Кстати о Рэмбо. Это штука точно пригодится в дальнейшем. Замеченная ранее кобура, висящая на одном из стульев в углу, выпустила на свет довольно внушительный пистолет. Оружие оказалось тяжелее чем я ожидал. Зато разобраться с устройством вышло довольно легко. Хоть на что-то пригодились часы просмотренных кинофильмов. На лицо лежащего упитанного охранника полилась вода из найденной здесь же бутылки минералки. До этого я уже успел проверить у него пульс и убедился, что с ним все в относительном порядке. На голове будет ссадина, но в целом он вроде как не слишком пострадал от падения. — Что? Что? — захрипел мужик, пытаясь перевернуться на бок. — Лежать, — я жестко пихнул его ногой назад. Глаза охранника раскрылись и сфокусировались на мне. — Ты еще кто? Слегка наклонившись вперед и держа перед собой пистолет, я криво усмехнулся. — Как будто сам не знаешь. Где Аня Серебрякова? — Кто? Его взгляд выражал столь сильное непонимание, что не увидь раньше я папки с делами, то запросто мог повестись на уловку. Большой палец правой руки надавал на курок, взводя его в боевое положение. Снятый предохранитель уже показывал красную точку, демонстрируя готовность к стрельбе. Не очень уверенно, я навел дуло прямо на грудь охранника, крепко зажав пистолет в обеих ладонях. Какой он все-таки тяжелый зараза… — На счет три, стена позади тебя окраситься в красный, — копируя героя из старых боевиков выдал я. Сощуренный правый глаз уставился на охранника через прицел и это ему похоже совсем не понравилось. На лбу жиртреста, как по мановению волшебной палочки выступили крупные капли пота. — В какой палате находится Аня Серебрякова? — повторил я вопрос, затем начал обещанный счет: — Раз… два… Видимо в этот момент я и впрямь выглядел, как человек, готовый начать стрелять. Что несколько странно, учитывая, что никакой уверенности у меня на самом деле не было и в помине. Понятия не имею, смог бы я все-таки спустить курок или все закончилось бы еще одним ударом в лоб упертому барану, но он все же сдался: — Операционная номер три. Второй этаж, пятая дверь от лестничного пролета. — Операционная? — переспросил я. — Да. Она там прямо сейчас. — Ну вы и уроды, — не сдержавшись, прошипел я. Твердая рукоять пистолета врезалась в лоб охранника, тот охнул. Грубым пинком перевернув его на живот, я завел ему руки за спину и перетянул их скотчем, предупредительно лежащем на одном из стульев. Рот тоже заклеил здоровенным куском липкой ленты. Напоследок плотно притворил за собой дверь. А потом начался бег. Сначала до конца коридора, к лестничным пролетам. Затем вниз до площадки с большой цифрой — «2» на бетонной стене. И дальше уже по новому коридору с отчетом комнат от пройденного входа-выхода. — Раз, два, три, четыре, пять. Вот она. Это здесь. Не останавливаясь я ворвался туда, держа пистолет перед собой. И сразу же остановился, уставившись на кучку докторов, в голубых халатах, шапочках и масках на мордах, стоящих вокруг операционного стола. Тут же находились подставки на колесиках, где лежали довольно зловещего вида инструменты, хищно блестевшие хромом. Капец. Ну чисто пыточная. — А ну отвалили все нахрен! — заорал я, потрясая оружием. — Все отошли к стене! Стреляю без предупреждения! Шестеро из семи сразу же выполнили приказ, шустро выстроившись справа в один ряд. Седьмой, последний, находившийся у изголовья, не стал ничего предпринимать, оставшись на месте. Я взглянул на лежащее тело. Все за исключением головы скрывала белая простыня. Это была Анька. С закрытыми глазами, убранными назад волосами, бледная, но несомненно она. — Приводи ее в чувство! — рявкнул я, обращаясь к главному доктору, указывая стволом на подругу. Карие глаза на лице, полностью скрытой медицинской маской изучающе пробежались по мне, словно оценивая решимость противника. — Не сомневайся. Если что завалю всех, — угрюмо пообещал я, вновь беря на прицел замершего у стола хрена в голубом. Тот молча кивнул. Подошел к одному из подносов на колесиках, взял шприц и профессионально сделал лежащей девушке укол. — Сколь ждать? — спросил я, пытаясь уловить шум