…йылеб йыньлетизарывен ан огонсарк огонжоверт с яслинемс йоннелесВ ов дзевз тевЦ Табло: 5, 4, 3, 2, 1, 0. 0,1,2,3,4, 5: олбаТ етеанзу имаС. тен етитох, етьрев етитоХ… !!ёсв и, тежом еН!ьтыб тежом еН – Табло: 8 секунд. днукес 8: олбаТ йоннелесВ ясйещюамижс в ясмежако ым мотоп А. тедуб ен отсорп инемерв адгок, гим – укчот юунчыбоен зереч тедйорп яаннелесВ орокс месвоС. днукес итясед олоко ьсолатсО. мецмузеб оге ететчос ыв, уноротс юугурд в итди тежом ямерв отч, мот о тировогаз от-отк илсЕ. анневтсетсе енлопв… Зеркало Первая публикация под названием 镜子 в «Мире научной фантастики», Чэнду, 2004 г. По мере углубления исследований человечество обнаруживает, что квантовые эффекты – это не более чем поверхностная рябь в океане бытия, тени возмущений, возникающих из-за более глубоких законов, управляющих работой материи. Когда эти законы начинают проявляться, постоянно меняющаяся картина реальности квантовой механики снова стабилизируется, вероятности снова заменяются детерминированными переменными. В этой новой модели Вселенной цепочки причинно-следственных связей, которые считались устраненными, снова всплывают на поверхность, причем яснее, чем прежде. Слежка В кабинете, украшенном знаменами Китайской Народной Республики и Коммунистической партии Китая, по разные стороны широкого стола сидели двое мужчин. – Я знаю, что вы очень заняты, но все же обязан сообщить об этом. Честно говоря, я никогда не видел ничего подобного, – сказал сидевший спиной к двери, одетый в форменный китель с нашивками сотрудника полиции 2-го уровня[11][Соответствует званию старшего лейтенанта в полиции Российской Федерации.]. Ему было около пятидесяти, черты его лица были жесткими и энергичными, а спину он держал прямо, будто шомпол проглотил. – Если такие слова говорит ветеран-следователь с тридцатилетним опытом вроде вас, Сюйфэн, к ним необходимо прислушаться. – Большой Начальник говорил, не отрывая взгляда от красно-синего карандаша, который медленно крутил в пальцах, как будто стремился оценить качество заточки обоих грифелей. Он крайне редко смотрел на своих собеседников. За многие годы службы под его началом Чэнь Сюйфэн лишь трижды встретился взглядом с Большим Начальником. И каждый из этих случаев сопровождался серьезными переменами в жизни Чэня. – Как только мы пытаемся что-то предпринять, объект неизменно уходит от нас. Он знает, что мы собираемся делать. – Ну, с таким-то вы неоднократно сталкивались. – Будь это обычным невезеньем или нашими ошибками – и говорить было бы не о чем. Мы даже всерьез заподозрили, что кто-то у нас сливает информацию. – Лично я, зная ваш коллектив, не допускаю такой возможности. – Так оно и оказалось. Как вы и велели, мы максимально сократили число участников этого дела. В оперативной группе всего четыре человека, и всё полностью знают только двое. Но на всякий случай я решил созвать общее совещание и устроить всем что-то вроде очной ставки. Подготовку я поручил Ченьбину – вы его знаете, он из 11-го отдела, очень надежный; это он разрабатывал Сун Чена – и вот тогда это произошло. Вы только не подумайте, товарищ начальник, что я пытаюсь шутить. Это чистая правда. – Чэнь Сюйфэн усмехнулся, как будто сам удивлялся собственным оправданиям. – Тогда-то он и позвонил. Наш объект позвонил мне на сотовый телефон! И сказал дословно следующее: «Не трудитесь собирать совещание – среди вас нет «кротов». И случилось это через тридцать секунд после того, как я отдал Ченьбину приказание собрать людей! Карандаш, безостановочно крутившийся в пальцах Большого Начальника, замер. – Конечно, можно предположить, что нас прослушивали каким-то устройством, но это невозможно. Я выбрал для разговора с Ченьбином совершенно неожиданное место – посреди концертного зала филармонии, когда там шла репетиция хора к концерту в честь Дня образования КНР. Чтобы услышать друг друга, нам приходилось говорить на ухо. И подобные, с позволения сказать, шутки происходили с тех пор не раз. В общей сложности он звонил нам восемь раз, каждый раз по поводу того, о чем мы только что говорили или что сделали. Самое страшное, что он не только все слышит, но и все видит. Однажды Ченьбин собрался с обыском в дом родителей объекта. Он и еще один оперативник даже не успели выйти из управления, когда у него зазвонил телефон. Это оказался объект, и он совершенно беззаботным тоном сказал: «У вас, ребята, не тот ордер на обыск. Мои родители – люди очень осторожные. Они могут принять вас, ребята, за мошенников». Ченьбин достал бланк и убедился, что действительно взял не тот