Губернатор долго не может найти ответ и в конце концов указывает на древнюю керамическую табличку с картой звездного неба, что выставлена в витрине. – Профессор Дин, Вселенная расширяется уже страшно подумать сколько времени, но не так уж сильно меняется. То же и с расширением-сжатием. Место, которое человечество занимает в пространстве-времени, необычайно мало в масштабе Вселенной. Хоть я и преклоняюсь перед вашей теорией, но все же не верю, что начало сжатия хоть как-то скажется на человеческой жизни. Больше того, мы не увидим его воздействия и через сто миллионов лет, даже если человечество просуществует столько. – Через полтора миллиарда лет, – поправил его Дин И. – Раньше мы не сможем заметить перемен даже с самыми сильными и точными инструментами для наблюдения, какими располагаем сегодня. К тому времени Солнце уже погаснет. Так что вряд ли мы доживем. – А на полное сжатие потребуется около четырнадцати миллиардов лет. Человечество – всего лишь капля росы на могучем древе Вселенной. Его существование настолько эфемерно, что оно ни в коей мере не способно воспринять этапы роста этого великого древа. Вы ведь не верите смехотворной болтовне в интернете о том, что при сжатии Земля сплющится, верно? В аудиторию входит бледная молодая женщина с печальными глазами. Именно она отвечает за работу проектора для большого экрана. Директор кидается к ней с возмущенными криками: – Инженер Чжан, это никуда не годится! Разве вы не знаете, какое событие свершится с минуты на минуту?! – У меня только что умер отец в больнице. Директор сразу стихает. – Простите… я не знал… Не могли бы вы взглянуть?.. Инженер ничего не отвечает. Усевшись за компьютер, предназначенный для управления показом на большом экране, она принимается разбираться в возникшей проблеме. Дин И, держа в зубах трубку, неторопливо направляется к ней. – Если бы вы понимали суть и природу сжатия Вселенной, то не убивались бы об отце так сильно. Слова Дин И приводят в негодование всех присутствовавших. Инженер вдруг вскакивает с места. Ее лицо вспыхивает от гнева, а из глаз капают слезы. – Вы вообще человек? Может быть, по сравнению с вашей Вселенной отцы ничего не значат, но мой отец мне очень дорог. Как и любому нормальному человеку из нашего мира! А ваше сжатие – это всего лишь крошечное изменение частоты волны видимого света, который вовсе не потускнеет в ночном небе. Без навороченных приборов, которые усилят этот сигнал в десять тысяч раз, никто и не заметит этой перемены. А что ваше сжатие? Любой простой человек скажет: ничего! Какая разница, расширяется Вселенная или сужается? А вот отцы нам необходимы. Вы в состоянии это понять? Тут до девушки доходит, на кого она кричит, она резко поворачивается и возвращается к своей работе. Дин И вздыхает, качает головой и обращается к губернаторам: – Да, как вы и сказали, два мира. Наш мир, – он рисует рукой в воздухе круг, охватывающий физиков и космологов, собравшихся в зале, и тычет пальцем в физиков, – минимальная размерность – десять квадриллионных миллиметра. – Палец перемещается на космологов. – Максимальная размерность – десять миллиардов световых лет. Это мир, который можно охватить лишь воображением. В вашем мире существуют разливы Янцзы, трудности с финансированием, живые и мертвые отцы… одним словом, практический мир. Но прискорбно то, что люди всегда стремятся разделить эти два мира. – Но вы же сами видите, что они существуют раздельно, – отвечает губернатор. – Нет! Элементарные частицы невообразимо малы, но мы состоим из них. Вселенная невообразимо велика, но мы находимся в ней. Любая перемена что в микроскопическом, что в макроскопическом мире затрагивает все и вся. – Но как именно проявит себя сжатие, когда начнется? Дин И внезапно закатывается хохотом. Это не просто нервный смех. В нем угадывается что-то мистическое. И всем почему-то делается очень страшно. – Ладно, выпускник физического факультета. Расскажите, пожалуйста, что вы помните о