– Нет. – Нет? – Нет. – Но… Кристофер резко останавливается и вновь поворачивается ко мне. Я едва успеваю остановиться, чтобы не столкнуться с ним. Запрокидываю голову наверх. – Давай-ка я тебе кое-что объясню. Наша задача находить таких, как ты и уничтожать. Всё. Я в принципе не должен с тобой разговаривать, и ты уже как… – он поднимает руку и смотрит на свои часы, – двадцать шесть часов должна быть мертва. Я мертва уже больше года. – Так что давай ты просто приготовишь завтрак, и я позволю тебе поесть. Я не могла не хотела есть. Но согласилась. Потому что, зная Кристофера, это был великодушный шаг с его стороны. Однако жалела я об этом всё время, пока он стоял за спиной. Я помнила, как он направлял на меня пистолет, и мне казалось, что стоит мне повернуться, я вновь увижу направленное на меня оружие. – Приятного аппетита, – приправляю я сухими словами приготовленные панкейки. – Выглядит неплохо, – говорит Кристофер, разглядывая тарелку. – На вкус должно быть ещё лучше. Желудок болезненно сжимается в голодной судороге. А желание есть отсутствует, отдав мой организм на растерзание стрессу. – Ты ведь не пересолила их, или ещё что? – Он смотрит на меня исподлобья. – Попробуй, – равнодушно отвечаю я и сажусь за стол. Это маленькое счастье снова сидеть. Истощение и усталость грызут мои мышцы. – Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь меня убить. На секунду эмоции Криса выходят из-под жёсткого контроля, и его губы расплываются в едва заметной ухмылке. Он осторожно пробует блюдо, как будто я и правда могла подсыпать туда яд. Пожевав пару секунд, я замечаю, как озаряется его лицо. – Это вкусно. Я молча принимаю похвалу. Может, теперь Крис смягчится по отношению ко мне. Он ест с таким аппетитом, что я решаю попробовать свою стряпню. Мне нужно питаться. – А где Колдер? Он завтракать не будет? – спрашиваю я как бы между прочим. Но саму себя обмануть мне не удаётся. Мне хочется его увидеть. – В школе. Вилка зависает в воздухе у моего рта. – В школе? Но сколько сейчас время. – Полдесятого, – отвечает Кристофер с набитым ртом. – А почему ты не в школе? – удивляюсь я. – И оставить тебя одну дома? Ну уж нет. – Но почему остался именно ты, если я тебе так противна? – А почему бы тебе не заткнуться и не перестать задавать вопросы? Ауч. Обычно я редко проявляю инициативу в общении, но когда пресекают даже слабые её проявления, это обидно. – Просто хотела поддержать беседу. Мы ведь вроде как одноклассники. Но он доедает в тишине. Затем встаёт с места и забрасывает тарелку в посудомоечную машину. В этом обветшалом доме есть посудомоечная машина! – Школа имеет значение для Колдера, – всё-таки отвечает Крис. – Он планирует сдавать SAT и поступить в университет. – А ты этого не планируешь? – не понимаю я. – Мне для этого не обязательно быть прилежным отличником. Что это значит? Моё негодование осязаем мы оба, однако Крис не отвечает на мой немой вопрос. – Возвращайся в комнату Колдера, – строгим голосом сообщает парень и направляется к выходу из кухни. – Я не хочу там сидеть. – Я соскальзываю со стула и следую за Кристофером по пятам, словно настырный ребёнок. – Там скучно. Он резко поворачивается ко мне. Его глаза смотрят на меня с нескрываемой ненавистью. – А ты ничего не путаешь? – злится он. – По-хорошему ты должна сидеть в подвале. – А вы не быть симпатичными школьниками, раз уж мы заговорили о классическом посещении. – Я округляю глаза, удивляясь собственным словам. Крис осматривает меня с ног до головы. Он снова оценивает. Как будто до сих пор не может понять, насколько я пригодна для утех. – Внешность обманчива, – подытоживает он. – Иди в комнату Колдера. Изоляция – самое страшное наказание для разумного существа. Я лежу в тишине, свернувшись в клубок на мятых белых простынях. Человечество много лет придумывало то, что способно отвлечь его от собственных мыслей. Но стоит остаться в тишине, как шум грозит разорвать голову. Печаль напевает грустную песню. Наверное, я плакала. Потому что когда резкий толчок по матрасу вырывает меня из неспокойного сна, подушка оказывается влажной. – Двигайся, – говорит Колдер и, не дожидаясь, когда я отреагирую на его приказ, ложится на матрас рядом со мной. Он забирает подушку и подкладывает её под свою спину. Резкое пробуждение вызвало головную боль, а голод добавил головокружение. Я лежу к нему спиной, превратившись в безжизненный камень. Как долго я смогу делать вид, что меня нет? Что я не трепещу от мысли, что он так близко ко мне. – Ты уже вернулся? – задаю совершенно глупый вопрос в пустоту. – Ага. – Звук зажигалки разрезает воздух. Я приподнимаюсь, чтобы увидеть Колдера. Он вальяжно растянут во весь рост, положив ноутбук на колени. В зубах он держит самокрутку, лениво заполняющую пространство дымом. – Ты куришь? – очередной вопрос, ответ на который очевиден. – Травку. Иногда. Иногда – должно быть достаточно часто, судя по его бледному виду. – Как всё прошло в школе? Глотаю горько-сладкий дым. Меня начинает мутить. – Как обычно, – отвечает Колдер, глядя на экран. – А, ты имеешь в виду своё отсутствие? – Он одаривает меня мимолётным взглядом. – Никто не вспомнил о тебе, кроме пары учителей. Но Кэт сказала, что ты заболела. Так что у тебя есть три дня, прежде чем они начнут беспокоиться. А потом это будет уже неважно. Тошнота почти поднимается к горлу. Я поспешно перелезаю через Колдера, спотыкаясь об его ноги, и спешу в ванную. – Твою мать, нельзя аккуратней? – возмущается он, но я уже далеко. Я склоняюсь над раковиной в ожидании очередного приступа рвоты, но пустой желудок немного успокаивается. Я умываюсь холодной водой. Смотрю в зеркало на своё отражение. Это всего лишь секунда, когда мне кажется, что я окончательно сошла с ума. Я вижу рыжие волосы. Вытянутое узкое лицо с миндалевидными зелёными глазами. На время я выпадаю из реальности, прилагала все усилия, чтобы понять, где я. Кто я. Когда я. Мой рот закрыт. Отражение шепчет. «Где ты?» Я моргаю, и лицо незнакомки сменяется моим. Крохотное сердце бьётся словно птица в грудной клетке. Это же сон. Это был мой сон. Я пытаюсь вспомнить, кем может быть эта девушка, и откуда я могу её знать. Но натыкаюсь только на пустоту. Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. – Ты в порядке? Колдер не дожидается ответа, а просто заходит в ванную. Я отхожу как можно дальше от зеркала, чтобы не отражаться в нём. Каким-то образом я боюсь, что он может увидеть в нём чужое лицо. – Тот факт, что ты постучал, не означает, что можно вваливаться без разрешения, – говорю я, прислоняясь к холодной стене. Я чувствую себя усталой. Колени подгибаются, и я медленно спускаюсь на пол. – А если бы я принимала душ, – я заканчиваю фразу без должной подачи. – Я был бы только рад, – отзывается Колдер. – А если серьёзно, – он встаёт передо мной. – Что ты делала здесь так долго? Я уже начал думать, что ты сбежала. Или ещё чего хуже. – Долго? – Я поднимаю на него растерянный взгляд. – Прошло максимум три минуты. – У тебя совсем плохо с чувством времени.