ордер. Большой Начальник беззвучно положил карандаш на стол, явно ожидая от Чэнь Сюйфэна продолжения, но у того, похоже, иссяк заряд. Тогда Большой Начальник достал сигарету. Чэнь Сюйфэн тут же полез в карман кителя за зажигалкой, но там ее не оказалось. И тут зазвонил один из двух стоявших на столе телефонов. Чэнь Сюйфэн скосил глаза на определитель номера и чуть слышно шепнул: – Это он. Большой Начальник невозмутимо указал ему на телефон. Чэнь нажал кнопку громкой связи, и раздался явно очень молодой, но усталый голос: – Зажигалка у вас в портфеле. Чэнь Сюйфэн взглянул на Большого Начальника и, не дожидаясь реакции, поднял с пола портфель-дипломат, открыл его, не увидел зажигалки и принялся рыться в содержимом. – Она завалилась между страницами брошюры о реформе регистрации городских домохозяйств. Чэнь Сюйфэн извлек брошюру. Зажигалка, громко клацнув, выпала на полированную столешницу. – Хорошая у вас зажигалка. Французская, фирмы «Дюпон», белое золото – сплав с палладием, по тридцать бриллиантов на каждой стороне. Стоит… погодите, уточню… тридцать девять тысяч девятьсот шестьдесят юаней. Большой Начальник сидел неподвижно, а Чэнь Сюйфэн, вскинув голову, окинул взглядом просторное помещение. Большой Начальник вел эту беседу не в своем постоянном кабинете, а выбрал наугад кабинет одного из руководителей рангом ниже, попросив того ненадолго оставить их там наедине. Между тем объект продолжил демонстрацию своих возможностей. – Большой Начальник, вы курите «Чунхва», и у вас в пачке пять сигарет. А вот «мевакора», от холестериновых бляшек, осталась всего одна таблетка; не забудьте послать секретаря в аптеку. Чэнь Сюйфэн открыл лежавшую на столе пачку сигарет, Большой Начальник извлек из кармана блистер с таблетками. В обоих случаях объект оказался прав. – Перестаньте гоняться за мною. Не только вы сейчас в непростом положении, но и я тоже. Я плохо понимаю, что делать дальше, – продолжал объект. – Не могли бы мы встретиться лично, чтобы обсудить все это? – спросил Большой Начальник. – Поверьте, это кончилось бы плохо для обеих сторон. – И в телефоне запищали гудки отбоя. Чэнь Сюйфэн выдохнул. Теперь он получил неоспоримое подтверждение своим словам, а ведь недоверия со стороны Большого Начальника он опасался больше, чем выходок своего противника. – Словно призрака увидел, – сказал он, тряхнув головой. – Я не верю в привидения, а вот опасность определенно вижу, – ответил Большой Начальник и в четвертый раз за все время службы Чэнь Сюйфэна посмотрел ему прямо в глаза. Заключенный и подследственный В изоляторе предварительного заключения № 2, расположенном на окраине города, надзиратель ввел Сун Чена в камеру. Там уже находилось шесть человек, в основном преступники, осужденные на большие сроки лишения свободы. Новичка встретили холодные взгляды. Как только охранник вышел и закрыл за собой дверь, к нему медленно подошел тощий низкорослый человечек. – Здорово, свинина! – неожиданно громко выкрикнул он и, увидев растерянность Сун Чена, объяснил: – По местному закону, здесь есть Большой, Второй, Третий… А ты Свинина – самый мелкий. Ты только не надейся, что это по срокам поступления. – Он ткнул пальцем в сторону развалившегося в углу бородача. – Братец Бао всего три дня здесь, но сразу стал Большим. Ты небось на воле должность занимал важную, ну а здесь ты последняя шушера! – Он повернулся к бородатому. – Что скажешь, братец Бао, – как его прописать? – Стереосистемой, – не задумываясь бросил тот. Еще двое зэков вскочили с коек. Они перевернули Сун Чена вниз головой, держа за икры, поднесли его к параше и медленно опустили, так, что он чуть не касался головой содержимого. – А теперь пой! – велел тощий. – Это и называется «стереосистема». Спой что-нибудь душевное, вроде «Левая рука, правая рука». Сун Чен петь не стал. Громилы, немного подождав, выпустили его, и он ухнул вниз, головой в чан. Сун Чен поспешно вылез, и его тут же начало рвать. Он знал, что в преступном мире проделанное с ним называется «опустить». До него сразу дошло, что издевательская процедура была задумана кем-то заранее и теперь, в какую бы тюрьму он ни попал, его неизменно будет ждать презрение сокамерников. Веселившиеся, глядя на его унижение, соседи по камере вдруг поспешно разбежались по своим койкам. Дверь открылась, и появился тот же самый надзиратель. С отвращением взглянув на Сун Чена, стоявшего на коленях перед парашей, он приказал: – Живо умойся под краном. К тебе посетитель. * * * Поспешно умывшись, Сун Чен проследовал за надзирателем в просторное помещение, где