– Что это, черт возьми, было? – Голос моего отца режет мою кожу, словно нож. Его острые глаза впились в мои, оценивая любые признаки слабости. Он страдает от усталого лица с морщинами, портящими чувствительную кожу возле глаз. К несчастью для меня, я похож на него. Темные волосы, голубые глаза, бросающие вызов Карибскому морю, и высокая фигура, которая стоит лицом к лицу с ним. Я кладу ладонь на свой гоночный костюм. – Ну, черт. Кто-то сказал мне, что я выступаю за лучшую команду Формулы-1, но, возможно, я не должен был им верить. – Кто-то сказал мне, что ты должен был стать Чемпионом Мира в этом году, но, возможно, я не должен был им верить, – резко отвечает голос моего отца. А вот и гадюка, которую мы все знаем и ненавидим. Видите ли, мой отец может быть легендой для всех в сообществе Ф-1, но для меня он змея прямо из преисподней. Посланный самим дьяволом. Ядовитый человек, который только и делает, что ругает меня, финансирует мою карьеру с прекрасным бонусом – уничтожает меня всякий раз, когда у него есть такая возможность. Но перед всеми остальными он ведет себя как любящий отец, который поддерживает мою гоночную карьеру, как финансово, так и эмоционально. Он мог бы получить Оскар за лучшую роль второго плана. – Боишься, что я буду оспаривать твое право на три титула? Я думал, ты будешь счастлив, если я останусь в твоей тени, вечно пытаясь догнать легендарного Николаса Слейда. – Отвращение окрашивает мой голос. Он сокращает расстояние между нами и хватает меня, как в старые добрые времена. Его кулаки сжимаются вокруг моего костюма, глаза едва скрывают ярость, которая пузырится внутри. Я могу сказать, что он борется между тем, чтобы ударить меня и вступить в словесный спарринг со мной. Я закатываю глаза, изображая безразличие, несмотря на то, что мое сердце быстро бьется в груди. – Твоя предсказуемость наводит на меня скуку. Что ты собираешься делать? Дать мне пощечину, чтобы я вспомнил, какой ты мудак? – Мой голос остается твердым. У нас с отцом в лучшем случае бурная история. Первые три года моей жизни были веселыми, но с тех пор, как я начал заниматься картингом, игра закончилась. Ирония в том, что лучшие годы моей жизни стали худшими. Ушел отец, который водил меня в парк кататься на велосипеде или играть в футбол. С каждым годом ему становилось все хуже, когда все, чего я хотел, – это угодить ему, заставить себя стать одним из лучших гонщиков в картинге. Затем это стало Формулой фаз, вечно ищущих его любви и одобрения за счет моего детства. Отчаянно нуждаясь во всем, чтобы остановить его личные ритуалы. Фанаты не знают меня настоящего, того дерьма, с которым я имел дело, чтобы произвести впечатление на своего отца, еженедельных побоев, которые я получал, если получал что-то ниже первого места. Моя задница никогда не встречала ремня, который бы мне нравился. Пощечины превратились в удары, которые превратились в словесные удары, как только я достиг его роста. Мой отец лишил меня детства в ущерб моей человечности. Потому что, чтобы пережить худшие из них, вы в конечном итоге становитесь ими. Я смотрю в глаза отцу и смотрю на монстра, который создал меня. Он выполнил свое желание. Чтобы угодить ему и защитить себя, я стал всем, чем он является, за вычетом того, чтобы бить людей вокруг. Я мудак со стенами выше, чем Большой гребаный Каньон. Он ухмыляется мне, его слова рычат сквозь стиснутые зубы. – Я потерял тысячи из-за твоей дерьмовой демонстрации там. Поздравляю тебя с тем, что ты занял второе место. Интересно, каково это – целовать целый год своей жизни. Ты не можешь жить в моей тени, когда не заслуживаешь дышать одним воздухом со мной. Его гнев не смущает мою мать, которая сидит здесь и наблюдает за нами, глаза холодные и мертвые, как и ее личность. Бесполезная трата пространства, которая играет роль матери, когда это удобно. Она предпочитает закрывать глаза каждый чертов раз, когда он так поступает, безразличие очевидно в ее