– Много толку от него трезвого, – фыркнула Ирка. – Что он один сделает, начнет в свисток свистеть? – И то верно, – согласился страж порядка. Фонарь лежал на тумбочке в прихожей, Ирка сунула его в руки молоденькому сержанту, и мы, двигая гуськом, первым делом осмотрели ангар. Замки на месте, решетки на окнах целы. – Местные вряд ли полезут, – продолжал разглагольствовать мент. – Должно быть, из города... – Вы по дороге машину не встретили? – влезла я. – Две тачки навстречу попались, иномарка вроде «Мицубиси» и «девятка». – На номера внимания не обратили? – Нет, конечно. Торопились к вам, Гера сказал, что вы тут зубами от страха лязгаете... А что, девчонки, может, мне к вам в сторожа податься? Девки вы молодые, от Василича толку нет... Продолжая болтать (болтал в основном мент), мы дошли до пристани, потом отправились вдоль забора назад к бару, здесь царила темнота, пришлось включить фонарь. Я ждала, когда закончится обход, чтобы наконец лечь спать. Ночка выдалась хлопотная, но теперь я была спокойна: все позади. По крайней мере, до следующей ночи ничего скверного не предвидится. Как оказалось, предположение весьма далекое от истины. – Ах ты, господи, – вдруг пробормотал мент и замер как вкопанный: его товарищ, следовавший за ним на расстоянии шага, ткнулся ему в спину. – Чего? – испугалась Ирка, ее вопрос так и остался без ответа. Поравнявшись с ментом, мы сами все увидели: свет фонаря вырвал из темноты светлый плащ, сердце у меня ухнуло вниз да там и осталось. Старикан, который в этот вечер появился в баре, ничком лежал на земле. Седые волосы слиплись от крови. – Надо «Скорую» вызвать, – закудахтала Ирка. Мужчины опустились на корточки, один держал фонарь, второй пытался нащупать пульс на шее старика. – Не надо «Скорую», – вынес он вердикт. – Кокнули дядю. Ну надо же... – Чего ж теперь делать-то? – трясясь всем телом, спросила Ирка. – Следаков вызывать... Некоторая растерянность в голосе мужчины была понятна: местное население отличалось доброжелательностью и уважением к чужой жизни. Чего нельзя было сказать о своей. Аварии на дорогах происходили так часто, что число погибших давно превысило наши потери в Русско-японской войне. Само собой, случались драки по пьяному делу, но до членовредительства доходило редко, убийство здесь в диковинку, оттого менты так и впечатлились обнаруженным трупом. Про нас с Иркой и говорить нечего. То, что это именно убийство, сомнений не вызывало: при такой ране на затылке весьма трудно представить, что дядя заполучил ее, неудачно грохнувшись о землю. Вокруг не только камней, даже приличной коряги не было. – Вот так ничего себе, – ошалело молвил сержант, а его напарник завопил: – Саня, вызывай скорее группу... И не трогайте здесь ничего, следы затопчем, потом нам спасибо не скажут. Мы устроились на крыльце ближайшего домика, Саня по рации путано объяснял, что случилось, мы с Иркой жались друг к другу, второй мент, сняв фуражку, скреб за ухом и горестно вздыхал. Следственная группа приехала только через час, мы все это время просидели на крылечке, строя предположения одно нелепее другого. Появление людей, сведущих в таких малоприятных делах, вызвало у наших новых знакомых вздох облегчения. Пока мужчины суетились возле трупа, я пыталась оценить произошедшее. До того, как мы наткнулись на тело старика, я была уверена, что сюда он прибыл в компании тех самых типов в кожаных куртках. Предположение вполне логичное, учитывая, что всех троих интересовала я. В баре они вели себя так, точно не были друг с другом знакомы, но, с моей точки зрения, это являлось лишь хитрым ходом. Дядя попытался со мной поговорить, а когда попытка провалилась, появились эти двое. Поведение их доброжелательностью не отличалось, они сразу дали понять, что шутки шутить не склонны. Теперь эта версия критики не выдерживала. Выходит, они не компаньоны, а противники. Старик незаметно покинул бар и некоторое время болтался неподалеку. Потом проник на территорию и с неясной целью здесь болтался. Впрочем, цель хоть и смутно, но вырисовывалась. Если стук в окно мне не пригрезился, то шастал под окнами, скорее всего, дядя в светлом плаще. Рассчитывал поговорить со мной еще раз? В это время появились двое в кожаных куртках, а через несколько минут приехала охрана. Вполне вероятно, что и старик, и парочка поспешили покинуть территорию, столкнулись в темноте и в результате появился труп. Может, они и не собирались его убивать, а с перепугу удар не рассчитали? Так это или нет, я вряд ли узнаю, по крайней мере сегодня. Следовало срочно решить, что отвечать ментам на вопросы, которые непременно возникнут. Двое в кожанках интересовались мной, утаить сей факт невозможно. В Ирке я уверена, но в баре в тот момент присутствовало слишком много людей, кто-нибудь непременно проболтается. Утром