взаимоотношении пространства-времени и материи. И губернатор, как старательный студент, послушно говорит: – Как следует из теории относительности и квантовой теории, на которых основана современная физика, пространство и время неотделимы от материи. Они не способны существовать обособленно. Абсолютного пространства-времени не существует. Время, пространство и материальный мир неразрывно связаны вместе. – Отлично. Но кто действительно понимает смысл этого постулата? Вы? – Дин И задает этот вопрос сначала губернатору, потом оборачивается к директору обсерватории. – Вы? – Потом к женщине-инженеру, занятой своей работой. – Вы? – Он указывает на сгрудившихся в стороне лаборантов. – Вы? – И, наконец, широким жестом обводит группу знаменитых ученых: – Может быть, хотя бы вы? Нет, никто из вас этого не понимает. Вы воспринимаете Вселенную в понятиях абсолютного пространства-времени так же естественно, как ступаете ногами по земле. Абсолютное пространство-время и есть ваша земля. Вы не в состоянии оторваться от нее. Говоря о расширении и сжатии вы уверены, что это просто-напросто звезды разбегаются и собираются в кучку в абсолютном пространстве-времени. Произнося эту тираду, он подходит к стеклянной витрине, открывает дверцу и вынимает бесценный рельеф, изображающий звездное небо. Легонько гладит пальцами поверхность таблички, любуясь ею. Директор обсерватории испуганно подставляет руки, чтобы подхватить сокровище. Старинный рельеф хранится в обсерватории более двадцати лет, и ничья рука еще не дерзала касаться его. Директор ждет, когда же почетный гость положит звездную карту на место, но он вместо этого с силой отбрасывает ее в сторону! Бесценная древняя реликвия падает на ковер и разбивается на несчетное количество мелких осколков. Атмосфера в зале буквально леденеет. Никто не может ни пошевелиться, ни что-то сказать, лишь Дин И, единственный подвижный элемент оцепеневшего мира, неторопливо расхаживает по помещению и вещает без остановки. – Пространство-время и материя не просто неразделимы. Расширение и сжатие Вселенной как раз и являют собой пространство-время. Да, друзья мои, это и есть пространство-время! У физика из рук падает стеклянная чашечка и разбивается со звуком, который кажется всем громоподобным. Физик потрясен отнюдь не тем, чем все остальные. Не варварски разбитым уникальным памятником древних науки и искусства, а последней услышанной фразой. – Вы хотите сказать… – срывающимся голосом бормочет космолог, уставившись на Дин И. – Да. – Дин И кивает и поворачивается к губернатору. – Теперь и до них дошло. – Так вот что означает отрицательный временной параметр в расчетных результатах единой математической модели… – стонет физик. Дин И кивает. – Почему вы заранее не объявили об этом миру?! – гневно восклицает другой физик. – Это же полнейшая безответственность! – А какой смысл? Это лишь вызвало бы всемирную панику. Разве мы в состоянии что-то противопоставить пространству-времени? – Что все это значит?! – теряет терпение ничего уже не понимающий губернатор. – Сжатие… – бормочет, словно во сне, директор обсерватории, известный астрофизик. – Неужели сжатие Вселенной все-таки повлияет на человечество? – Повлияет? Нет, оно полностью изменит его. – То есть как – изменит? Ученые наперебой обмениваются какими-то заумными фразами, будто не слыша его вопроса. – Да скажите же наконец хоть кто-нибудь, – впервые повышает голос не на шутку встревоженный губернатор, – что случится, когда свет перейдет в синее смещение и Вселенная начнет сжиматься? – Время развернется, – кратко говорит Дин И. – …Развернется? – недоуменно повторяет губернатор, переводя взгляд с директора обсерватории на Дин И и обратно. – Время пойдет вспять, – поясняет директор. Громадный экран включается. Перед присутствующими возникает величественное зрелище звездного неба. Чтобы момент начала сжатия был лучше виден, компьютер усилил эффект частотного сдвига излучения, выведя его в видимую