— Плохо чувствовали — какие у вас симптомы? Может быть, вас на сохранение положить, на пару недель. Полежите, прокопаетесь… — Да нет, у меня просто голова болела в тот день. Я обязательно… — Еще у нас в районе открылась школа будущих матерей, ведут американцы, по методике доктора Спока. Могу вас записать. Желающих много, но места еще есть. — Да, хочу… — Только туда вместе с будущими отцами надо идти. У американцев методика такая, занятия только парами. — Нет, мой не пойдет… — А кто из двоих не пойдет — Слава или Сережа? Люся даже отскочила от порога, глаза ее превратились в две колючие льдинки: — Вы кто? Уходите немедленно отсюда, пока я милицию не вызвала! — Считайте, что вызвали. — я показал удостоверение: — Уголовный розыск, лейтенант Громов. — Да вы знаете, что я с вами сделаю! Да ты завтра пойдешь дворником работать, извращенец! — Не знаю, куда я пойду завтра, может и в дворники. А знаете, какую историю я буду рассказывать своим новым друзьям — дворникам? Как одна наглая девица рассталась с молодым человеком, стала встречаться с другим, залетела от него. Но, так как второй был бандит, и никогда, никому, ничего не давал, а только хапал, то он сказал девице, что отцом он быть не готов, но можно развести лоха педального, обвинить его в изнасиловании девицы и заставить того не ней жениться. А, так как он моряк, что в Японию ходит и всякие вещи оттуда привозит, то у него хватит денег и на наглую девицу, и на ребятенка бандита, ну и на самого бандита немного останется… Моя блистательная речь была бесцеремонно оборвано. Крикнув почему-то «Хам!», будущая мать захлопнула дверь с такой силой, что мне показалось, она с петель чуть не слетела. Я постучал согнутым пальцем по накладке замка и продолжил в полголоса: — Это не поможет. Я все равно сейчас здесь еще пошумлю, чтобы все соседи вашего прекрасного дома были в курсе, кто живет в этой квартире. А завтра приду к вам на работу уже официально, буду вас допрашивать. И, уверяю вас, уже к вечеру все в институте будут в курсе ваших маленьких шалостей. Но это еще не все. Вы рожать ребенка будете в тюрьме, потому что вымогательство, организованной группой лиц, да еще и с применением насилия — это тяжкое преступление. Дверь внезапно распахнулась, на пороге стояла яростная и красная от злости женщина, но в глазах ее плескался страх. — Ты знаешь, что с тобой мой Славик сделает? Он… — Заткнись. Если ты считаешь, что он со мной что-то сделает, то ты дура и нам с тобой не, о чем разговаривать. А я хотел тебе помочь. Давай, до завтра, в институте увидимся. Меня окликнули уже на третьей ступеньку ведущей вниз. — Подождите. Не уходите. Я повернулся к женщине, по щеке которой текла одинокая слезинка. — На кухню пройду? Не в подъезде же беседовать. Когда я протопал на просторную кухню, присущую домам новых серий, не снимая кроссовок, Люсю перекосило. — Вас разуваться в милиции не учат? — Люся, нам разуваться запрещено. Представь, ты мне сейчас чаю нальешь, а, когда я за печенькой потянусь, ты меня сзади попытаешься сковородой ударить. Или твой Славик сюда заявиться с криком: «Так вот чей ребенок!» и на меня бросится…Мне что, прикажешь, с вами босиком воевать? — Ну и хам вы! — Люся, я же пошутил, ни на кого из присутствующих не намекая. А насчет чая намекаю, причем открытым текстом. Когда девушка поставила передо мной стакан с чаем, я отпил большой глоток, встал и низко поклонился: — Спасибо тебе, добрая девочка. — Послушайте, а вы точно из милиции? — Точно, точно. Можете в мой РОВД позвонить. Я просто человек очень веселый. Ну, ладно, давайте поговорим, как вам отделаться легким испугом в этой очень паршивой ситуации. Готова слушать или еще угрозами друг в друга покидаемся? Дождавшись Люсиного кивка, я продолжил: — Я правильно понимаю, что ты сейчас медленно движешься к статусу матери — одиночки? В глазах у крашеной дамочки застыло искреннее недоумение. — Слава- отец ребенка, как я понимаю, ребенка признавать не хочет, денег тебе не дает, иногда только приезжает к тебе заняться сексом. Все правильно? Люся густо покраснела, опустила глаза и коротко кивнула. — Ты знаешь, что по суду признать отцом ребенка можно только добровольно или по факту совместного проживания и занятия совместным хозяйством? Будущая мать растерянно пожала плечами. — Когда Сережа перестал вести с