Скрипнув зубами, Кая складывает руки на груди и смотрит на меня, как на исчадие ада. Иногда ее склочный характер и правда взывает к моей темной стороне, пробуждая острое желание испробовать на это вредной дьяволице парочку инструментов Медеи. Но в отличии от кровожадной королевы, я способен контролировать животные порывы, которые безусловно есть в каждом человеке. За годы, проведенные на острове, я многократно убеждался, что пропасть, разделяющая безжалостного убийцу и непогрешимого святого, на самом деле не так уж глубока. — Положи эту чертову спицу, где взяла, — не сдержавшись, командую я. — Удивительно, что тебе, вообще, предоставили сюда доступ. Так ты идешь, или тебе нравится дышать этой вонью? Не дождавшись ответа, я быстрым шагом покидаю «чистилище» Медеи и направляюсь к главному выходу из королевского лофта. Отсканировав сетчатку, датчики мигают красным, подтверждая мои самые мрачные догадки. «Сожалею, ваши доступы аннулированы» — добивает машинный голос из динамиков. Чертыхнувшись, я нажимаю кнопку вызова оператора на интерактивной панели. «Сожалею, услуга временно недоступна. Мы свяжемся с вами, как только ситуация изменится» — Супер, — мрачно бросаю я. — Ну и каково это? Оказаться запертым в апартаментах своей дохлой королевы? — не упускает случай уколоть меня пчелка, незаметно приблизившись со спины [1] Колыбель Иуды» или «Стул Иуды» — одно из самых жестоких пыток. Жертву принудительно опускали на железную пирамиду. Острие попадала прямо в задний проход или влагалище. Полученные разрывы через некоторое время приводили к смерти. Глава 16.2 — Ну и каково это? Оказаться запертым в апартаментах своей дохлой королевы? — не упускает случай уколоть меня пчелка, незаметно приблизившись со спины. — Мне же не привиделось, что Эйнар выпустил ей кишки? — напряженно уточняет Кая, не увидев никакой реакции с моей стороны. — Не привиделось. Парень вовремя ожил и сделал за тебя твою работу, — холодно отзываюсь я. — Он жив? — Кая требовательно впивается пальцами в мое плечо, ненамеренно задевая свежую рану. — Что? — растеряно бормочет она, когда, дернувшись от боли, я резко отступаю в сторону. — Черт, извини, совсем забыла. Кто тебя продырявил? — Понятия не имею, и это ответ на оба твоих вопроса. — раздраженно отзываюсь я и прохожу в гостиную. — Врешь, — Кая следует за мной по пятам. — Когда я отключилась, ты еще был на ногах и полон сил. — После того, как ты отхерачила меня кнутом, я едва ли мог быть полон сил, но на ногах держался. Тут ты права, — мрачно ухмыльнувшись, я плюхаюсь на диван, устремив взгляд на террариум, находящийся на том же месте, где в сотах тринадцатого уровня расположены аквариумы с золотыми рыбками. — Что случилось потом? После того, как я отключилась? — не унимается Кая, присаживаясь рядом и вопросительно заглядывая мне в лицо. — Потом я убил Кроноса, точнее думал, что его. Под маской скрывался другой человек, — продолжая рассматривать свернувшегося в мощные кольца питона, озвучиваю сокращённую и неточную версию событий. — Кто? — затаив дыхание, хрипло спрашивает пчелка. — Не знаю, Кая. Я видел его впервые, — не отрывая взгляд от террариума отвечаю я. — Невозможно… Я уверена, что это был Кронос. Его голос, жесты, интонации. — В Улье нет ничего невозможного. Подделать можно всё. С Кроносом это еще проще, чем с остальными. Костюм, перчатки, трость, соответствующая атрибутика, отрепетированные слова и движения. К тому же, во всех масках, что он носит, установлены микропреобразователи голоса. Когда ты увидела восковую подвижную копию, то тоже была уверена, что перед тобой реальный Кронос, но, тем не менее, ошиблась, — напоминаю я о первом триумфальном появлении пчелиного короля на сезонном стриме. —— Какую задачу он озвучил перед стартом? — до тошноты насмотревшись на спящего королевского питона, я наконец перевожу взгляд на Каю. — Отличить копию от оригинала, — дословно выдает пчелка. — Но эта задача ставилась на первый этап. — Забудь про этапы. Каждое слово имеет значение, — нахмурившись, я задумчиво разглядываю взволнованную мордашку Каталеи. Совсем скоро пчелке придется распрощаться с этим именем и вернуться к тому, что было дано при рождении. Грядут грандиозные перемены, и, как бы она не противилась, ей придется принять новую реальность и научиться выживать на том уровне, где мы оказались сейчас. — Выходит, мы оба облажались? — удрученно заключает она, уставившись на свои сложенные на коленях ладони. — На арене ты вел себя так, словно у тебя все просчитано. Ты поддавался, позволяя мне калечить себя. Это было невыносимо…. — Это было необходимо, — непринужденно