об убийстве будет знать вся округа, что неудивительно, событие из ряда вон выходящее. Свидетелей нашего со стариком разговора не было, следовательно, о его интересе ко мне можно и промолчать. Сообщи я о нем, и хлопот не оберешься. Почему я вдруг понадобилась такой прорве народа? Для меня это загадка, но следователь в моем неведении непременно усомнится. С крыльца дома мы с Иркой переместились в мою комнату, сидели на диване, погруженные в невеселые думы. Вид трупа так подействовал на подругу, что с вопросами она не лезла, и то хорошо. Внезапно восставший из комы Василич нарезал круги вокруг нас, досадливо охая, то и дело повторяя: – Что ж вы меня не разбудили, дуры? – Да замолчи ты! – прикрикнула Ирка, и сторож выскользнул на крыльцо, откуда вел наблюдение за действием следственной группы; заглядывая к нам время от времени, он сообщал, что происходит. Когда рассвело, приехала еще одна милицейская машина. – Собаку привезли, – возвестил Василич. Собака взяла след, направилась к пристани, а потом к кустам за забором. Именно там стояла машина, след шин был хорошо виден на земле. Наконец и о нас вспомнили. – Чего говорить-то? – шепнула мне Ирка. – Правду, – пожала я плечами. События того вечера были мною подробно изложены и записаны. Само собой, неприятные вопросы тут же возникли. – Говорите, старик на такси приехал? А что ему здесь понадобилось, он не объяснил? – Нет, – ответила я. – Он выспрашивал, сколько человек живет на базе, еще интересовался, не страшно ли нам тут втроем зимовать. Мне его разговоры не понравились, вот мы и решили, что лучше в баре вдвоем находиться. В первый раз старик выпил бутылку пива и ушел довольно быстро. Примерно через час опять появился, сел за стол и не сказал ни слова. – В котором часу приехали те двое на «девятке»? – В девять, может, чуть позднее. – И спрашивали вас? – Ага. – Но вы предпочли сказать, что понятия не имеете о Протасовой Кристине Олеговне? – Предпочла. Разговаривала с ними Ирина, а я в подсобке сидела. – И вам не захотелось узнать, почему вас ищут? – Они мне не понравились. – Сами-то вы что думаете? Кто вас искал и почему? – Всю ночь голову ломаю, но ничего толкового не выходит. – Фамилия убитого Кубышкин. Кубышкин Константин Иванович. Вам это имя ни о чем не говорит? – Нет, – ответила я. – Между прочим, он частный сыщик. Соответствующий документ лежал в кармане пиджака вместе с паспортом. – Такой старенький и сыщик? – удивилась я. – Ему шестьдесят два года. Скорее всего, бывший мент на пенсии. И прибыл издалека. Ваш земляк. – Да? – Да. Что-то ведь ему здесь понадобилось? – Ничего такого он не говорил. В родном городе я не была шесть лет. Там у меня брат, но мы не общаемся. – Брат знает, где вы находитесь? – Вряд ли. – Допустим, он хотел узнать... – И нанял частного сыщика? Тех двоих что, тоже мой брат нанял? По-моему, это глупость. В любом случае об этом лучше брата спросить. Следователь смотрел настороженно, в течение часа он еще раз пять возвращался к этому вопросу, формулируя его все затейливее. Знала бы я ответ, непременно бы его осчастливила. Парочка чужаков сразу же попала под подозрение: во-первых, из окна мы с Иркой видели силуэты двух мужчин, во-вторых, и в-главных, других подозреваемых не было. Хотя кое-какие сомнения и я, наверное, вызывала, однако я все время находилась либо в компании Ирины, либо в своей комнате, покинуть дом без того, чтобы этого не услышала подруга, попросту невозможно, перегородки у нас хлипкие, а ей, как и мне, в тот вечер не спалось. В общем, двинуть по затылку старику чем-то тяжелым я не могла, да и причина, по которой мне бы захотелось это сделать, тоже не вырисовывалась. Ближе к утру выяснили: «девятка» со вчерашнего дня числится в угоне. Подозрение, что к убийству причастны двое типов в кожанках, это лишь усилило. Только в семь утра следственная группа покинула базу, труп увезли чуть раньше. Не успела я вздохнуть с облегчением, как с вопросами полезла Ирка. Сна у меня ни в одном глазу, но я бы предпочла побыть в одиночестве. Само собой, ей было на это наплевать. – Слышь, Киса, дядька-то, оказывается, частный сыщик. И приехал... – Знаю, откуда он приехал. А зачем, понятия не имею, – отмахнулась я. – Чего ты гонишь? Думаешь, я дура, да? Что, скажи на милость, красивой молодой девке делать в такой глуши? – Сама-то ты чего здесь делаешь? – У меня батя алкаш, и делить с ним однокомнатную квартиру нет никакой возможности. А на свою ума не хватает заработать. – А у меня брат – зануда. Жизни учит, не с тем дружу, не туда хожу... – Будь я на твоем месте, от подруги бы таиться не стала. – Тебе повезло, что ты на своем. Не надо голову ломать, с какой стати меня кто-то ищет. – Скажи честно, старичок тоже о тебе спрашивал? – Ну спрашивал. И что? – Дела, – покачала головой Ирка. – А чего сказал-то?