тобой совместное хозяйство и стал его вести с Таней? Я тебе напомню — восьмого марта. А срок у тебя… Людмила, ты можешь в своем институте сколько угодно рассказывать, про Серегу -подлеца, что бросил тебя с животом, но врачей не обманешь, сроки не сходятся. Но, я уверен, если обойти твой подъезд, и соседние, то найдется несколько человек, что подтвердят, что как раз в период возможной беременности у тебя ночевал один молодой человек бандитской наружности. — Он не бандит! — вскинулась Люся в защиту дроли. — Он, Людмила, может быть начинающий, но бандит. И рано или поздно сядет, причем сядет надолго или его убьют. Но, прежде чем сесть или умереть, он может сделать доброе дело — признать, что он отец твоего ребенка и женится на тебе. Но для этого тебе надо приложить определенное усилие — дать показания на Славу. Глава 20 Неэтичное поведение. Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года. — Вам надо доктору показаться. Вы, наверное, давно в отпуске не были и устали. Вы идите домой, а завтра мы с вами встретимся и я напишу все, что вы хотите. Я очень, очень устала, но вот завтра… — Людмила, разговаривая со мной таким тоном, как будто я вернулся в старшую группу детского сада, осторожно вышла из кухни и замерла в нерешительности, не зная, куда бежать, спасаясь от явного психа — в подъезд, стучать в соседские двери, или запереться в ванной комнате. — Вы успокойтесь, я может быть и псих, но не буйный. Кстати, знаете, что нам в институте, на «судебной медицине» рассказывали? Псих, в отличии от нормального человека, себя никогда психом не признает. А я признаю себя психом, значит я нормальный. Уловили мою мысль? — Да. — Людмила часто закивала головой и сделала шажок в сторону ванной: — Определенно, уловила. Очень глубокая мысль. — Да ничего вы не уловили. Ладно, хотите стоять в коридоре — стойте, главное слушайте. Вы даете показания на Славу, рассказываете все, как было. Слава будет в ярости — ему, за его художества, грозят лет семь в колонии. Он начинает вам угрожать. Вы придется спрятаться на пару дней, если надо, я вам помогу. Слава будет в отчаянии — он же не сможет вас найти. Наконец, вы, через посредников, например, меня или его адвоката, телефоном которого я с вами готов поделится, сообщаете Славе, что готовы изменить показания, в обмен на его руку и сердце, ну, или хотя бы сердце. Как считаете, что он выберет — с одной стороны семь лет зоны, а с другой — милая женщина с симпатичным сыночком. Он будет приходить со стрелок и приносить деньги, а вы ему — жарить котлеты и протирать пистолет маслом. Насчет пистолета я вас могу научить, поверьте, если вы Славе почистите пистолет, он будет настолько шокирован, что потащит вас в кровать тут же, чтобы выразить свое восхищение. — Вы издеваетесь? — Отнюдь. Почитайте хорошие книги про сильных женщин — настоящих подруг сильных мужчин. Он приходит из прерии с добычей, а она стягивает с него пропыленные сапоги, дает ему стакан виски и начинает чистить пистолет, разложив его на своих смуглых бедрах. — А что такое «прийти со стрелки»? — Это так называется работа у Славы. — Мне кажется, что вы меня обманываете. — Ну естественно обманываю. Ладно, пойду я, понимаю, что мы с вами ни о чем не договоримся. — Ну, если я дам на Славу показания, то его же посадят. Какая может быть свадьба после этого? — Так вы передадите, через адвоката, что готовы отказаться от своих показаний, если он на вас женится. Ну и все. Вас, как людей, ждущих ребенка распишут без всяких ожиданий, вы скажете, что были очень злы на Славу и поэтому наговорили на него много чего лишнего. И все. И вот прямо все? — Нет конечно. Потом, когда все закончится, вы мне, в честь вашей свадьбы, окажете маленькое вспомоществование. — Это сколько –маленькое? — Не много. Сколько вам совесть позволит. На этом все, до свидания. Надеюсь, что у вас все будет хорошо. Добравшись до РОВД, я первым делом зашел в кабинет Руслана: — Ну что, чем обрадуешь? С Находки сообщение пришло? — Нет. Что делать будем? Адвокат жуликов сказал, что завтра утром идут заявления подавать в Центральный РОВД. — Значить надо сегодня отдавать деньги. Вы всю сумму собрали? Руслан спал лицом и отвел глаза, видно, до последнего надеялся обойтись без финансовых потерь. — Почти все сумму, двух тысяч не хватает, но нам обещали еще добавить.