— Не переживай. Поместимся, — хотелось бы звучать тверже, но тело не слушается. Нарочно протестует. Смягчает голос. Податливо льнет, принимая такое положение, чтобы касаться как можно большей площади его, умопомрачительно торса. Тянемся, как плюс к минусу, на двух противоположно заряженных частицах. — Деньги дать? — продолжает гнуть свою линию, - Или на педике наварилась? Походу да, раз такая борзая и по ночам шляешься, — в тоне раздражение, а рука на талии сдвигается выше. Укладывается под грудь. От пронзительно острых токов вылетающих из его ладони, сеется вязкий туман. Я, ни что иное, как его кукла — вуду. Что прикажет, то и делаю. Слишком концентрируюсь на близком контакте. Касаюсь его щеки кончиками пальцев. Впитываю кофейную горечь из его глаз, и земля, пошатываясь, уходит из - под ног. Саша к этой ласке болезненно неравнодушен, трется с ярым нажимом. Будто с собой борется. Какой-то частью мозга наблюдаю за происходящим вокруг. Народ в узком коридоре рассасывается. Мы совершенно одни. Как же давно я его не чувствовала, но ничего не забыто. Еще мощнее, еще губительней. Еще сильнее хочу. — Сань, все уже готовы …те..бя… ждем, — неприятно мелодичный голос раздается со стороны зала. — Да, Ань, сейчас иду. Входная дверь хлопает и там стоит, испепеляющий нас глазами - Рытников. Вот же довесок сатаны, следил за мной от самого дома. Я смотрю на чудо - Зайкину. Саша на горгулью - Костика. Они давят на нас взглядами, расплющивая, как в потайной комнате со сдвигающимися стенами. Неприятное ощущение. В особенности, что и мы с Сашей, аналогично, не настроены мириться. — Еб..это что еще за бразильское мыло, — Саша рубит саркастичный смешок, — Иди, а то заднеприводный Пэдрос заревнует, - не одобряет мой "выбор". Ну так и мне, его клуша размалеванная, не нравится. — Не все ли равно? Твоя Хуанита … уже с зеленым платьем, сравнялась по цвету, — округляю глаза и резко толкаю его в грудь. Гордо и непринужденно ухожу. Девчонки машут, подзывая за столик. Совершенно не удивляюсь, когда Саша захватывает сзади. Последнее слово всегда должно остаться за ним. — Хочешь потрахаться? Я заплачу, — говорит пошло. Трогает также. Запах алкоголя в его дыхании едва различим. По телу вьется ядовитый суррогат смущения, ярости и, что совсем неуместно, желания. Бар наполнен и каждый видит, как он неприкрыто зажимает мою грудь. А другой рукой надавливает на низ живота. То, что у него под ширинкой все в порядке, явственно ощущается. — Я теперь трахаюсь, исключительно по любви, - упираюсь и стремлюсь локтями, проколоть железо клиновидных мышц на прессе. — Нее, ты о ней ничего не знаешь. Грязь, Кис. Вот то, что ты любишь. В меня что, инопланетяне блокиратор вживили? Даже после гнусных выражений, приходиться осаживать себя и не кинуться - убеждать Сашу в обратном. Как он еще должен по мне пройтись, чтобы я его возненавидела? А? Исполнив миссию и испоганив, без того паршивое настроение, уходит к своей компании. Рытников с Пироговым и тремя девицами - за соседним. Дышит в спину. Разряжает патронник из злобных погляделок. Скажу одно. Этот вечер, определенно, престает быть томным. Глава 34 Аргентина 5:0 Франция С разгромным счетом, сборная Аргентины заканчивает матч на экране плазмы и оставляет соперника, месить кулаками газон. Наверно, не так сложно расслабиться, и возможно, даже с интересом понаблюдать, как двадцать два мужика гоняются за куском резины. Трудно другое, не сдаться и не оглянуться назад. Бороться бессмысленно. Я, итак, безбожно распята в аномальной зоне, где мы не вдвоем. Это форменное издевательство и проверка крепости моих нервов. — Положила голову ему на плечо, — пересказывает каждое действие за соседним столиком Алиса. Названая мисс Марпл, заменяет мне глаза на затылке, хотя ее об этом никто не просил. Совсем не для этого, я пытаюсь сорок минут, вникнуть в суть игры. — А Саша что? — вырывается, встревожено и против воли. — Подожди — подожди… - торопливо цедит и закусывает губу. Разволновавшись, хватаю коктейль и залпом допиваю. Алиса откинувшись на спинку диванчика присматривается и выдыхает, — А нет ..