– Все, какие я уже называла. – (Подбородок снова был в порядке.) – Она была прирожденным бойцом. Не знаю, сколько врагов БРЦ, например из числа верхушки НАП, были реально в курсе всей нашей подноготной, но, если их разведка работала хорошо, они должны были знать о Фиби. Для них она представляла еще бо́льшую опасность, чем мой дядя. По крайней мере, он сам так говорил. Он считал, что даже если в результате каких-то политических перестановок его заставят уйти из бюро, но пока там будет работать Фиби, ничего не изменится. – Ничего не скажешь, здорово вы мне помогли, – проворчал я. – Никогда бы не подумал! Получается, с Фиби могли расправиться по тем же причинам, что и с вашим дядей. Если вы называете это «посмотреть под другим углом»… – Я ничего и никак не называю. Вы спросили, я ответила. – Да, спросил. Как насчет десерта? – Не уверена. – Настоятельно рекомендую. Вам, возможно, весь день придется помогать мне обрабатывать вашу тетю, а десерт даст заряд дополнительной энергии, раз уж вы так не любите тетю. У них неплохой ореховый пудинг с корицей. В конце концов Нина решила, что это хорошая идея, и я сделал заказ официанту. Грязную посуду унесли, и в ожидании пудинга с кофе мы продолжили разговор о Фиби Гантер, правда никаких потрясающих открытий больше не последовало. Я рассказал Нине о не найденном до сих пор десятом валике, и Нина даже вспыхнула от негодования, когда я высказал предположение, что Фиби поддерживала тайные контакты с кем-то из НАП и спрятала валик в надежном месте, поскольку содержание записи могло скомпрометировать этого человека. Потом я спросил, как она относится к предположению, что валик мог содержать материалы, компрометирующие Соломона Декстера или Элджера Кейтса. Чем плоха эта версия? Нина замерла с ложкой в руке, энергично покачала головой и сказала, что это бред сумасшедшего. По ее словам, мысль о том, что Декстер мог нанести вред лично Буну, а тем более всему БРЦ, более чем абсурдна. – Да и кроме того, – заявила Нина, – он же находился в Вашингтоне и в Нью-Йорк в тот вечер приехал очень поздно, лишь после того, как его вызвали. Что касается мистера Кейтса… Боже мой, да вы только на него посмотрите! Это же не человек, а ходячий арифмометр! – Черта с два! У него и выражение лица какое-то зловещее. – Зловещее?! – изумилась мисс Бун. – Ну, если не зловещее, то загадочное. Помните, в тот вечер у Вулфа Эрскин прямо обвинил его в том, что он убил вашего дядю, поскольку хотел жениться на вас, а дядя не соглашался. А Кейтс заявил, что с удовольствием сделал бы вам предложение, как, впрочем, еще сотни две влюбленных в вас молодцов из Бюро регулирования цен! Но в тот же вечер я узнал, что он уже женат и его благоверная находится во Флориде. Женатые арифмометры не домогаются руки очаровательных девушек. – Да будет вам! Он просто старался быть галантным. – Ходячим арифмометрам несвойственна галантность! И потом, откуда у него средства, чтобы при нынешней дороговизне отправить жену на курорт во Флориду, причем до конца марта? – Ну и ну! – Нина даже положила ложку. – Я не знаю, какой гонорар НАП согласилась выплатить Ниро Вулфу, но вы честно отрабатываете свои деньги. Насколько я понимаю, вы отчаянно пытаетесь обелить членов ассоциации, причем любыми средствами А может, миссис Кейтс выиграла деньги в бинго? Почему бы вам не проверить? – Вы так очаровательно раскраснелись, – усмехнулся я, – что мне даже захотелось отказаться от зарплаты, выплаченной деньгами НАП. Когда-нибудь я расскажу вам, как жестоко вы заблуждаетесь, полагая, будто мы хотим повесить убийство на одного из ваших героев вроде Декстера или Кейтса. – Я взглянул на часы. – У нас остается времени ровно на то, чтобы вы могли докурить