– Как я и сказала, валялась в отключке, – скучающе говорю я, неосознанно рисуя в тетради. – Мне стало плохо на кухне, какой-то парень отнёс меня наверх. Это всё, что я знаю. – Мне жаль, что так вышло. – Кэтрин действительно об этом сожалеет. Она немного ветреная и капризная, но не стервозная. А это была первая вечеринка у Купера в этом учебном году. Впервые за всё лето собралась действительно внушительная компания. Потеряться было просто, особенно если нужно уделить внимание всем, как это обычно бывает с Кэтрин. Но меня это не волнует. И я не держу на неё зла. Мы никогда не были лучшими подругами. С лучшими друзьями я завязала. Я не ждала от неё самопожертвования и не давала ничего взамен. У нас всего лишь несколько общих предметов, и мы сидим рядом. Ей нравится, что я хороший слушатель, а мне… А мне всё равно. – Примерно в час ночи я уже собиралась пойти домой и начала тебя искать. Но вместо этого я познакомилась с супер-горячим парнем! – Ты познакомилась ещё не со всеми супер-горячими парнями в городе? – бормочу я, продолжая изрисовывать лист. – Он новенький! – восторгается Кэтрин, подтверждая моё высказывание. Это слово режет слух, заставляя меня поднять взгляд на девушку. В этом городе «новенький» употребляют только относительно автомобиля или блендера, купленного по ужасно выгодной цене в теле-магазине. – Новенький? В Шелтоне? – уточняю я, словно пропустила половину разговора, и осматриваю класс. – Это не тот город, в который переезжают. Из него бегут, – заключаю, звуча слегка мрачновато. В этот момент звенит второй звонок, и учитель вплывает в класс, с ходу командуя нам открыть пятидесятую страницу. Кэтрин беспомощно пожимает плечами. Очевидно, причина переезда её мало интересовала на момент знакомства. – Самое удивительное, что он переехал со своим другом, – шепчет напоследок Кэтрин и, прежде чем отвернуться к доске, подмигивает. Я закатываю глаза, но она этого уже не видит. Во время ланча в кафетерии я сижу одна. Это немая договорённость между мной и Кэтрин. Она предпочитает сидеть в шумной компании своих подруг-по-интересам (если помешанность на парнях и глупых сериалах можно назвать интересами), а я… Раньше у меня тоже был друг. Но теперь мне легче сидеть одной, чем изображать заинтересованность в их беседе. Таким образом, двадцать минут на обед мне кажутся слишком долгими. Обычно я управляюсь за десять и не спеша бреду на следующий урок. Сегодняшний день не стал исключением. Пустые школьные коридоры держат в напряжении. Я словно нарушаю закон, проникаю на частную территорию. Стены отторгают меня. Тишина кричит. Школа не место для одного. Внезапно на моих губах оказывается чья-то рука, а потом по пустому коридору разносится железное лязганье шкафчиков. Я чувствую боль в затылке и понимаю, что являюсь причиной звука. Высокий парень в капюшоне прижимает меня спиной к шкафчикам, продолжая зажимать ладонью мой рот. Из тени на меня смотрят синие глаза, полные жестокости. – Без паники, девочка. – Из капюшона доносится его низкий голос. – Я всего лишь хочу кое в чём убедиться. В следующую секунду он берёт мою руку и заводит её за спину. Я почти слышу, как суставы возмущаются от боли. Непроизвольный крик срывается с моих губ и падает на пол, разбиваясь вдребезги. Осколки со звоном отскакивают от стен. Парень позади меня чертыхается и ослабляет хватку. – Тихо. – Его рука снова закрывает мне рот, а второй он прижимает меня спиной к себе. Мы оказываемся в достаточно интимной позе, если не принимать