– Спасибо, что пришли, Андреас. – Ну что вы, – пожал плечами немец. – Вы советовали найти юриста в Великобритании. Мне порекомендовали одну фирму в Брайтоне – они специализируются на семейном праве. Я разговаривал по телефону с владельцем фирмы, и мы договорились о встрече. Буду держать вас в курсе. – Хорошо. И сообщите ему, пожалуйста, мои контактные данные. – Конечно. Грейс вернулся к жене и сыну. Перед ними зияла свежая могила, темная и глубокая. На холме выкопанной земли лежал ярко-зеленый прямоугольник искусственного газона. Через могилу были перекинуты две деревянные планки. Преподобный Смейл, не обращая внимания на дождь, тихо стоял рядом и с покровительственным видом ждал, пока все соберутся. Грейса раздражал маячивший поблизости Пью, ему не хотелось делить эти минуты с посторонними. И вдруг помощник главного констебля заговорил с Бруно по-немецки. Мальчик посмотрел на него сквозь слезы и еле слышно что-то сказал в ответ. Они успели обменяться несколькими фразами, прежде чем принесли гроб. Носильщики поставили его на землю у края могилы и начали привязывать к ручкам веревки. Есть в похоронах с погребением что-то грубое, подумал Грейс, что-то первобытное. Кремация куда изящнее и современнее. А тут лопаты, планки, веревки. Деревянный ящик. Земляной холм. Так хоронили сотни, если не тысячи лет назад. Грейс пытался представить, что испытывает Бруно, и одновременно думал о Сэнди. Она пришла бы в ужас при виде такой могилы. Этот газон… Сэнди ненавидела все искусственное и поддельное. Интересно, она бы сильно разозлилась? Чем сильнее, тем лучше, вдруг с досадой подумал Грейс. Затем осадил себя. Сейчас не время и не место для злости. Он провожает ее в последний путь. Он столько лет не знал, где Сэнди, жива ли она, а теперь она лежит перед ним в гробу… А ведь все могло быть иначе. Он мог спасти ее. Наверное, мог. У него был шанс. Грейс вспомнил их последний разговор в мюнхенской клинике «Швабинг» всего несколько недель назад. Сэнди была в полном отчаянии из-за того, что превратилась в калеку, не знала, как жить дальше. Если б он тогда ответил по-другому… Если б он только мог ответить по-другому… Обнять ее, прижать к себе, сказать, что любит, что заберет ее с собой и они начнут все заново… Что было бы тогда? А как же Клио? Нет, ни за что. Он слишком дорожит своим счастьем. И потом, в их отношениях с Клио гораздо больше глубины и искренности. У Сэнди было нездоровое желание все контролировать – Грейс долгие годы не понимал этого. Сегодня он вспоминал совсем другую Сэнди, как будто хотел представить ее в лучшем свете. На самом деле она нередко бывала холодной и жесткой. Теперь она мертва. Назад пути нет. Точка невозврата. Конец. Мысли Грейса прервал звучный голос преподобного: – Я есть воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в меня, не умрет вовек. – Он остановился на мгновение и затем продолжил: – Друзья, в эти минуты мы провожаем Сэнди к месту ее последнего упокоения. В Библии сказано, что мы приходим в этот мир ни с чем и уходим из него ни с чем. Бог дал, Бог взял. Да будет благословенно имя Господа. Склоним головы в молитве. Гроб медленно опускали в могилу. Грейс бросил взгляд на Бруно и вдруг вспомнил слова Марселя Куллена: У последней рубашки нет карманов. А вот это ей понравилось бы. Сэнди презирала алчных людей, терпеть не могла бизнесменов, готовых идти по трупам и набивающих карманы за счет подчиненных. Да, святой ее не назовешь, но Сэнди обладала врожденным чувством справедливости и в глубине своей мятежной души была добрым и порядочным человеком. Интересно, во что она одета там, под крышкой дубового ящика, исчезающего под землей? Может быть, в рубашку без карманов? Грейс приобнял Бруно, и тот прижался к отцу, словно искал утешения и тепла. Сын впервые подпустил его так близко. Носильщики вытащили веревки и отошли в сторону. Бруно, держа перед собой букет, шагнул