сигарету и допить кофе… Да, Карлос? – Вас к телефону, мистер Гудвин. Средняя кабинка. У меня возникала идея попросить Карлоса ответить, будто мы уже ушли, поскольку имелось сильное подозрение, что тот тип, которого я подмазал с помощью трех пятицентовиков, просто хочет узнать, как долго мы будем сидеть в ресторане, но, хорошенько подумав, я извинился и подошел к телефону, так как только еще один человек знал, где я сейчас нахожусь. Оказалось, что звонил именно тот один человек. – Гудвин слушает. – Арчи, немедленно возвращайся домой! – Зачем? – Срочно! – Но послушайте… Мы как раз собираемся отправиться к миссис Бун. Я уговорил ее встретиться со мной! Я возьму ее в такой оборот… – Я сказал: сейчас же возвращайся домой! Спорить было бесполезно. Он говорил так, будто прямо перед ним шесть тигров припали к земле и били хвостами, готовые прыгнуть. Я вернулся к столику и сообщил Нине, что наш день безнадежно испорчен. Глава 28 Я отвез Нину Бун в отель «Уолдорф» – мой ручной взяточник сидел в такси у нас на хвосте – и помчался на Тридцать пятую улицу. Проклиная оживленное движение и проскочив несколько раз на красный сигнал светофора, я наконец добрался до нашего дома и с радостью убедился, что он пока еще не в огне. Однако в поле видимости имелись два чужеродных объекта: полицейская машина перед домом и какой-то сутулый мрачный тип на верхней ступеньке крыльца. Вот его я знал. Некто Куэйл. Он подождал, пока я не поднялся на крыльцо, после чего решил продемонстрировать своеобразное дружелюбие: – А, Гудвин! Надо же, какая удача! А что, в твое отсутствие на звонки никто не отвечает? Ладно, войду с тобой. – Чем доставишь мне нежданное удовольствие. Я вставил ключ в замочную скважину, повернул ручку и толкнул дверь. Дверь приоткрылась на два дюйма, и на этом все. Оказалось, она закрыта на цепочку, как всегда в мое отсутствие. Тогда я нажал на кнопку звонка и позвонил условным звонком. Через минуту в прихожей раздались шаги Фрица. – Арчи, там полицейский. Мистер Вулф не хочет… – шепнул в образовавшуюся щель Фриц. – Конечно не хочет. Сними цепочку и не спускай с нас глаз. Офицер полиции рядом со мной с таким рвением выполняет свой служебный долг, что рискует потерять равновесие и свалиться с крыльца. Тогда тебе придется засвидетельствовать, что я его не толкал. Ведь он раза в два старше меня. – Очень остроумно, сукин ты сын, – печально заметил Куэйл, снова усевшись на ступеньку. Я вошел в дом и промаршировал прямо в кабинет. Вулф сидел, прямой как шомпол, в одиночестве за своим письменным столом; губы плотно сжаты, глаза, вопреки обыкновению, широко раскрыты, пальцы на столешнице скрючены так, будто он вот-вот вцепится кому-то в горло. – Где тебя черти носят?! – крикнул он, бросая на меня сердитый взгляд. – Минуточку, минуточку! – примирительно сказал я. – Из нашего разговора по телефону я понял, что вы не в себе, и, несмотря на транспортный поток, сразу помчался сюда. У нас тут что, облава? – Это невыносимо! Кто такой инспектор Эш? – Эш? Вы должны его помнить. Капитан полиции. Служил в подчинении у Кремера с тысяча девятьсот тридцать восьмого по сорок третий год, а сейчас он начальник убойного отдела в Квинсе. Высокий, с костлявым лицом, пластмассовыми глазами, очень неподкупный и абсолютно без чувства юмора. Почему вы о нем спрашиваете? Что он такого натворил? – Наша машина в хорошем состоянии? – Естественно. А что? – Отвезешь меня в полицейское управление. – Господи помилуй! – только и мог воскликнуть я. Значит, случилось нечто очень серьезное. Подумать только, он собирается выйти из дому, совершить поездку на машине, подвергая себя всевозможным уличным рискам, и вдобавок – неслыханное дело! – пропустить свидание с орхидеями