– Отвечай, – требует Колдер. – Я говорю правду! Я не знаю, где моя мама. Я даже позвонить ей не могу. Она оставила мне записку, со словами, что ей нужно уйти. Это всё. Тишина становится тяжёлой и давит на мою грудь. Секунды вязко перетекают в минуты. Наконец Колдер убирает нож от моего горла. Я с облегчением закрываю глаза. Но теперь я чувствую на коже что-то тёплое и мягкое. Его губы касаются моей шеи, а потом он кусает меня. На какое-то мгновение я допускаю безумную мысль, что он долбаный вампир, а связь с реальностью окончательно теряется. Звонит телефон, и я вздрагиваю. Колдер смеётся мне в шею и отстраняется. – Испугалась? Он отстраняется и достаёт телефон. Свет экрана освещает его лицо. – Да, – отвечает он. – Да, она со мной. – Я понимаю, что речь идёт обо мне. Кто ему звонит? Кэтрин? – Нет, она не знает, где она. – Не Кэтрин. – Я думаю над этим. Она ещё может пригодиться. – Наши взгляды встречаются. Губы Колдера ломаются в усмешке. Он проводит ножом между моих грудей, и если бы не кофта, я бы уже истекала кровью. – Тебе нравятся брюнетки? ОТЧУЖДЕНИЕ ––10– Я жива. Даже не знаю, радоваться мне или расстраиваться. Колдер включает героя, как только мы преступаем порог моего дома. – Я нашёл её, – объявляет он. Ко мне тут же бросается Кэтрин и душит в отчаянных объятьях. – О боже, Мэднесс! – тараторит она. – Я так боялась, что с тобой что-нибудь случится. – Кэтрин ещё крепче прижимает меня к себе, и я почти задыхаюсь между её крохотных грудей. – Я не хотела тебе всё это говорить. Прости меня. Я отстраняю от себя девушку, хмуро глядя за её спину. – Где все? – спрашиваю я. Сколько меня не было? – Разошлись. Кто-то поднял шухер, сказал, что сюда едут копы, – объясняет она заплетающимся языком. – В любом случае я планировала закругляться. – Супер, – отзываюсь я, уже направляясь к лестнице. Меня трясёт от холода. – Ты ведь не злишься на меня? – кричит мне вслед Кэтрин. – Поговорим завтра, – отвечаю я. Злюсь ли я на Кэтрин? Нет. Я никогда не ждала от неё больше чем то, что у нас было. Я закрываюсь в ванной и включаю горячую воду. Когда всё тело дрожит от холода, снимать одежду кажется абсурдом, но я перебарываю себя и спешу забраться в ванну. Опускаюсь на дно, пока вода медленно поднимается выше. Ещё немного и мокрое одеяло накроет меня с головой. Когда я согрелась и почти уснула, решаю закончить с этим и пойти в свою комнату. Обматываюсь в полотенце и крадусь по коридору. В доме привычная тишина, и мне сложно поверить, что ещё пару часов назад здесь собралась целая толпа. В комнате я скидываю полотенце, нащупываю комод и достаю старенькую футболку, в которой привыкла спать. Она настолько велика мне, что практически достаёт до колен. Застиранная ткань привычно прикасается к коже, вызывая сладкие воспоминания со вкусом горечи. Я подхожу к кровати и забираюсь под одеяло, с ужасом понимая, что я не одна. Темнота рисует в голове самые страшные кошмары, и я с криком выскакиваю из кровати. Включив свет, морщусь от боли в глазах и постепенно вижу тело, замотанное моим одеялом. – Брайан?! – удивляюсь я. – Выключи свет, – стонет он, натягивая одеяло на голову. – Что ты здесь делаешь? – Отрываюсь, – приглушённый голос доносится из-под одела. Боже, он абсолютно невменяем. – Брайан, ты в моей кровати. – Супер, – бормочет он в подушку. – Ты уже раздета? Я возвожу глаза в потолок. У меня нет шансов. Всё что мне остаётся, это столкнуть его с кровати и оставить лежать на полу (что я почти делаю), но что-то похожее на сочувствие и его симпатичная мордашка останавливает меня и заставляет покинуть собственную комнату и отправиться спать в мамину спальню. Я выхожу из комнаты, выключая попутно свет, и тут же наталкиваюсь на новую преграду. У темноты появляются руки, они хватают меня за плечи, и я не дышу, пока не понимаю, что это Колдер. – Не трогай меня. – Я пытаюсь вырваться из хватки его рук и моих мыслей, которые