за дверьми в коридоре. Что-то никто так и не идет спасать местный персонал. Это тоже очень напрягало. Как бы засаду не организовали на разбушевавшихся пациентов. Перестреляют из-за угла и всех делов. — Недолго, — ответил доктор, делая осторожный шаг назад. Я наоборот приблизился. И сразу же поражен но застыл. То, что раньше принималось мною за целую простыню, оказалось двумя полосками белой ткани, уложенных впритык друг к другу за исключением центра, где оставался просвет. Но меня изумило не это, а голый живот Аньки с множеством нанесенных темным маркером линий на коже. — Это что такое? Вы что, по ним собирались ее резать? — приглушенным голосом выдохнул я. Бред оказался не бредом вовсе. Тут и в правду творилась нехорошая хрень. Людей в натуре резали, как скот. Я с неприкрытой ненавистью уставился на мясника, напротив. Руки сами подняли пистолет на уровне груди. — Ах вы больные ублюдки! Да вы тут все спятили! Гребанные психи! Главный что-то промямлил. Я лишь услышал слово — «наука» и мне этого оказалось достаточно. Щелкнул курок. В комнате громом раздался выстрел. Отдача дернула руки назад, задирая ствол к потолку. Запахло сгоревшим порохом. На чистой поверхности голубого халата хирурга появилась маленькое пятнышко, стремительно увеличившееся в размерах от хлынувшей крови. Не удовлетворившись одним выстрелом, я еще несколько раз нажал на курок, пока тот наконец не рухнул назад на спину. Меня охватила дрожь. Никогда до этого не убивал людей. И эта мысль начала стремительно овладевать разумом, вгоняя в ступор оцепенения. Я стоял и смотрел на лежащее тело с множеством пулевых ранений и не знал, что делать дальше, не в силах отвести от мертвеца взгляда. — Вик? — раздался сбоку голос. — Что случилось? Где мы? Медленно, как в замедленной сьемке моя голова повернулась на звук. Анька очнулась и теперь приподнималась, оперившись на локти. Ее испуганный вид, моментально придал мне силы, волевым усилием заставив выбросить из головы лишнее. — Ты, снимай халат и давай его сюда, — приказал я одной фигуре из тех, кто все так же стоял у правой стены операционной. — Что происходит? — снова спросила Анька уже окончательно придя в себя и с удивлением оглядываясь вокруг. — Ничего, все в порядке, — ответил я. — Уже в порядке. Но нам надо уходить отсюда, как можно скорее. Держи, оденься. Передав ей голубой халат, я помог девушке слезть со стола. — Всем развернутся спиной, встать на колени, положить руки на голову, — прорычал я оставшимся в живых докторам, недвусмысленно поводя в их сторону еще горячим стволом. Это подействовало. Как один, упыри, дружно повернулись, упав на пол чуть ли не быстрее, чем прозвучали слова приказа. Гребанный мясники… Кончить бы их всех прямо тут… Да боюсь решимости уже не хватит. А жаль… — Оделась? Пошли, — я потянул подругу к выходу, обхватив за талию. Мы вывалились в коридор и двинулись в направлении выхода. Что-то мне нехорошо, — простонала Анька, слегка притормаживая. — Это, наверное, из-за наркоза, — сказал я, не слишком уверенно. — Потерпи немного, нам нельзя сейчас останавливаться. Ступеньки вниз, лестничные пролеты, первый этаж, дальше вниз, не задерживаясь до самого тупика, где находилась дверь в подземный гараж. Я двигался так быстро, как только мог. Пистолет оттягивал правую руку, левая поддерживала девушку. — Мне плохо, — вновь пожаловалась Аня, сбавляя шаг. — Уже пришли, — приободрил ее я, посильнее прижимая к себе. — Сейчас возьмем машину. Вгляделся в мрачный полумрак безлюдной парковки. Забавно и здесь не видать людей. Где все сотрудники? Выходной у них сегодня что ли? Пискнул брелок на связке ключей. За ближайшей бетонной колонной мигнули светом фары еще невидимого авто с плавным переливчатым звуком. — Отлично, — пробормотал я. — Средство передвижения есть. Понтовый Ягуар выглядел точно так, как выглядят суперкары стоимостью в несколько сотен тысяч зеленых рублей. Стильно, дорого и чрезвычайно эффектно. Точную модель трудно назвать, что ни говори, а разбирался я в них не очень. Но серый кабриолет с кожаным салоном смотрелся весьма и весьма. Этого не отнять.