с четырех до шести! И все это ради какого-то полицейского. Потеряв дар речи, я опустился в кресло и вытаращился на Вулфа. – Хорошо еще, что дверь оказалась запертой, когда пожаловал этот тип, – продолжил Вулф. – Он заявил Фрицу, что должен отвезти меня к инспектору Эшу. А когда Фриц ответил надлежащим образом, полицейский показал ордер, предписывающий задержать меня как важного свидетеля по делу об убийстве мисс Гантер. Этот тип сунул ордер в щель, но Фриц вытолкнул бумагу обратно и захлопнул дверь, но через стеклянную панель увидел, как полицейский направился к телефону-автомату на углу, оставив автомобиль перед моим домом. – Надо же! – иронически воскликнул я. – Уже одно это показывает, какой он нехороший человек! Оставить перед вашим домом машину, причем не свою, а служебную! Вулф, похоже, меня не слышал. – Я позвонил в офис инспектора Кремера, но получил ответ, что меня не могут с ним соединить. В конце концов к телефону подошел какой-то тип и от имени инспектора Эша заявил, что посланный ко мне человек уже доложил обо всем по телефону. Если я не впущу его в дом и не поеду с ним, полиция немедленно получит ордер на обыск в моем доме со всеми вытекающими отсюда последствиями. С большим трудом мне удалось связаться с комиссаром полиции. И что ты думаешь? У него явно не хватило духу. Сперва он вилял, а потом пошел, так сказать, на уступки, разрешив приехать прямо к нему, а не к инспектору Эшу. Я ответил, что меня только силой можно усадить в автомобиль, которым будет управлять кто-либо, кроме Арчи. В ответ комиссар сказал, что будет ждать до половины четвертого, и ни минутой дольше. Иначе говоря, мне предъявлен самый настоящий ультиматум. Комиссар также сообщил, что дело об убийстве Буна и Гантер у Кремера отобрали, сам он снят с должности, а расследование теперь ведет инспектор Эш. Вот такие пироги. Это просто неприемлемо. – Так, говорите, Кремера турнули?! – Я не мог прийти в себя от изумления. – Во всяком случае, так мне сказал этот… как там его… – Хомберт? Комиссар полиции? – Да, чтоб ему пусто было! Я что, должен сто раз повторять одно и то же? – Ради бога, не надо. Попытайтесь успокоиться. Будь я проклят, старина Кремер не у дел! – Я взглянул на часы. – Сейчас пять минут четвертого, а их ультиматум наверняка имеет жесткие временны́е рамки. Продержитесь еще минуту и старайтесь думать о чем-нибудь приятном. Я сейчас. Я вышел в прихожую, отодвинул занавеску, посмотрел через стекло в двери и обнаружил, что у Куэйла появился напарник. Сладкая парочка сидела на крыльце спиной ко мне. Я открыл дверь и любезно поинтересовался: – И что у нас теперь на повестке дня? Куэйл резко повернулся: – Мы получили другую бумагу. Я покажу, когда придет время. Это такой документ, который открывает двери всех домов – как сильных мира сего, так и сирых и убогих. – Покажешь когда? В пятнадцать тридцать? – А вот на-кася выкуси! – Да ладно, скажи ему, – буркнул его напарник. – Лавров на этом деле точно не заработаешь. – Остроумец чертов! – обиженно заявил Куэйл, снова повернувшись ко мне. – В пятнадцать тридцать мы снова сделаем звонок, чтобы получить инструкции. – Вот это уже совсем другой разговор, – одобрительно заявил я. – Интересно, а что, если я появлюсь на крыльце с крупногабаритным грузом, смутно напоминающим Ниро Вулфа, запихну его в машину и отчалю? Вы станете махать первой бумажкой, чтобы мне помешать? – Нет. Мы последуем за вами, если вы поедете прямиком до Сентр-стрит. Но если попытаетесь свернуть на Йонкерс – это уже совсем другое дело. – Ладно. Положусь на твое честное слово. Но если ты забудешь о том, что говорил, и попытаешься его сцапать, я пожалуюсь в отдел здравоохранения. Он очень болен. – Интересно чем?