— Ты ведь удивилась, что я воспользовался своим мобильным? — спросил отец, почему-то продолжая стоять. Он достал телефон из кармана комбинезона. — Вы, девочки, были правы — удобная штука. Теперь буду его осваивать. — Он наморщил лоб, словно пытаясь понять, что за предмет у него в руках. Прищурился, отошел на несколько шагов. Раздался механический щелчок. — Гляди, он еще и фотографирует! — Сотри! — велела Кейт. — Не знаю, как это делается, — ответил он, и телефон снова щелкнул. — Тьфу ты!.. Отец, сядь и поешь. А мне пора возвращаться к прополке. — Ладно, ладно! Он убрал телефон и сел. Тем временем Петр взял свой ланч, достал два яйца, потом банан и положил их перед собой на расстеленном бумажном пакете. — Пиотр — приверженец бананов, — доверительно сообщил доктор Баттиста. — Я все твержу ему о пользе яблок, но он не слушает! — Отец открыл свою коробку, вынул яблоко и потряс им перед носом Петра. — Пектин! Пектин! — Бананы — чудо-еда, — спокойно заметил Петр и принялся чистить свой фрукт. Кейт с удивлением заметила, что лицо у лаборанта практически шестиугольное — скулы выступают острыми углами, челюсть образует еще два угла, остальные два — подбородок и лоб под разделенными на прямой пробор волосами. — И яйца, — добавил он. — До чего ловко придумано куриное яйцо! Такое самодостаточное! — Кейт делает мне сандвич каждый вечер перед сном, — поведал доктор Баттиста. — Она очень хозяйственная. Кейт зажмурилась. — Однако из арахисового масла, — заметил Петр. — Ну да. — Да, — вздохнул Петр и взглянул на нее с сожалением. — Зато красивая. — Видел бы ты ее сестру! — Отец, ты что?! — возмутилась Кейт. — Где ее сестра? — заинтересовался Петр. — Ну-у, Белочке всего пятнадцать. Она учится в школе. — Ясно, — кивнул Петр и снова переключил свой взгляд на Кейт. Кейт резко встала. — Не забудь свой "Тапервер", — бросила она отцу. — Как? Ты уходишь? Почему так скоро? — Пока! — воскликнула Кейт на бегу, в основном обращаясь к Петру, который следил за ней оценивающим взглядом, промаршировала к двери и распахнула ее. — Кэтрин, дорогая, не убегай! — поднялся отец. — Вот те на, все вышло кувырком! Пиотр, у нее столько дел, столько дел! Никак не могу убедить ее присесть и отдохнуть хоть немного. Я говорил, что на Кейт весь наш дом держится? Она такая хозяйственная. Ах да, об этом я упоминал. А еще она работает полный рабочий день. Я говорил, что она учит дошкольников? Кейт прекрасно ладит с детишками. — Почему ты так странно разговариваешь? — возмутилась Кейт, обернувшись к отцу. — Что на тебя нашло? Ненавижу маленьких детей, сам знаешь! Петр снова одобрительно ухнул, глядя на нее с ухмылкой. — Почему вы их ненавидите? — спросил он. — Ну, они не шибко умные, если вы не заметили. Он снова ухнул. В сочетании с бананом в руке этот возглас делал его похожим на шимпанзе. Кейт развернулась, вылетела вон и помчалась, перепрыгивая через две ступеньки. Хлопнула дверь. Отец позвал: — Кейт! Девушка неслась к выходу, будто не слыша. — Я провожу тебя, погоди! — крикнул он вслед. Провожу?! Это что-то новенькое! У двери она притормозила, обернулась и посмотрела на отца. — Я все сделал не так, — вздохнул он, вытирая лысину рукой. Безразмерный комбинезон топорщился на животе, и доктор Баттиста смахивал на телепузика. — Прости, не хотел тебя рассердить! — Я не сержусь, я… — Слово "обиделась" она не сказала, чтобы не заплакать. — Я расстроилась. — Не понял. Как ни странно, она сразу ему поверила. Отец был в полной растерянности. — Что ты там пытался изобразить? — спросила она, уперев руки в боки. — Почему ты вел себя так… по-свойски с этим твоим лаборантом? — Он не просто лаборант, он — Пиотр Чербаков, и мне с ним очень повезло! Подумать только: он пришел на работу в воскресенье! Он часто так делает. Кстати, Пиотр со мной почти три года, поэтому тебе стоит хотя бы имя его запомнить. — Три года?! А куда подевалась Эннис? — Боже милостивый! Эннис!.. После нее у меня было еще два лаборанта. — Ох, — спохватилась Кейт. Она понятия не имела, почему ведет себя так несносно. Прежде отец никогда не рассказывал ей про своих лаборантов. — Кажется, мне бывает сложно их удержать, — признался доктор Баттиста. — Возможно, дело в том, что люди непосвященные не видят перспективности моего проекта. В этом он тоже прежде не сознавался, хотя время от времени Кейт приходила в голову такая мысль. Внезапно ей стало его жаль. Она опустила руки, приняв менее угрожающую позу. — Мне пришлось как следует постараться, чтобы Пиотру разрешили въезд в нашу страну, — поведал он. — Тогда ему было всего двадцать пять, однако имя его уже гремело в научных кругах. Выдающийся иммунолог! Получил визу категории О-1, а ведь ее теперь редко кому дают! — Ну, это хорошо, отец. — Такую визу дают лишь людям с выдающимися способностями, вот что значит О-1! Это значит, что он обладает исключительными умениями или знаниями, которых нет ни у кого в этой стране, и что я занимаюсь исключительно важным исследованием, для которого он мне жизненно необходим! — Тем лучше для тебя. — Виза категории О-1 выдается на три года. Кейт коснулась его руки. — Разумеется, ты переживаешь за свой проект, — постаралась она его поддержать. — Наверняка все как-нибудь образуется. — Ты и правда так думаешь? Она кивнула и смущенно похлопала его по руке, чего он явно не ожидал. — Я в этом просто уверена! — заявила Кейт. — Не забудь захватить домой коробку от ланча. Она открыла входную дверь и вышла на солнечный свет. Две женщины из организации "Христиане за Будду" сидели на ступеньках, склонившись друг к другу. Они так сильно смеялись, что не сразу заметили Кейт, но потом подвинулись и дали ей пройти. Глава 2 В четвертой группе малышки играли в разлуку. Кукла-балерина расставалась с куклой-морячком. — Прости, Джон, — заявила она бодрым, деловитым голоском (вообще-то, голоском Джилли), — но я люблю другого. — Кого же? — спросила кукла-морячок в маленькой синей матроске. За нее говорила Эмма Джи, обхватив игрушку за пояс. — Не скажу, а то вдруг он твой лучший друг, и это ранит твои чувства. — Ну, ты сглупила! — вмешалась Эмма Би. — Теперь он все знает, ведь ты сказала, что это его лучший друг. — Подумаешь! Мало ли у него лучших друзей? — Мало. Лучших друзей много не бывает. — А вот и бывает! У меня целых четыре лучших друга!