область. Сейчас весь свет, излучаемый звездами и галактиками, кажется на экране красноватым, что говорит о том, что в нем присутствует красное смещение и, следовательно, Вселенная все еще продолжает расширяться. Но как только начнется сжатие, красный сменится синим. В углу экрана появляется табло обратного отсчета; он начинается со 150 секунд. – Четырнадцать миллиардов лет время сопровождало расширение Вселенной, ну а теперь его движению осталось менее трех минут. А потом оно потечет в такт сжатию Вселенной. Время двинется вспять. – Дин И подходит к стоявшему в оцепенении директору лаборатории и указывает на разбитую керамическую таблицу. – Не переживайте из-за этой реликвии. Вскоре после того как даст о себе знать синее смещение, эти осколки сольются вместе. Ваш амулет вернется в витрину, а потом, через много лет, – в землю, туда, где его нашли. Еще через несколько сотен лет он окажется в горне гончара, а вскоре после этого сделается комом глины в руках древнего астронома… Он направляется к женщине-инженеру, только что потерявшей отца. – И вам вовсе не стоит горевать по отцу. Он скоро вернется к жизни, и вы снова воссоединитесь. Раз отец так дорог вам, радуйтесь тому, что Вселенная как раз сейчас начнет сжиматься, потому что в сжимающейся Вселенной он проживет гораздо дольше вас. Он увидит, как вы, его дочь, покидаете этот мир. Да, мы, старики, только-только начинаем свой жизненный путь, а вы, молодежь, сразу вступаете в преклонные года. Которыми теперь будет детство. – Он поворачивается к губернатору. – Раз за время вашего пребывания на должности Янцзы ни разу не выходила из берегов, значит, этого не случится впредь, потому что будущее в нынешнем понимании будет существовать всего сто секунд. Будущее сжимающейся Вселенной – это прошлое Вселенной расширяющейся. Ближайшее наводнение случится в 1998 году. Но тогда вы будете уже ребенком и ответственность за это ни в коем случае не понесете. Ну, вот, минута осталась. И сейчас совершенно неважно, кто есть кто. Никто уже никем не станет. Можно делать что угодно, не тревожась о будущем. Будущего больше нет. Что касается меня, я сейчас делаю то, что всегда хотел, но не мог, из-за трахеита. – Он запускает руку в карман, снова вынимает табак, раскуривает трубку и дымит с довольным видом. На табло цифры 50. – Не может быть! – кричит губернатор. – Это же нелогично! Время пойдет назад. Если все пойдет задом наперед, как вы говорите, значит, мы и говорить будем так же? Это ни в какие ворота не лезет! – Вы привыкнете и к этому. Табло: 40 секунд. – Проще говоря, теперь все будет повторяться. История и жизнь станут полностью предсказуемыми и скучными. – Ничего подобного. Вы будете жить в другом времени. Нынешнее прошлое станет для вас будущим. Сейчас мы в ближайшем будущем того времени. Помнить будущее никто не в состоянии. И как только красное смещение сменится на синее, ваше будущее станет неведомым. Вы не будете помнить ничего, что было с вами до того момента. Ничего. Табло: 20 секунд. – Не может быть! – Вы очень скоро узнаете, что жизнь от старости к детству, от зрелости мышления к наивности не просто рациональна, а вполне естественна. Если кто-то заговорит о том, что время может идти в другую сторону, вы сочтете его безумцем. Осталось около десяти секунд. Совсем скоро Вселенная пройдет через необычную точку – миг, когда времени просто не будет. А потом мы окажемся в сжимающейся Вселенной. Табло: 8 секунд. – Не может быть! Не может, и всё!!! – Хотите верьте, хотите нет… Сами узнаете. Табло: 5, 4, 3, 2, 1, 0. Цвет звезд во Вселенной сменился с тревожного красного на невыразительный белый… …Время достигает той самой необычной точки… …цвет звезд делается из белого красивым, умиротворяющим светло-синим. Свет передвигается в синюю область. Начинается сжатие. … … еитажс ястеаничаН. ьтсалбо ююнис в яслунивдереп тевС. минис-олтевс мищюяровториму, мывисарк оголеб зи яслаледс дзевз тевц… …икчот йончыбоен йомас йот олгитсод ямерВ…