— Приятно слышать, — откликнулась миссис Дарлинг. Вряд ли Кейт удалось ее убедить. Впрочем, увольнять Кейт она тоже не стала. Просто покачала головой и добавила, что на этом пока все. * * * Вернувшись домой, Кейт обнаружила на кухне беспорядок. Белочка жарила какую-то белую субстанцию на слишком сильном огне, и весь дом провонял китайским ресторанчиком — в воздухе мешались запахи подгоревшего масла и соевого соуса. — Что это за ерунда? — возмутилась Кейт, убавляя газ. Белочка отшатнулась. — Вот только не надо на меня набрасываться! — воскликнула она, держа кулинарную лопатку как мухобойку. — Это тофу? — Тофу?! — Теперь я вегетарианка? — Быть того не может, — вздохнула Кейт. — Каждый час в нашей стране погибают шестьсот шестьдесят тысяч невинных животных! — Откуда ты знаешь? — Мне Эдвард сказал. — Эдвард Минц? — Он не ест тех, кого убивают. Поэтому со следующей недели перестань класть говядину в наше мясное пюре! — Мясного пюре без мяса не бывает. — Здоровее будем. Ты представляешь, какими токсинами мы набиваем свои желудки? — Почему бы тебе просто не вступить в секту? — спросила Кейт. — Так и знала, что ты меня не поймешь! — Лучше накрой на стол, — утомленно вздохнула Кейт. Открыв холодильник, она достала кастрюлю с мясным пюре. Белочка не всегда была такой. В вертихвостку она превратилась годам к двенадцати. Изменения сказались даже на прическе. Раньше она носила две аккуратные косички, теперь на голове красовалось облако золотистых вздыбленных кудряшек, сквозь которые проглядывало солнце, если смотреть под правильным углом. Рот чуть приоткрыт, невинные глазки слегка вытаращены, короткая юбочка подтянута едва не до ушей, чтобы сильнее обнажить бедра. Кейт полагала, что сестра строит из себя припевочку нарочно, хотя и не понимала, каким образом подобная инфантильность может привлекать мужчин. Тем не менее привлекала, да еще как. Белочка пользовалась бешеной популярностью. На людях она нарочито косолапила, кокетливо ставя ножку к ножке, и с притворной застенчивостью покусывала палец. Впрочем, дома на кухне она ходила нормально. Кейт вынимала яблоки из вазы, и вдруг раздался голос отца. — Предупрежу Кейт, что мы уже здесь, — сказал он кому-то и позвал: — Кейт! — Что? — Это мы! Кейт бросила взгляд на Белочку, которая выкладывала тофу на тарелку. — Что значит "мы"? — крикнула Кейт. В проеме возник доктор Баттиста. Рядом маячил Петр Щербаков. — Ой, Петр, — вздрогнула она. — Првет! — поздоровался Петр. На нем была все та же серая толстовка, в руке он держал небольшой бумажный пакет. — А вот и моя вторая дочь, Белочка, — объявил доктор Баттиста. — Зайка, познакомься с Пиотром. — При-иивет! Как дела? — улыбнулась Белочка, показав ямочки на щеках. — Уже два дня кашляю и чихаю, — ответил Петр. — Из носа тоже течет. Похоже, подхватил микроба. — Ах вы, бедняга! — Пиотр останется на ужин, — сообщил доктор Баттиста. — Неужели? — откликнулась Кейт. Она могла бы напомнить отцу, что, как правило, повара оповещают заранее, но в этом доме не было такого правила, ведь подобных ситуаций не возникало никогда. Сколько Кейт себя помнила, семейство Баттиста никого не приглашало на ужин. Белочка радостно воскликнула: "Классно!" (Как считала Белочка, чем больше народу, тем веселее.) Она мигом достала из посудомоечной машины чистую тарелку и столовые приборы. Тем временем Петр протянул Кейт бумажный пакет. — Подарок хозяевам, — пояснил он. — Десерт. Кейт взяла пакет и заглянула внутрь. Там лежали четыре плитки шоколада. — Что ж, спасибо. — Девяностопроцентный шоколад. Флавониды. Полифенолы. — Пиотр — приверженец темного шоколада, — поведал доктор Баттиста. — Ах, обожаю шоколад! — призналась Белочка. — Постоянно его ем и никак не могу наесться? Белочка залопотала вовремя, потому что Кейт вовсе не была рада приходу гостя. Она взяла из вазы четвертое яблоко и вернулась в столовую, бросив на отца сердитый взгляд. Он улыбнулся и потер руки. — Разбавим наш тесный семейный круг! — доверительно сообщил он. — Пф-ф! Кейт снова направилась на кухню. Белочка тем временем расспрашивала Петра, о чем он больше всего скучает, думая о родине. Глаза ее лучились восторгом, она заглядывала гостю в лицо, сжимая в руках тарелку и приборы, с готовностью кивала, будто мисс Хозяйка месяца. — По соленым огурцам, — признался Петр. — Они там просто потрясающие? — Заканчивай накрывать на стол, — перебила Кейт. — Ужин давно готов. — Как так? Погоди, — вмешался доктор Баттиста, — давайте сначала немного выпьем. — Выпьем?! — Пропустим по стаканчику, сидя в гостиной. — Да! — обрадовалась Белочка. — Папочка, а мне можно? Малюсенький-премалюсенький глоточек вина? — Конечно, нет! — воскликнула Кейт. — Твое умственное развитие и так оставляет желать лучшего. Петр одобрительно ухнул. — Ну, па-ап! Ты слышал, что она про меня сказала? — Я не шучу! — отрезала Кейт. — Больше репетиторов мы не потянем. К тому же я умираю хочу есть. Отец, ты сегодня задержался как никогда. — Ладно, ладно! — сдался доктор Баттиста. — Извини, Пиотр. Похоже, решать повару. — Без проблем, — кивнул Петр. Иначе бы и не вышло, потому что кроме бутылки кьянти, оставшейся с Нового года, алкоголя в доме не было. Кейт внесла кастрюлю в столовую и водрузила на подставку. Тем временем Белочка поставила тарелку и приборы Петра рядом с собой. Из-за кипы налоговых деклараций всем пришлось ютиться на одном конце стола. — А как насчет людей, Пиотр? — спросила неугомонная Белочка, едва тот уселся. — Вы по кому-нибудь скучаете? — Ни по кому, — ответил он. — Совсем-совсем? — Я вырос в детском доме. — Вот дела! Первый раз общаюсь с детдомовцем! — Ты забыла принести Петру воды, — напомнила Кейт, накладывая мясное пюре и передавая тарелки.