просто снишься. Как и я тебе. Отдельно друг от друга? — продолжала упорствовать подруга детства. Я неторопливо сполз с кровати, подошел к окну, втайне опасаясь опять увидеть белые деревья. У себя в палате как-то не догадался выглянуть и проверить. В отличие от иллюзорного, реальный мир не радовал погодой. На улице лениво моросил летний дождик, смывая пыль с зеленых листьев подстриженных кустарников и ровных асфальтовых дорожек. И никаких жутковатых деревьев. Ничего похожего в радиусе обзора третьего этажа. Что лично меня очень обрадовало. Облокотившись на миниатюрный подоконник, я уперся лбом в стекло, наблюдая за мелкими каплями, неспешно спускающимися по гладкой поверхности. — Ерунда это все, — буркнул я, не оборачиваясь. — Мы не спим. Все происходит на самом деле. Наяву. Анька ничего не стала говорить, настаивая на версии глюков. И я был за это ей благодарен. Совершенно не хотелось спорить и пытаться что-то доказывать. Собственно, мне сейчас вообще ничего не хотелось предпринимать и ни о чем говорить. Просто стоять и пялиться на дождь за окном. Судя по редким белесым облачками на небе, он скоро закончится и день вновь засияет солнечным светом. На него тоже будет приятно смотреть, ни о чем не думая. Накрыло какой-то апатией и безразличием. Побочные эффекты лекарства? Или разум обалдел от прошедших событий и захотел побыть в относительной тишине и покое, чтобы привести мысли в порядок? Хотелось бы верить. — Привет, — раздался от двери новый голос. — Как жизня? Скучаете? Отходняк не пробил еще? Я не спеша повернулся. В палату заглядывал какой-то худощавый парнишка примерно моего возраста. — Тебе чего надо? — досадливо бросил я. — Да ничего. Просто так. Решил проверить соседей. Не знал, что здесь селят по двое. У вас че, одна кровать на двоих? Анька вспыхнула. — Он ко мне пришел. А тебя никто не звал. Пацан нисколько не смущаясь от резкой отповеди в свой адрес, преспокойно шагнул внутрь и произнес: — Меня Стае зовут. А вас? Ничего не говоря, я откинулся назад. Затылок приятно коснулся прохладной поверхности стеклопакета. Что-то меня конкретно накрыло. Странно, вроде только что все было в порядке. Не в полном конечно, но все же чувствовал себя получше. А тут поплохело. Аня с легко различимым недовольством в глазах, все же ответила: — Это Вик, я Аня. Мы из одного школы-интерната. Пацан был одет в точную копию спортивного костюма, как у меня. Включая ветровку, оставленную в палате. И что особенно примечательно — тоже тащил за собой тележку с капельницей. И похоже нисколько не стеснялся от этого. Проследив за моим взглядом, он указал на мой агрегат и заметил: — Тоже догнал, что без этой штуки вштыривать начинает? Я когда вытащил иголки, думал там же сдохну, так и не встав с пола. Ладно хоть медсестричка зашла и поставила обратно. Чуть ласты не склеил. — Угу, — промычал я. — Меня и сейчас колбасит не хило. Стае подошел и со знанием дела взялся за небольшую пластиковую выпуклость, болтающуюся чуть пониже прозрачной емкости с жидкостью. — У тебя дозатор на минимуме. Прибавить надо, — заметил он, крутя едва заметный ролик. — Я как-то в больничке после автоаварии отлеживался, научился всяким премудростям. Ничего себе, а я на эту фиговину даже не обратил внимания. — Круто, — признал я, сразу же ощутив, как возвращается былое самочувствие. — Спасибо. — Да без проблем. Все в одной тарелке сидим. Я хмыкнул. Какое образное сравнение. И главное — очень верное. Осталась сущая ерунда: понять, кто и как нас будет жрать. — Вас где подобрали? — На водохранилище, где плотина на федеральной трассе, — не став делать из наших приключений секрет, поведала Аня. — А тебя? Парень сделал пару шагов назад, облокотился на стену плечом, в левой руке удерживая шест с держателем капельницы. — Знаю, бывал. Там еще рыбалка классная. Сиди, да успевай собирать улов, — сказал он. — А меня из дома забрали. Из Краснопевки. Слышали? Это деревня в тридцати километрах от города. Мы с Анькой синхронно покачали головами. — А как тебя забрали? — спросила девушка. — В смысле просто приехали и увезли? Или что? А как же родители? Впервые за время короткого знакомства на лице Стаса появилось выражение легкого смущения. Походу он и сам до конца не понимал, как вообще такое могло произойти. — Ну «эти», — последовал неопределенный жест рукой, куда-то в направлении потолка, — сказали, что если не уеду с ними, будет только