ждал неожиданный посетитель. Он оказался очень молодым человеком с узким лицом, взлохмаченными волосами и в очках с толстыми стеклами. В руке у него был огромный портфель. Сун Чен сел на стул с отстраненным видом, не глядя на пришедшего. Вообще-то и само разрешение на свидание, и тем более то, что встреча происходит здесь, а не в специальной комнате со стеклянной перегородкой, породили у него хорошие предчувствия. Однако первые же слова незнакомца заставили Суна удивленно вскинуть голову. – Меня зовут Бай Бин, я инженер из Центра метеорологического моделирования. Я нахожусь под следствием по той самой причине, по которой пострадали вы. Сун Чен пристально посмотрел на посетителя. Очень уж странно тот разговаривал – такие вещи следует говорить чуть слышным шепотом, но Бай Бин разговаривал в полный голос, как будто речь шла о чем-то таком, что ни в малейшей степени никого не интересовало. Бай Бин, похоже, уловил его растерянность. – Два часа назад я звонил Большому Начальнику. Он хотел поговорить со мною лично, но я отказался. Тогда за мной пустили слежку и сопровождали до самых дверей тюрьмы. Арестовывать меня не стали, потому что полицию заинтриговало мое намерение встретиться с вами. Они хотят узнать, что я вам скажу, и сейчас внимательно слушают наш разговор. Сун Чен перевел взгляд с лица Бай Бина на потолок. Пришелец не вызывал у него доверия, да и помимо всего прочего его не интересовала возможная тема разговора. Ему грозила смертная казнь, и, хотя закон сохранил ему жизнь, он был полностью сломлен. Его сердце было все равно что мертво. Его теперь просто ничего не могло заинтересовать. – Я знаю всю правду, – сказал Бай Бин. Тут Сун Чен все же невольно улыбнулся. Пусть чуть заметно, но все же. Правды не знает никто, кроме них. Но произносить вслух эти слова он не стал. – Семь лет назад вы начали работать в провинциальной Комиссии по проверке дисциплины. Повышение получили только в прошлом году. Сун Чен молчал, хотя уже начал злиться. Слова Бай Бина вновь пробудили воспоминания, от которых он все время старался уйти. Громкое дело В начале века Местное народное правительство Чжэнчжоу начало политику назначения заместителями руководителей людей с высшим образованием и – предпочтительно – с ученой степенью. Этому примеру последовали многие другие города, а позднее ту же практику начали применять правительства провинций, даже отменив требования к году выпуска и предложив более высокие стартовые позиции. Это был отличный способ продемонстрировать миру широту взглядов и дальновидность кадровиков, хотя на деле привлекательная с виду концепция сводилась всего-навсего к политическому жесту. Кадровики действительно были дальновидны – они прекрасно знали, что этим умным, хорошо образованным молодым людям катастрофически не хватало политического опыта. И, вступив в незнакомую и безнравственную политическую сферу, они сразу же терялись в бюрократическом лабиринте, не имея ориентиров и почвы под ногами. В результате этой затеи значительная часть вакансий так и осталась незаполненной, а вот политические позиции кадровиков существенно укрепились. Сун Чен, бывший тогда преподавателем права, соблазнился открывающимися перспективами и сменил уютный кампус на мир политики. Из коллег, выбравших тот же путь, никто не продержался дольше года; они побросали новые должности, совершенно упав духом и утратив прежние идеалы. А вот Сун Чен явился исключением. Он не только удержался в политике, но и немало преуспел. Своими успехами он был обязан двоим людям. Одним из них был его институтский однокашник Лю Вэньмин. Он поступил на государственную службу еще на последнем курсе обучения; Сун Чен тогда готовился в аспирантуру. Благодаря привилегиям семейного происхождения и собственным самоотверженным усилиям он через десять лет стал самым молодым секретарем Комиссии по проверке дисциплины в стране, возглавив организацию, отвечающую за поддержание дисциплины в партии во всей провинции. Именно он посоветовал Сун Чену отказаться от книжной премудрости ради практики управления. Когда «простой ученый» только начинал работать, Лю не просто вел его за руку, а скорее помогал переставлять ноги, самым форменным образом обучал его ходить. Он обводил его вокруг ловушек и предательств, которые Сун Чен сам никогда не заметил бы, и вывел на ту самую дорогу, которая привела к сегодняшнему дню. Вторым был Большой Начальник… При мысли о нем сердце Сун Чена стиснул спазм. – Вы не можете отрицать, что сделали выбор самостоятельно. Вас ведь никто к этому не подталкивал, верно?