Молодые бандиты же, посчитав прибыль и весьма удовлетворившись ее ростом, начинали новый день и новую историю. Когда бригада отжала у гражданина Старостина его иномарку, быстро был освоен новый способ обогащения — автоподстава, а это было уже совсем другая история и другие деньги. Одно лишь огорчало молодых бандитов — половину выручки Слава уносил юристам и «на развитие», а вторую половину выручки делили на четверых, в равных долях. Но, аппетит приходит во время еды. Чрез некоторое время Лев поставил вопрос — а не до хрена ли «кушают» юристы, которые брали одинаково много, не зависимо от того, подавалось ли заявление потерпевшими или нет. — Мы вынуждены быть в постоянной готовности осуществлять вашу правовую защиту. — передал ответ родственника Слава: — А это дорого. Когда Костя Боев робко предположил, что отдавать адвокатам четыре его зарплаты каждый месяц, это как-то до хYя, Слава предложил Боеву поступить на юрфак, закончить его, а потом защищать своих бывших коллег за копейки. На этом тема и заглохла, и все шло, как и шло, пока Славе не «повезло» подставить задний бампер своей иномарки под удар «Волги» папы опера Дорожного РОВД, а родственник с фамилией Кружкин посоветовал ничего не боятся и начать шантажировать семейство опера уголовного розыска возможным возбуждением уголовного дела. — Ну а дальше вы знаете. Больше за нами ничего нет. — грустно закончил Кирилл свою сагу. — Не, Кирюха, так не пойдет мы с тобой договаривались, что ты ВСЕ расскажешь, а ты меня наипать пытаешься. — Я правду вам говорю, больше за нами ничего не было. — А вот это что? — грозно гаркнул я, кидая на покрывало, перед носом Кирилла два паспорта, изъятых из дома Льва, как опытный картежник кидает «шестерки» на «погоны» своему сопернику: — Тоже ваших рук дело, между прочим. Кирилл испуганно схватил паспорта и начал лихорадочно просматривать страницы. — Я мамой клянусь, это Льва тема. Он сам мужиков нашел и сам с ними разговаривал, а я с Костей за соседним столиком в кафе сидели, группу поддержки изображали. Нам Лев дал по пятьсот рублей и сказал Славке не говорить, типа до хрена платим и, если по-умному сделать, то никакие юристы не нужны. Я правда больше ничего не знаю! — большой мужчина молитвенно сложил руки на груди: — Я их не знаю, и что за тема у Льва была, тоже не в курсе. — Товарищ милиционер, заканчивайте, у нас через пять минут обход заведующего отделения начнется, а он не любит, когда в палатах посторонние — постовая сестра в халате, каком-то тюрбане из марли на голове и медицинской повязке, закрывающей две трети лица, что делало ее темно-синие глаза по-восточному загадочными и очень привлекательными, встала в дверях палаты, всем видом показывая, что без меня она с места не сдвинется. — Все, Кирилл, пока. Если ты всю правду сказал, то я со следователем переговорю, чтобы ты домой пошел. Бывай. Спасибо, сестричка! — попрощался я на бегу и быстро двинулся к лестнице, ведущей вниз, на улицу — дразнить лишний раз заведующего отделением нейрохирургии не стоило. — Громов, я тебе забыл сказать- шеф, задумчиво возил толстым пальцем по строкам ежедневника: -а, вот, нашел. Тебе сегодня надо прийти в наш суд, кабинет номер «двести восемь», судья Пташкина Эмма Эдуардовна. По твоему уголовному делу что-то решать с тобой хочет. Глава 24 По ту сторону закона. Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года. — Здравствуйте -я вежливо и равнодушно кивнул адвокату Кружкину Борису Семеновичу и его клиентке Екатерине Семеновне Беляевой, которые что-то оживлённо обсуждали, сидя напротив кабинета судьи Пташкиной Э. Э. - Тук-тук. — Деликатно, костяшкой указательного пальца, я постучал по филенке и открыл дверь в зал судебного заседания, молоденькая секретарь оторвала взгляд от разложенных на столе бумаг и открыла рот, чтобы отправить меня обратно, в коридор. - Подсудимый Громов. — никогда не хотел износить это сочетание слов, но пришлось выдавить из себя. — Ожидайте у вас пригласят. — секретарь судебного заседания скользнула по мне взглядом