хуже. И если предки хотят, чтобы сын остался в живых, то пусть лучше соглашаются. Вроде денег много отвалили. Батя сначала ни в какую, но я говорят чуть ли не выть стал, вот он и отпустил. Их кстати, пригласили переехать сюда, обещали работу, отдельную квартиру, очень большую. Такой подробный рассказ мне показался странным. — А ты откуда знаешь? Про дом и работу? Разве ты не валялся в отключке? Стае бесхитростно пожал плечами. — По телефону поговорил. Мне сразу дали звякнуть родителям. Точнее даже настояли на звонке. Они уже завтра сюда приедут. Продажу дома и хозяйства взяла на себя какая-то крутая адвокатская контора из столицы. Я неприятно удивился. — Тебе дали позвонить? А мне сказали, что нельзя. Типа с друзьями лучше не говорить. И вообще, забыть навсегда. Анька тотчас же вскинулась. — Тебе так сказали? — Да, — подтвердил я. — Вроде как через них могут попытаться надавить на нас. Полагаю, им переезжать в Холодный Предел и кучу бабла не предлагали. Парень немного виновато пробормотал: — Может это только близким родственникам? Анька сердито стукнула кулачком по постели. — Это несправедливо. Почему мы должны отказываться от близких, а другие нет? Я сделал к ней шаг и успокаивающе взял за руку. Чувствовалось, еще немного и на ее лице появится слезы. А мне совсем не хотелось наблюдать, как она будет реветь. — Забей, — как можно ободряюще произнес я. — Их заявления сделаны специально, чтобы никто не стал дергаться. Посмотрим, что будет дальше. Уверен, мы сможем еще увидеть ребят. Вряд ли им тут нужны враждебно настроенные колдуны. Обязательно постараются договориться. Иначе какой смысл нас забирать? Делать самим себе врагов, настраивая против себя заранее? Глупость же. Анька обдумала мои слова. — Считаешь нас не станут держать здесь насильно? — Конечно нет, — поддержал меня Стае. — Маги не дураки, чтобы вредить будущим членам собственного клана. Вдруг кто-то потом захочет отыграться и предать? — Вот-вот, — вставил я. — Так что не парься. Не пропала никуда твоя Светка. И парни тоже в порядке. Скоро с ними встретимся. Без вариантов. Девушка провела рукой по глазам, на ее губах возникла слабая улыбка. — Она такая же твоя, как и моя, — заявила она, намекая на Светку. Я усмехнулся. — Есть такое дело. Настроение в комнате скакнуло на пару градусов выше. И хотя мы видели Стаса первый раз в жизни, причастность и вовлеченность в общую ситуацию делали нас, если не друзьями, то приятелями уж точно. Как, наверное, со всеми остальными пациентами клинки волей судьбы, попавшие под инициацию. — Если подумать, то все не так уж и плохо, — сообщил наш новый знакомый. — Все знают, колдуны всегда при бабле. При очень большом бабле — хочу обратить внимание. Анька кивнула, у меня по лицу пробежала усмешка. Что ни говори, а он прав. В нашей «великой и могучей стране», не имея блатных связей и родственников среди чиновников разного ранга пробиться в жизни почти невозможно. Даже подняться на уровень среднего класса составит проблему, не говоря уже о чем-то другом. Обязательно подомнут, вежливо попросят поделиться доходом, в случае отказа или выдавят, или просто отожмут собственность. И неважно, насколько человек умен и талантлив, главное наличие нужных знакомых в определенных кругах. В тех же Штатах, могли ли создателя Фейсбука подвинуть и практически выпнуть из страны? Да миллион раз — нет. А у нас пожалуйста. Без лишнего шума и пыли избавились от чувака. Он конечно не пропал и быстро создал себе другую компанию (мозги то остались на месте), но уже точно ничего не забыл и вряд ли вернется обратно. А это, как ни посмотри, огромный минус всему государству. Ни о каких равных возможностях в современной России речи не шло. Стать рабочим в нефтегазовой сфере с приличной зарплатой для простых обывателей можно. А вот получить должность старшего управляющего без протекции сверху — никогда. Сиди и не рыпайся, для этого есть родственники важных людей. — Сомневаюсь, что нам дадут деньги на халяву, — скептично произнес я. — По любому придется отрабатывать. Как минимум, теми же магами. Анька меня поддержала. У почти выпускницы интернатовской школы по-другому и быть не могло. Мы рано познали такие понятия, как «меркантилизм» и «цинизм». Люди стараются в основном для себя. А если вдруг и встречаются добрые самаритяне, бескорыстно помогающие другим, то на нашем пути они пока что к сожалению, не попадались.