пустом взгляде. Честно говоря, я бы забыл, что она разговаривает, за исключением тех случаев, когда она звонит мне, чтобы попросить эксклюзивные билеты и пропуска за кулисы. – Тогда тебе следует отойти. Не хотеть приближаться ко мне, потому что я слышал, что быть неудачником заразно. – Я хватаю его за руки и отталкиваю от себя. Он не отступает, глядя мне в глаза и усмехаясь. – Ты такая дрянь с самого рождения. Единственная причина, по которой ты зашел так далеко, была из-за меня и моих инвестиций, так как никто другой не стал бы спонсировать твою жалкую задницу. Напыщенный сопляк, который притворялся крутым, когда ты на самом деле плакал в подушку по ночам о маме, которая тебя не любила, и папочке, который еженедельно надирал тебе задницу. Я пожимаю плечами, надеясь показаться беспечным. Внутри у меня бурлит горячая кровь, по спине ползут мурашки в надежде на драку – неудачное генетическое наследство от этого человека. – Черт, папа, прости. Не хочешь ли ты вытереть глаза парой стодолларовых купюр? Какое разочарование воспитывать человека, у которого уже есть три титула чемпиона мира. – Разочарование – это не то, во что ты вырос. Это видеть жалкое подобие человека, которым ты стал. Наслаждайся своим парадом второго места. Я знаю, что для меня это было давно, но я слышал, что вид с первого места на подиуме лучше всего. – Он посылает мне злую улыбку, прежде чем отойти. Шах и мат, черт возьми. 1 МАЙЯ – Майя Алаторре, бакалавр искусств в области коммуникаций. – Диктор сообщает о моей степени как на английском, так и на испанском языках. Мои родители и Санти лучезарно улыбаются мне со своих мест в стороне от сцены, размахивая руками среди других родителей выпускников Барселонского университета. Я сжимаю в руках самый дорогой листок бумаги, шершавая текстура прижимается к кончикам пальцев, напоминая мне о моих усилиях закончить школу сегодня. Я сажусь обратно в море студентов, одетых в дешевые платья из полиэстера. После нескольких речей мы подбрасываем шапочки с кисточками вверх, знаменуя конец наших университетских дней. Пять изнурительных лет и два серьезных изменения спустя, я могу с радостью сказать, что закончила школу. Оказывается, я не была создана для получения степени по биологии, я упала в обморок во время лабораторной работы по вскрытию, когда мой партнер разрезал желудок поросенка. И введение в право не совсем сработало для меня. Меня вырвало в соседний мусорный бак во время моих первых дебатов, проиграв до того, как начались вопросы. Люди посчитали бы эти перезапуски неудачами, но я думаю, что они создали характер. Его и устойчивость к беспорядку. Мне потребовалось две стажировки, чтобы обнаружить свой интерес к кино и производству. Я добавляю себя в статистику безработных после окончания аспирантуры, потому что найти работу в кино намного сложнее, чем я думала. Моя семья встречает меня на улице, виды Барселоны приветствуют нас, в то время как прохладный декабрьский воздух касается моей кожи, которая плохо защищена дешевым нарядом выпускницы. Мы все подходим для группового объятия, прежде чем они сфотографируют меня. Я получаю целую кучу поздравлений и поцелуев, а также клочок конверта от моего брата Сантьяго. – Для выпускницы. Это заняло у тебя достаточно времени. – Он посылает мне улыбку, прежде чем хлопнуть меня по шапочке. Мы выглядим похожими, но, слава Богу, разными. Темные густые волосы сочетаются с нашими светло-карими глазами, длинными ресницами и оливковой кожей. На этом наше сходство заканчивается. Санти унаследовал высокий ген от дальнего родственника, в то время как я перестала расти к восьмому классу. Он предлагает недельной давности щетину и глупую улыбку, в то время как я предпочитаю более озорную улыбку, которая соответствует блеску в моих глазах. Он тренируется семь дней в неделю, в то время как я считаю подъем по лестнице, чтобы попасть в класс, своей ежедневной тренировкой. У Санти зазвонил телефон, и он