фуф …подумала, что целуются. А он за стаканом потянулся, — коротнув, напряжение отпускает. Берусь за второй стакан, чтобы окончательно добить скованность. Она, накрыв ладонью сверху, не разрешает пригубить, - Тебе нельзя больше пить, - выкрикивает довольно резко. — Мы же для этого сюда и пришли? — недоумевая, спрашиваю ее. — Смешивать алкоголь и бывших…. — так и не поделившись последствиями, морщится, вглядываясь через меня, - Плохо, Скворцова, очень плохо, - по искривленной мимике осмысливаю, что за моей спиной, что-то бесконечно неприятное. Любопытство берет верх. Поворачиваюсь. Огромных усилий стоит держать равнодушие на лице. Лениво скользнув по залу, изображаю крайнюю увлеченность меню над баром. Оно так удобно висит, чуть вправо от столика Сашиной компашки, так что меня довольно сложно заподозрить в слежке. Сердце обрывается, ухая в неизвестность. Анита — Хуанита, которой я поднакидавшись, точно выдеру все волосы, положив локоток Саше на плечо, заливается смехом гиены. Противным, отлетающим по моему воспаленному мозгу многослойным эхо. Разносится, пробивая отметки всех допустимых частот. Для меня это финальные аккорды, короткой оды нашей с Сашей любви. Она ему не подходит. Ни темным цветом волос. Ни вульгарным смехом. Как человек, которого я люблю, может быть счастлив не со мной? Зачем он это позволяет? Лежать как я на его плече. Чем она лучше? Почему он не ничей? Мой. Было бы в идеале, но мы уже история. Грустная. И черт! Такая банальная. Это самое обидное. Ощущать себя легкозаменяемой. Внутри меня разгорается настоящий скандал. Боюсь, если он прорвется наружу, подобно ядерному грибу, поглотит всех и каждого в этом баре. Глаза лихорадочно мечутся в поисках выхода из тупика. Три "либо", как табличка на перекрестке. Ни одно мне не импонирует, но выбрать надо. Либо я, разрыдавшись самым позорнейшим образом, сбегаю отсюда. Тем самым, венчаю подружку Саши победительницей. Либо, устраиваю душераздирающий скандал, с воплями и нанесением тяжких телесных. По итогу, в принципе, одно и то же. Либо, с достоинством высиживаю до конца, при этом похоронив себя заживо под камнепадом множества предположений. Почему она? Сколько ее вещей в его квартире? Ведь это я - зацеловывала его ресницы. Это я - обожествляла каждую его частичку. Это я - отдала ему все, что у меня было. А она? Чем она заслужила, быть сейчас рядом с ним? Маскируя обуревающую панику, слишком поспешно разворачиваюсь к девчонкам. Алиса как раз в этот момент подает мне апельсиновый сок. Толкаю ее плечом. Удержав стакан, проливает лишь несколько капель мне на кисть. Копаюсь в рюкзаке в поисках влажных салфеток и задеваю пальцами острый край блистера от таблеток. Слабительное. Тетя Зина просила меня купить по дороге в круглосуточной аптеке. Отравленная кровь, моментно закипает горьким ядом. Месть — отрава для отчаявшихся. Мне она по вкусу. В моем блюде неразделенной любви, именно этой сладкой начинки и не хватает. Много улыбаться вредно. Зайкиной не помешает, немного расслабиться или расстроиться вместе с ее желудком, который явно не переваривает мое присутствие. Она скоро Саше на шею запрыгнет, доказывая как у них все чудесно. Ночь у нее намечается чудесная. Да, я плохая. Можно даже сказать - отвратительная, но мне не стыдно. Бодро подхватываюсь. — Ты куда ? - интересуется Алиса. — Фисташки закажу, — испытав безумный прилив адреналина в крови, унимаю мелкую дрожь по позвоночнику. Пробежавшись глазами по барной карте, делаю свой выбор в пользу говорящего напитка «Стрела Амура». Жду, пока бармен смешает, а потом отвлекаю его внимание своим заказом и незаметно кидаю две пробивных таблеточки в стакан. Интенсивно размешиваю. Организм же у всех разный, вдруг с одной не сработает. Благо, что пилюли не из тех твердо спресованых, что долго расстворяются. Шипучки тают, образуя по краям фужера тонкую пенку. Сбиваю их соломинкой. И все. Как ничего и не было. Немного помявшись, прошу отнести свой «сюрприз» от имени Прокофьева, а так же отметить говорящее название, и подать пойло не ранее чем, через пять минут, после моего ухода. — Если есть кольцо, можно его в стакан кинуть, — предлагает бармен. — Не знаю. Меня просили только с напитком помочь, — этого еще не хватало. В голове перегорает последняя вспышка сомнений. Конечно, будет. Только не кольцо, а ободок унитаза. Анюта проведет восхитительную ночь, корчась в спазмах, но уж точно не в Сашиных объятиях — злорадно подсказывает мое альтер - эго. — Скажу группе, они что-нибудь романтичное наиграют, — продолжает настаивать инициативный парень. Чтобы не спалиться, делаю знак, что это то, что нужно. Саша перед сексом обожает долгие прелюдии, но получит пшик и жесткий облом.