улыбнувшись, поправляю я. — Каждый удар рикошетом отлетал в меня. Клянусь, я это чувствовала, и еще больше приходила в ярость, но в какой-то момент дико испугалась, что сделаю это… — не закончив мысль, Кая шумно втягивает носом воздух и отводит в сторону взгляд. — Что именно? — Убью тебя, — едва слышно отвечает она. — Разве твоя задача заключалась не в этом? — протянув руку, я мягко подхватываю ее подбородок, заставляя взглянуть мне в глаза. — Я же чудовище, Кая. В чем проблема? — А ты не понимаешь? — на ее лице появляется незнакомое уязвимое выражение. — Понимаю, — невесомо поглаживая хрупкие скулы, я склоняюсь ближе, сокращая расстояние между нами. — Все правильно, пчелка, так и должно быть. — О чем ты, черт подери? Я не успеваю ответить, отвлекшись на хлопок, похожий, на срыв клапана. Почти сразу по лофту разносится шипящий звук. Вздрогнув, Кая вскидывает голову к потолку, с ужасом глядя, как из вентиляционных отверстий поступает белый газ. В воздухе появляется нездоровая вибрация, голова мгновенно тяжелеет. У меня есть только одно объяснение происходящему, и оно не сулит нам ничего хорошего. — Что происходит? — испуганно спрашивает Кая, инстинктивно прижимаясь ко мне. — Я словно пьянею… — у нее заплетается язык, и я тоже не уверен, что смогу дать членораздельный ответ. — Усыпляющий газ, — собственный голос я слышу, как через трубу. Голова Каи безвольно падает мне на плечо, вцепившиеся в мою руку пальцы расслабляются. Она уже спит, а я держусь чуть дольше, буквально на пару минут. Туман, застилающей разум, становится все плотнее, пульс замедляется, по телу медленно расползается парализующий холод. Прежде, чем окончательно отключиться, мне удается запечатлеть в сознании, выхваченные из сгущающейся тьмы очертания нескольких размытых фигур, а потом все исчезает. Глава 16.3 Кая Этот сон отличается от всех кошмаров, что она видела раньше. Он полон деталей, запахов, звуков и… музыки. Кая находится в огромном зале, декорированном в готическом стиле. Массивные колонны с барельефами поддерживают шестигранный украшенной лепниной свод купола. Через стрельчатые окна с цветными витражами не пробивается ни одного луча света. Мгла снаружи и полумрак внутри. Мелодичный звук лютни или другого похожего музыкального инструмента немного разбавляет общую гнетущую атмосферу. В напольных кованных канделябрах горят свечи, отбрасывая пляшущие тени на стены, увешанные портретами в золотых рамах, на которых изображены мужчины и женщины в средневековых одеждах. Первая мысль — она попала на ритуальное сборище сатанистов. Вторая — как подобное могло прийти ей в голову даже во сне? Осмотревшись, Кая замечает в конце зала пять массивных кресел с восседающими на них фигурами, одетыми в богато украшенные алые мантии, полностью покрывающие тела и лица, что не позволяет идентифицировать половую принадлежность. Она не берется даже гадать, кто эти люди и для каких целей собрались. Ей достаточно того, что исходящая от них энергия опасности считывается вербально, вызывая суеверные страхи, коими Кая никогда не страдала. В центре расположен белый мраморный алтарь, окруженный тремя зажженными факелами, вставленными в бронзовые столбы. Сам алтарь накрыт красным бархатом, сверху лежат кинжал с золотой рукоятью, инкрустированная драгоценными камнями золотая чаша и книга в переплете из старинной натуральной кожи. Справа и слева от пчелки неподвижно замерли люди, облаченные в одинаковые черные балахоны с надвинутыми на лица капюшонами. Символ Улья — шестиугольник с запечатанной в гексаграмме пчелой и открытым глазом, вышит на каждом одеянии. Очертания ненавистного знака просматриваются в многочисленных барельефах, потолочной лепнине, на золотых рамах портретов и даже в оконной мозаике. Кае, становится трудно дышать, когда, опустив взгляд, она видит на себе точно такой же балахон с вышитым золотом логотипом Корпорации. Хотя в стенах готического храма определение «логотип» кажется неуместным. Грудную клетку девушки сдавливает ужас, усиливая кислородное голодание и накатывающую волнами панику. Подняв руки, Кая сдвигает назад съехавший на глаза капюшон. — Оставь, — громкий оклик заставляет ее дернуться от неожиданности. Глава 16.4 Растерянно оглядевшись по сторонам, она не может определить, кто из неподвижных истуканов в балахонах только что обратился к ней. И это ее дико, до трясучки пугает. Кошмар становится все реалистичнее, обрастая новыми жуткими подробностями, но чем сильнее девушку одолевает страх, тем громче становится музыка. В нос ударяют запахи благовоний, сознание путается, фокус теряется. Она абсолютно дезориентирована.