во внимание, что он делает мне больно. – Да кто ты такой? – Я пытаюсь успеть разглядеть его лицо, пока он снова не нанёс мне вред. Парень кажется знакомым, но я не помню его среди одноклассников. – Твой убийца. Затолкнув эти слова в моё сознание, он резко отпускает меня и молча уходит. Мне остаётся растерянно наблюдать за фигурой, удаляющейся по коридору. Что только что произошло? Кэтрин его имела в виду, когда сказала, что у нас новенький? Если да, ей можно только посочувствовать. СИМБИОЗ ––4– Я слушаю дождь, стучащий в окно. Только он составляет мне компанию в пустом доме. Я накрылась одеялом до самой головы, но всё равно продолжаю дрожать от холода. В хрупкий момент, когда сон начинает утаскивать меня в свои объятия, кто-то барабанит в дверь на первом этаже. Озноб из холода и страха встряхивает моё тело. Сердце замирает. Надеюсь, мне показалось. Я прислушиваюсь внимательней. Сквозь шум дождя доносится очередной стук. Я собираю всё своё мужество и выбираюсь из кровати. Холодный воздух встречается с моим телом. Я беру нагретое одеяло с кровати и укутываюсь в него. Босиком, абсолютно бесшумно, спускаюсь на первый этаж. Стоит подозрительная тишина. В следующую секунду звонит мой телефон. Кто-то очень хочет меня. Ночью. Наконец я подхожу к двери. Осторожно прислоняюсь к ней ухом. Параноик внутри меня слышит чьё-то дыхание, но я всё же решаюсь открыть дверь. – Наконец-то! – восклицает Кэтрин и отводит телефон от уха. Она промокшая насквозь. Рядом с ней небольшая, но на вид тяжёлая дорожная сумка. – Я ушла из дома, – объявляет она и, хватая сумку, тащит её вместе с собой в мой дом. – Что? – слабым спросонья голосом спрашиваю я. Кэтрин бесцеремонно включает свет в прихожей, и резкая боль в глазах заставляет меня закрыть их. – Я больше так не могу! – восклицает она. Её голос звонкий и энергичный. Очевидно, инцидент произошёл совсем недавно, и она всё ещё на взводе. – Я живу в постоянном гнёте. А ты сделала уроки? А ты решила, куда хочешь поступать? Что значит, никуда? А кем ты хочешь стать? Моделью? Ты никогда не станешь моделью! – передразнивает она своих родителей, размахивая руками. Вода капает с её одежды и ставших грязно-песочными волос. – Сегодня за ужином папа снова поднял эту тему. Так что… Вот она я. Мне надоело выслушивать каждый день одно и то же. Я хочу доказать им, что справлюсь без них и их высшего образования, – подытоживает она и смотрит на меня умоляющим взглядом. – Могу я пожить у тебя немного? Кажется, до меня доходит смысл только последних фраз, и я тут же просыпаюсь. – У меня? – удивляюсь я. – Но почему у меня? Почему не у Брук или, не знаю, Алиши? – Мэдди, ты же понимаешь, что с ними я должна держать своё лицо. Я не хочу, чтобы они знали о моих проблемах. Эти сучки перемоют все мои кости, если почуют неладное. – Ладно. – Я пожимаю плечами. Закон джунглей в старшей школе. – Пофиг. Но запомни первое правило этого дома: не называть меня «Мэдди». – Ла-адно. – Вдруг Кэт округляет газа и подносит руку ко рту. – А твоя мама не будет против? – на этот раз шёпотом интересуется она. До неё наконец доходит осознание своей бесцеремонности. – Скорее всего, будет. Но мы этого не узнаем, – бормочу я и плетусь на кухню. – Что ты имеешь в виду? – Кэтрин сбрасывает мокрую обувь и бежит за мной. – Её нет дома. – Ставлю чайник на плиту. – Она уехала… в отпуск. Вернётся не скоро. – Повезло тебе, – супится Кэтрин. Да уж. – Чай, кофе? – предлагаю я. Нам обеим не помешает согреться. – Чай. Зелёный, если