отошел, чтобы ответить. Мама позирует мне и делает еще несколько снимков. Мы с ней похожи: медовые глаза, невысокий рост, волосы достаточно волнистые и объемные, чтобы хорошо выглядеть, когда я проснусь. – Мы очень гордимся вами. Оба наших ребенка делают хорошие вещи в мире, – говорит моя мама, фотографируя, как я закатываю глаза. В ее акценте есть затишье, результат изучения английского языка гостями отеля на ее работе. Я стону, когда она чмокает меня в щеку, оставляя после себя пятно помады. Папа бормочет, что ей нужно обращаться со мной как со взрослой женщиной. Посмотрите на меня, теперь называемую зрелой взрослой, и все из-за того, что я бросила выпускную шапочку. Его улыбка достигает его карих глаз, морщинки складываются в уголках, когда он смотрит на меня сверху вниз. У него густые волосы, которые конкурируют с волосами Санти, короткая борода и худощавое телосложение. Санти выглядит как более молодая, более мускулистая версия нашего отца. – Кто хочет поужинать? – спрашивает папа, потирая живот. Санти направляется к нам, выглядя бледнее, чем обычно. Он подходит ко мне и шепчет на ухо. – Прости за это. Но они разозлятся, если узнают от кого-то, кто не я. Я смотрю на него, недоумевая, за что он извиняется. Санти делает глубокий вдох, прежде чем улыбнуться. – Мой агент только что сказал мне, что «Бандини» предложили мне контракт на следующий сезон. Вот дерьмо. Санти не нужно красть мой гром, когда он похищает всю чертову бурю. 🏁 🏁 🏁 Я ставлю зеленый коктейль Санти на стол рядом с его тренировочной скамейкой. Четыре жалкие унции сока издеваются надо мной, липкое доказательство того, что я не принадлежу к кухне в непредсказуемом будущем. Тем более что с потолка кухни все еще капает зеленая жидкость. Что за бардак. Это все забавы и игры, пока я не забываю надеть крышку на блендер, отчего содержимое разбрызгивается повсюду, включая мои волосы и одежду. – Мне не нужно, чтобы ты прислуживала мне по рукам и ногам. Тебе следует веселиться, потому что мы еще некоторое время не вернемся домой. – Он кряхтит, поднимая груз над грудью. – Я хочу быть полезной и не чувствовать, что использую тебя в своих интересах ради свободного места для проживания. – Я ерзаю руками, пока он считает свои подъемы, его глубокие выдохи заполняют тишину. Гладкое оборудование поблескивает под верхними огнями, что свидетельствует о его приверженности Формуле-1. Его новый дом очень далек от спальни, которую мы делили в детстве. В этом новом доме есть шесть спален, личный тренажерный зал, мини-кинотеатр и бассейн олимпийского размера. Целых шесть тысяч квадратных футов. Он вздыхает. – Деньги больше не проблема. – Знаю, знаю. Но я хочу сделать себе имя, потому что не могу вечно жить в твоей тени. – У меня руки чешутся покрутить прядь волос, но я сопротивляюсь нервному тику. Не думаю, что когда-нибудь забуду, как на его банковском счете появилось нелепое количество нулей. Первая зарплата от Ф1 полностью оплатила мой колледж. Никаких вопросов. Санти и глазом не моргнул, когда подписывал чек, как будто рассчитывал обеспечить всю нашу семью теперь, когда он сделал ее большой, что не может быть дальше от истины. Мы ценим все, что делает Санти. Его желание помочь всем, чем он может, исходит из значимого места, а не из чувства долга. Когда мы были моложе, наши родители работали на двух работах, чтобы накопить каждый пенни для гоночной карьеры Санти. Мой отец ремонтировал карты (прим. пер. простейшие гоночные автомобили без кузова) в качестве дополнительного дохода, в то время как моя мама убирала дома по выходным. В отличие от большинства богатых детей из «трастового фонда» в Ф1, мои родители относятся к среднему классу с хорошей зарплатой. Санти сделал себе имя без финансовой поддержки или знаменитой родословной. Наконец-то у него есть спонсоры, которые верят в него и его навыки, облегчая жизнь и делая гонки намного веселее. – Я хочу, чтобы ты поехала на мои гонки в этом