к могиле. Губы его двигались, словно он разговаривал с матерью, по лицу катились слезы. Грейс тоже плакал. Сэнди. Когда-то он думал, что эта женщина – любовь всей его жизни. Умерла. Ее тело уже начало разлагаться. Несколько лет – и она превратится в обтянутый высохшей кожей скелет. Затем оболочка начнет гнить, за нее примутся черви, и вскоре останется лишь груда костей. Бруно подошел к самому краю могилы, бросил в нее цветы и замер, глядя вниз. Прошло несколько минут. Мальчик по-прежнему стоял и смотрел на гроб матери. Грейс встал рядом с Бруно и обнял его. Потом опустился на колени, взял пригоршню земли и бросил в могилу. Комки земли градом посыпались на деревянную крышку гроба. Наверное, нужно было что-то сказать сыну, однако Рой словно онемел. Он вытащил из кармана носовой платок, Бруно тоже достал свой. Грейс нашел на ощупь руку мальчика и сжал ее, почувствовав ответное движение. К могиле подошла Клио. Преподобный Смейл тем временем дочитывал молитву. – Поскольку Богу Всемогущему в премудрости своей было угодно призвать нашу сестру к себе из этой жизни, мы предаем ее тело земле, из которой оно и было взято. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху – в надежде на воскресение к вечной жизни во Иисусе Христе. – Аминь, – хором пробормотали все. – Бруно, хочешь познакомиться с бабушкой и дедушкой? – спросил Грейс, кивая в сторону Болквиллов. – Нет, я хочу еще немного побыть с мамой. Только я один, несколько минут, пожалуйста. Грейс и Клио отошли. Клио заговорила с Брэнсоном, а Рой, чтобы соблюсти приличия, направился к родителям Сэнди. – Мне очень жаль, – сказал он, протягивая руку. Но никто не подал ему руки в ответ. У Дерека, по обыкновению, был жалкий и слегка потерянный вид. Марго смерила бывшего зятя взглядом, полным ненависти. – А уж как нам жаль, – процедила она. – И больше всего, что наша дочь повстречала тебя. – Вообще-то я любил ее. – Неужели? – ехидно отозвалась Марго. – Ты ничего не путаешь? Будь это так, Сэнди не ушла бы. Какая там любовь, ты же был одержим работой, делал карьеру… Сколько раз она говорила, что стала намного счастливее без тебя. Грейс стоял как громом пораженный. – Так вы общались с ней после того, как она ушла от меня… после того, как она исчезла? – Да, Рой. И не раз. – Что значит «не раз»? Вы все это время… знали, где она? – Да, она периодически объявлялась. В голосе Марго чувствовалось злорадство. Дерек самодовольно улыбнулся и кивнул. Грейс едва сдержался, чтобы не врезать ему со всей силы. – Поверить не могу! Вы знали, что она жива, знали, где она, и скрывали это от меня? Я все эти годы жил как в аду. А вы молчали, даже когда я сообщил вам об аварии… – Она просила не говорить тебе, дружок, – вмешался Дерек. Он разговаривал, как пилоты ВВС времен Второй мировой: чеканил слова и любил ввернуть что-нибудь из их жаргона. Болквилл когда-то работал в небольшом конструкторском бюро, но его сократили, и он уже много лет сидел дома, собирая модели военных самолетов. Реальный мир не особенно его интересовал. – Сэнди решила уйти от тебя, когда узнала, что беременна. Она хотела лучшей жизни для себя и ребенка, – добавила Марго. – Полиция перерыла мой сад в поисках ее трупа! А вы, прекрасно зная, что Сэнди никто не убивал, продолжали скрывать правду? – Это наша дочь жила как в аду с тех пор, как встретила тебя, – бросила Марго. – Что посеешь, то и пожнешь, Рой. И Болквиллы зашагали прочь. – Стойте! – в бешенстве воскликнул Грейс. – Мы не закончили. Дерек Болквилл обернулся и чуть ли не с радостью в голосе сказал: – Закончили, дружок. Глава 78 Четверг, 28 апреля Они возвращались с кладбища. Грейс молча вел машину. Он вспоминал, как после исчезновения Сэнди обращался к медиумам. Одна из них сказала, что в потустороннем мире Сэнди помогает целителю и что она снова общается с матерью. Бред какой-то, подумал тогда Грейс, ведь мать Сэнди была жива и здорова.