можно. Хочу успокоиться. – Конечно. – У мамы не только был чай всех цветов радуги, но и куча специй и непонятных трав. – Я пойду переоденусь во что-нибудь сухое. Ванна всё там же? – шутит она. Кэт бывала у меня всего пару раз. – В этом доме редко что меняется. Кэтрин возвращается через десять минут, и я выслушиваю её рассказ в деталях. Ночью откровенничать всегда легче. Кажется, что утром это забудется, как очередной сон. Она уже упоминала о том, что мечтает стать фото-моделью, но сегодня она описала мне свою мечту во всех подробностях. После школы она планирует махнуть в Калифорнию на деньги, что она откладывала на университет. Ну, или на план «Б», которой она всегда имела в виду. Притом что я жёсткая реалистка, я верила в Кэтрин. Она именно из тех людей, кто может пробиться. Жизнерадостная, обаятельная и уверенная в себе. Вопреки мнению её родителей, я знала, что она не пропадёт. Тем более с такой внешностью. – Ты точно не против, если я поживу у тебя несколько дней? Уверена, надолго это не затянется, и папа сам позовёт меня вернуться. – Да, без проблем. Вдвоём не так страшно. Спать мы отправились поздно. Или скорее рано. Кэтрин легла в гостевой спальне – не то чтобы у нас часто бывали гости, но нам с мамой хватало двух комнат и гостиной. Третья спальня всегда пустовала. Вставать в школу после жалких четырёх часов сна кажется мне адом. Я поднимаю с подушки тяжёлую голову и пытаюсь открыть опухшие глаза. В ванной я натыкаюсь на Кэтрин, и первые три секунды залипаю, глядя на неё в своём доме. Потом события вчерашней ночи просачиваются с подсознания, и я расслабляюсь. Что ж, сегодня утром она выглядит не так уж и привлекательно. По крайне мере теперь я знаю, что она человек! – Нужно заехать ко мне домой, – сообщает Кэтрин, когда мы сидим в моей машине. – Я ничего не взяла для школы. Я хмуро смотрю на часы на приборной панели. Если мы сейчас поедем через её дом, это означает, что я не успею заехать в «Страбакс» и останусь без дополнительной порции кофеина. – Как скажешь. – Я выруливаю с подъездной дорожки. Раздражение кишит во всём моём теле. Ненавижу, когда что-то выбивает меня из привычного хода вещей. Я по привычке включаю радио, но уже через десять секунд Кэтрин тянется к магнитоле и убавляет звук. – Кстати, самое главное, – заменяет она собой радио. Я смотрю на неё как на инородное тело в организме своей машины, которое она отторгает. – Как тебе новенькие? Мой живот ухает вниз. Пальцы непроизвольно сжимают руль сильней. – Нормально, – отвечаю я, не глядя на неё. – Нормально? Ты их вообще видела? – Ага. – После случая в коридоре, я стала обращать внимание на своих одноклассников и выявила двух незнакомцев. Тот, что угрожал мне в коридоре, показался мне до боли знакомым. Думаю, именно он стал свидетелем моей отключки на вечеринке. – Один такой тёмненький и долговязый вечно с хмурым лицом? А второй блондин с наркоманским видом? И замашками маньяка, – уточню я. – Что? – Рот Кэтрин буквально отвисает. – Я не верю, что ты только что это сказала. – А что не так? – Я бросаю на неё удивлённый взгляд и быстро возвращаю его на дорогу. – У него такой вид, будто он устал от жизни или не спал лет десять. – Мэдди… – Мэд. – Мэд, – исправляется Кэтрин, – Это два очень милых и симпатичных парня. Алиша уже положила глаз на Кристофера. Я хмурю брови, не понимая, о ком она. – Тёмненький и долговязый, – нехотя поясняет Кэтрин, заметив замешательство на моём лице. – А я – на Колдера. Это с ним я познакомилась на вечеринке.