сезоне. Ты можешь потратить год на то, чтобы понять, что ты хочешь делать дальше. К тому же это будет весело, потому что это наш шанс наконец-то путешествовать вместе. – Он посылает мне глупую улыбку из-за штанги. Санти воплощает в жизнь свою фантазию о том, чтобы стать лучшим гонщиком Формулы-1 с «Бандини» – лучшей командой в этом виде спорта. Вождение для них – воплощение мечты моего брата. Я без колебаний согласилась, когда он попросил меня присоединиться к нему, потому что мой старший брат, по сути, суперзвезда. Его ошеломляющее откровение на моем выпускном пару недель назад задело меня, но я оттолкнула это, потому что у него была веская причина не желать, чтобы мы узнали об этом от папарацци. В отличие от других братьев и сестер, я не против делиться вниманием. – Таков план. Твой помощник прислал мне всю информацию о путешествиях и бронированиях. Во-первых, странно говорить, что у него есть помощник. Она руководит всеми его выступлениями, например, проверяет его проживание в отеле, следит за тем, чтобы у него были еженедельные продукты, и заказывает спонсорскую помощь. – Ты получила камеру, которую я выбрал для тебя? Я понятия не имею, как отплатить за его щедрость, особенно такими дорогими подарками. Он все еще покупает мне вещи, хотя платит за все. В последнее время я борюсь между чувством вины и благодарностью. – Да, еще раз спасибо. У меня все настроено, и я перекачана на видеоблог. Я уже купила ручной штатив, чтобы снимать про Ф1. – Я улыбаюсь ему сверху вниз. Он не пропускает ни одного действия, поднимая тяжесть на груди и продолжая болтать. – Не могу дождаться, чтобы посмотреть видео, как ты вы начнешь. И все твои вещи уже упакованы? – Да, папа, я все приготовила два дня назад, как ты и просил. – Я закатываю глаза. Он усмехается, когда его миндалевидные глаза смотрят в мои. – Я надеюсь, что мне не придется мириться с таким отношением в течение всего сезона. Я не могу угнаться за твоими подростковыми гормонами. – Ты на год старше меня. Расслабься, бросая подростку слово. Любые гормональные проблемы ушли в прошлое. Мне двадцать три, а не пятнадцать. Его тело содрогается. Хорошо. Вот что он получает за то, что не продумывает свои слова. Ему нужно следить за тем, что он говорит, так как съемочные группы будут постоянно следовать за ним. Он встает и протирает свое спортивное снаряжение, потому что он такой парень: собранный, организованный и ответственный. Респектабельные люди чистят свои тренажеры, следя за тем, чтобы все было на своих местах, в то время как такие люди, как я, никогда не заходят в спортзал. Там, где Санти надежен и безопасен, у меня, как правило, хорошие намерения с плохим исполнением. Я уважаю жизненные решения моего брата, но в данный момент я нахожусь в переходной фазе. Поэтому я путешествую по миру, узнаю о себе и взрослею. Наша семья знает, что в конце концов мне придется взять себя в руки. И я определенно это сделаю. Но, как хорошее вино, я не тороплюсь. Мое время включает в себя потягивание напитков у бассейна, в то время как Санти соревнуется по всему миру в двадцати одной гонке. Нет, я шучу. Как и любой другой приличный европеец, я люблю Ф1, а это значит, что я буду подбадривать его на каждом шагу или вращении колеса. Но вы понимаете, что я имею в виду. Мы с братом все делали вместе, пока росли. Его гонки на картинге были тем, что мы все делали как семейное занятие, и никто не был шокирован, когда он стал гонщиком Формулы-1 – все в рекордном возрасте двадцати одного года. Я не могу себе представить, какое удовлетворение испытывает Санти, зная, что «Бандини» осознает его потенциал и хочет извлечь из этого выгоду. Его новый контракт укрепляет его жизненные усилия в гоночном сообществе, представляя собой новую главу в его карьере гонщика. В принципе, у моего старшего брата есть талант и драйв. Каламбур. Именно в тренажерном зале Санти я даю ему обещание. – Я торжественно клянусь, что замышляю только хорошее.