с легчайшим интересом и снова уткнулась в свои бумаги. Ждать пришлось минут пятнадцать, все это время мои оппоненты, старательно, но глупо пытались вывести меня из равновесия. Кружкин оживлённо показывал свои клиентки какие-то документы, после чего они старательно и злорадно хихикали, многозначительно поглядывая на меня. Все их старания мне были до одного места — никаких принципиально новых документов у жулика-адвоката быть не могло, всё что у них было за душой я видел в материалах уголовного дела, когда знакомился с ним в кабинете следователя прокуратуры после окончания предварительного следствия. Было мне, конечно, очень страшно — будь ты хоть десять тысяч раз не виноват, гарантировать то или иное судебное решение тебе может только очень нечестный адвокат. - Участники, заходите! — из судебного зала, как кукушка из часов, выглянула завитая мелкими кудряшками головка судебного секретаря. Слава Богу, дурацких мантий судьи ещё не носили. Судья Пташкина Эмма Эдуардовна, вышедшая из служебного кабинета и протискивающаяся мимо пустого кресла заседателя на свое рабочее место, в строгом, тёмно-синем платье, выглядела почти человеком. Через пару лет, в рамках вылизывания мировой демократии, будет даже рассматриваться вопрос о введении для судей напудренных паричков, что сразу должно было поставить уровень обоснованности судебных актов на уровень доброй старой Англии, но не срослось. А ведь, возможно, только этого нам не хватила, чтобы сравняться с большинством цивилизованных стран. - Все пришли? — судья с интересом уставилась на меня. - Явились все, документы я пока не проверяла- пискнула секретарь. — Участники процесса, документы, удостоверяющие личность и подтверждающий полномочия, секретарю передайте. Я положил перед секретарём свой паспорт, который, с большим трудом, нашёл вчера в шкафу, так как не видел его уже несколько лет. - Начинаем судебное заседание по уголовному делу, предусмотренного частью второй статьи Сто семьдесят один Уголовного кодекса РСФСР, в отношении Громова Павла Николаевича. До начала предварительного судебного заседания у меня вопрос ко всем участникам процесса — скажите, ходатайства или заявления у кого-то к суду имеются? - Уважаемый суд! — как чёртик из коробочки, подскочил адвокат противной стороны: — мы просим уважаемый суд приобщить к уголовному делу ряд медицинских документов. Дело в том, что после окончания предварительного следствия по данному уголовному, у потерпевшей по делу, сидящей рядом со мной Катерина Семеновна Беляева, родился ребёнок. Чего и боялась потерпевшая, ребёнок родился с большими проблемами. Есть большая вероятность того, что ребенок останется инвалидом на всю жизнь, что является следствие преступных действий подсудимого. - Понятно, секретарю передайте документы, пожалуйста. Ещё ходатайство кто-то имеет? Подсудимый, вы ничего не хотите заявить? Понятно. Секретарь, запишите -ходатайств у участников нет. Предлагаю начать судебное заседание. Подсудимый! Встаньте и назовите себя, дату вашего рождения, место работы. Услышав моё место работы судья с удивлением подняла глаза от бумаг. - А вас разве ещё не уволили? — за сбоку от меня раздалось мерзкое хихиканье граждан Кружкина и Беляевой. - Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно. — я пожал плечами: — С утра ещё служил в прежней должности. - Ну, честно говоря, это очень странно — судья, как-то растерянно и нервно, стала быстро перелистывать страницы уголовного дела, наверное, искала приказ о моем увольнении: — Ну хорошо, с этим мы разберёмся попозже. Подсудимый, сообщите суду своё отношение к делу. — Отношение к делу? Отношение к делу у меня сложилось резко отрицательное. - Подсудимый, надо вставать, когда к вам обращаются. Я имею в виду, в инкриминируемом вам преступлении вы свою вину признаете, не признаёте или признаёте частично? — судья строила какие-то гримаски на своем круглом холеном лице, наверное, поражалась, какой я тупой. - Свою вину я отрицаю полностью и считаю предварительное следствие по этому уголовному