непроизвольно вернулись к нашей встрече в лесу. – Тс-с, – шипит он и, продолжая впиваться пальцами в мои плечи, прижимает к стене. – Я слышал, что ты кричала. – Подумал, кто-то решил убить меня раньше тебя? Я не вижу его лица, но слышу, как с его губ срывается смешок, рисуя в моей голове улыбку. – Никто не сделает это кроме меня. Обещаю. – Это обнадёживает. – Снова дёргаюсь и оказываюсь прижатой к стене ещё сильнее. – Что случилось? – спрашивает Колдер. Это пьяное любопытство или что? – В моей кровати лежит Брайан, мать его, Купер. Передай Кэтрин, что теперь я официально на неё злюсь. – Парень едва держался на ногах, – вдруг начинает заступаться Колдер – только не понятно, за Кэтрин или Брайана. – Не могли же мы дать ему сесть за руль. Похоже на очередную попытку Кэтрин свести меня с кем-нибудь и отвлечь от её ненаглядного Колдера. Поэтому непременно нужно было уложить его в мою кровать. – Ага. Хорошо. – Постепенно мне становилось больно. – А теперь отпусти меня, я хочу спать. – Колдер? – Кэтрин выходит из соседней комнаты. Тусклый свет позволяет увидеть её стройную фигуру в одном нижнем белье. Она сонно потирает глаза. – Всё в порядке? – Мэд обнаружила тело Брайна у себя в кровати, – весело объясняет он. – Возвращайся в кровать, детка. Я сейчас приду. – Поторопись, милый. Без тебя мне холодно. Я с трудом сдерживаю рвотный позыв. И что-то подсказывает мне, что дело не в выпитом алкоголе. – Убейте меня, – бормочу я, закатывая глаза, и только потом понимаю, что значит эта фраза в рамках разговора с Колдером. – С удовольствием, – шепчет он мне на ухо и прикусывает изгиб моей шеи. Боже. Он делает это практически при Кэтрин. Нужно быть последней сволочью, чтобы так поступать. А мне последней сволочью, чтобы наслаждаться этим. Колдер исчезает раньше, чем я успеваю открыть глаза, оставляя меня слушать бешеный стук своего сердца. Это был уже не только страх. Что-то ещё скрывалось под парализующим испугом. Что-то, что я не могла и не хотела понимать. В маминой кровати я снова вспоминаю о ней. Как долго её не будет? И почему? Сколько должно пройти времени, чтобы начать волноваться? И почему Колдер спрашивал о ней? Как и те двое. Кого я обманываю. Я волнуюсь за неё каждый день. Неведение парализует панику, строит дамбу, удерживающую поток чувств. Но однажды она не выдержит, и меня накроет цунами из тоски и боли. Я не сплю практически всю ночь. Организм борется с алкоголем, а разум с мыслями. Проиграв битву и с тем и с другими, я встаю на рассвете и спускаюсь на кухню. Чёрный кофе вернёт мне ощущение бодрости. Я сижу за кухонным столом среди ужасного бардака, который Кэтрин грозилась убрать. Я не отстану от неё, как только она откроет глаза. За окном моросит. Осторожно. Мой утренний ритуал тишины нарушают шаги. Мужская фигура мелькает мимо дверного проёма, а потом резко возвращается обратно, задерживая на мне растерянный взгляд. Затем парень щурится, присматриваясь ко мне. – Уоррен? – удивляется Брайан. – И тебе доброе утро, Брайан. – Невозмутимо делаю глоток. Для полной картины мне не хватает утренней газеты. – Хорошо спалось на моей кровати? – Ага… – Парень проходит на кухню, почёсывая затылок. Его футболка задирается, оголяя весьма неплохой живот. – Подожди, на твоей? То есть мы с тобой… – Вместо слов он указывает на нас пальцем. Мне не нравится его шокированный вид. Будто я ошибка всей его жизни. – А ты как думаешь? – дразню я. – Эм… – Брайан морщится. – Если честно, последнее, что я помню, это «Правду или действие», когда Крис заставил выпить меня «паровозик» из шотов. От одной мысли снова становится плохо. – Он подносит кулак ко рту. Я пропустила много интересного. Впрочем, как обычно. – И как ты думаешь, в таком состоянии ты смог бы переспать со мной? – Хорошо подметила. Это мало вероятно. – Брайан кивает, будто соглашаясь с самим собой. – Но спали мы всё равно в одной кровати? – обеспокоено уточняет он.