делу не полным, необъективным, и имеющим обвинительную направленность. - Садитесь подсудимый — судья вновь сморщилась, как будто съела лимон: — ваша позиция суду понятна. Хотя, ещё есть вопрос, подсудимый. Встаньте. А где ваши адвокат? — Я отказываюсь от адвоката. — я пожал плечами. - Подсудимый, вы, очевидно, плохо понимаете правовые последствия такого заявления, поэтому советую вам, всё-таки, найти себе адвоката. — судья медленно и печально, как заботливая мать своему непослушному отпрыску, пыталась воззвать к моему разуму: — Разъясняю, что если вы откажетесь от защитника, суд вправе, исходя из ваших интересов, самостоятельно назначить вам такового. - Я, ещё раз, заявляю, что отказываюсь от адвоката. — Хорошо, подсудимый. Секретарь! После заседания направьте запрос в районную консультацию, а то сейчас подсудимый от всего отказывается, а потом жалобами все инстанции закидает, что ему что-то не объяснили, не разъяснили и не дали. - Назначается дата и время судебного заседания — судья склонилась над календарем: — двадцатого августа, в четырнадцать часов. Адвокат потерпевшей — вы в это время свободны? Не будете заняты? Сука, а у меня, даже из вежливости, не спросили — вдруг я буду, к примеру, очень занят. А еще говорят, что наш процессуальный кодекс написан в интересах преступников! Я всего полчаса являюсь подсудимым, а мои права уже грубо попрали. Пока я размышлял о своих правах и обязанностях, судья объявила заседание законченным, всех свободными, а меня попросила задержатся. Паспорт я могу забрать? — я протянул руку за документом, но она осталась висеть воздухе, не обращая на меня внимания, секретарь запихивала мой документ в конверт, приклеенный к задней обложки картонной папки. - Паспорт пока останется в уголовном деле, чтобы у вас, подсудимый, в голове дурных мыслей не возникало. — с улыбочкой сообщила мне Эмма Эдуардовна. - Что вы имеете в виду? - Я имею в виду вашу неявку в судебное заседание. — Вы имеете ввиду паспорт? Так у меня еще парочка имеется. — Что? — судья в изумлении выпучила глаза. — А что? У меня есть заграничный паспорт и паспорт моряка. — о них я в учебнике прочитал, и если загранпаспорт я имел когда-то свой, то загранпаспорт моряка я никогда не видел. — Громов, вы понимаете, что я должна вас задержать? - Зачем это? - Вдруг вы решите уклониться от уголовного наказания и сбежите за границу. Давайте, я позвоню в прокуратуру, они к вам приедут домой и изымут эти документы. — Мне кажется, то, что вы мне предлагаете сделать — это очень незаконно. У нас судебное заседание законченно, а следующее будет двадцатого августа, в четырнадцать часов. Вы до этого момента меня задерживать не можете, не имеете права. И прокуратуре я ничего не дам, даже домой не пущу. И вообще, я не понимаю, почему вы так разволновались? — Громов, я же вам объяснила. Вы можете скрыться от суда… - То есть, перейти на нелегальное положение? Или попытаться уйти в Монголию? Но это, как-то, глупо. Мне было проще эту тварь, Беляеву, где-нибудь, по-тихому, удавить и все. — Подсудимый, я этого не слышала. — судья от возмущения замотала головой: — И я требую от вас впредь думать, о чём вы говорите в суде! - Ну, как я понял, у нас судебное заседание, все таки, закончилось, и мои слова никакого процессуального значения не имеет. Мы просто болтаем, как рядовые советские граждане. - Всё подсудимый, я вас услышала, можете быть пока свободны. Сил моих слушать вас уже нет. Надеюсь, что двадцатого августа вы явитесь в судебное заседание без опозданий и мне не придется выносить постановление о взятии вас под стражу. И ещё одно — если вы рассчитываете на оправдательный приговор, это вы очень сильно ошибаетесь. Кто-то в прокуратуре Города добился отмены всех постановлений Дорожной прокуратуры о прекращении дела, как я понимаю, за вас там кто-то хлопотал. Я с городской прокуратурой из-за вас ругаться не собираюсь. Поэтому, рекомендую подумать о прекращение дело по амнистии. - По амнистии — это, если я не ошибаюсь, означает признание мной вины?